Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Лук с колчаном висели притороченными к седлу, стрел внутри кожано-деревянного короба оказалось ровно десять. Георгий никогда не пользовался луком, с его точки зрения это оружие разбойников и охотников — тех, кто воюет из-за угла. А с собой взял лишь потому, что так настоял Кощей. Ведь догадывался, зараза бессмертная, как повернутся дела. И смолчал. Боялся, что Георгий передумает.
Он бы не передумал.
Лук был обычным, не составным, простая палка с тетивой. Стрелы тоже ничем не выделялись, хоть и поступили из оружейной правителя: одна невытаскиваемая гарпунная, четыре бронебойных, с тонким граненым наконечником, остальные с обычным листовым.
Пришло время испытать судьбу. Говорят, дуракам и пьяницам везет. Может, напиться перед боем? И сразу попасть в обе категории.
В ситуации Георгия слово «попасть» уж слишком многозначительное. Какой смысл ни возьми, все в точку.
Эх, лучше бы, конечно, в точку, чем просто.
Борис уже ждал на другой стороне опушки. Друг от друга их разделяло около двухсот метров, еще столько же было до ближайших кораблей. На драккаре Сигурда протрубили в рог, Борис наложил стрелу и, не поднимая лука, медленно двинулся навстречу.
Можно под прикрытием щита побежать вперед и добиться рукопашной. Тогда есть шанс. Но еще больший шанс остаться калекой, потому что ноги на бегу будут открыты. От бронебойного наконечника никакие поножи не спасут. И калекой Георгий останется недолго, только до следующего выстрела противника.
Самое простое — присесть, укрыться за щитом и ждать. Что это даст? Лишние несколько секунд жизни, а то и минуту. Именно, что лишние. В глазах викингов человек, который вышел один против армии и вызвал на бой дракона, спрятавшись за щитом покроет себя позором. Главное правило боя: защищаясь победить нельзя. Придется следить из-за щита за противником, чтобы не обошел, то есть показать глаза. На близком расстоянии для хорошего лучника это подарок.
Георгий натянул тетиву и послал первую стрелу по большой дуге — наобум, только чтобы пристреляться. Бить прицельно не позволяла дистанция. Скорее всего, стрела просто не долетит, но хотя бы покажет возможности Кощеева лука.
Даже отсюда было видно, как Борис усмехается. Затем он вдруг остановился, будто наткнулся на невидимую стену, дернулся… и упал ничком. Замертво. Потому что больше не шевелился. Георгий выхватил меч, прикрылся щитом (а если обман?) и побежал вперед.
Борис не притворялся. Изо рта в горло — сверху вниз — уходила стрела веселенькой оранжевой расцветки.
Не узнать нельзя. Где-то в лесу сейчас идет сюда в поисках счастья Еремей, сын Колывана, сжимая в руке Одисейкин лук, что бьет за версту. Очередная неудачная попытка. И — во второй раз — чрезвычайно удачная для Георгия.
Корабли вздрогнули от многотысячного рева. Криками и поднятыми мечами викинги выражали восхищение великим воином, поразившим противника с первого выстрела. Сигурд вывел на палубу Елену — приз победителя.
Вспомнился разговор с Борисом на корабле:
«Сестра сказала, что некий Георгий, он же Егорий Храбрый, победит дракона».
«Убьет?»
«Сказала „победит“».
Дракон побежден. Его непонятая сестра оказалась права.
Георгий убедился, что Борис мертв бесповоротно и пошел за конем.
— Ой, блин… Это опять я? — раздалось между деревьев.
— Еремей, всеми богами, в которых ты веришь, заклинаю: сгинь, если не хочешь в острог!
— Не дурак, понял. Благодарствую, друг. Опять возьмешь мой грех на себя?
— Мне хуже не будет.
— Как скажешь, друг. Если что — меня здесь не было.
Ветви сдвинулись.
С драккара спускали Елену — в расшитом золотом длинном платье и покрывавшем волосы мудреном головном уборе — смеси платка, кокошника и короны.
* * *
Она сидела перед ним боком, свесив ноги на одну сторону. Держа поводья, Георгий одновременно обнимал Елену. Сколько же он ждал этого момента. Дождался. И что?
А ничего. На душе дул северный ветер, и ни одна струнка в теле не отзывалась на присутствие той, ради которой постоянно рисковал жизнью. Что же получается: он рисковал не ради нее? Зачем же тогда? Только ради данного себе слова?
Именно. Все остальное он цеплял вагончиками к этому локомотиву и не понимал — ценность находится внутри или хлам.
Символом богатства кроме золота, серебра и драгоценностей считались рулоны дорогих тканей и пушнина, нередко они стоили дороже того же золота. Их хранили до тех пор, пока не истлеют, затем выбрасывали. Сейчас, достигнув желаемого, Георгий обнаружил, что вместо золота и алмазов в вагонах — ткани и пушнина.
Елена сидела тихо, вся в мыслях о чем-то. Странно, но после долгой разлуки говорить оказалось не о чем. При встрече они не поцеловались, не обнялись, даже не посмотрели в глаза. Как чужие. Нужно было заново привыкать друг другу.
— Ты везешь меня на чертово болото? — наконец, поинтересовалась Елена.
— Сначала к Кощею.
— Это хорошо. А ты знаешь, почему он Кощей?
— Мне интереснее, почему он бессмертный.
— Это я тоже знаю. Кащеи — по-настоящему нужно писать через «а» — или, другими словами, кащуны, ведуны, волхвы — те, кто умеет толковать кащи, особые целительские книги.
— Вообще-то, я спрашивал про бессмертие.
— Ты стал грубым.
Некоторое время ехали молча.
— Так что там с бессмертием? Он прочел об этом в кащах и применил?
Елена ответила тоном, полным одолжения:
— Кащи ни при чем, там только про травы и снадобья. А с бессмертием целая история. Один из местных так называемых богов путешествовал, как это частенько здесь с ними бывает — несмотря на всесилие, постоянно сидеть на горе им просто скучно. По какой-то причине он остался без золота и серебра и, фактически, превратился в обычного человека. Его захватили в плен и хотели убить, но вмешался Кощей — тогда еще юный амбициозный воин. «Бог» просил спасти и рисовал неограниченные перспективы. Понятно, что когда взяли за жабры, можно пообещать что угодно, но Кощей рискнул. Он подумал, что еще одну ничем не примечательную смерть лучше сменять на чудесные возможности, в которые, как большинство молодых людей, не верил, но существование которых допускал. Он спас потерявшего силу божка, но прежде чем нашел золото, чтобы тот вернулся к своим, потребовал бессмертие. Выяснилось, что бессмертия не существует. «Всемогущие боги» не вечные, а всего лишь долгоживущие. Бессмертными они кажутся только непросвещенному народу, но, скажем, проживший под тысячу лет библейский Адам современным людям тоже показался бы бессмертным. — Елена хмыкнула с презрением: — Вот такие «боги».
— Чем же они помогли Кощею? Тоже сделали богом?
— Всего лишь одарили омолаживающей капсулой.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
