«Ник, ты лучший. Я верю в тебя».
«Почему я должна как дура сидеть в салоне и не понимать, что происходит? Я буду сидеть в кресле второго пилота».
«Это грозовой фронт, моя леди».
«Я сделаю все, что в человеческих силах».
«Ах, Ники. Человеческие силы иногда заканчиваются. Скажи, эта штука – ну, черный ящик, она нас сейчас записывает?»
«Да, моя Леди».
«Тогда я надеюсь, что она успеет записать кое-что. Итак. Джесс, дочка, я тебя люблю. Честно. Я всегда тебя любила, но никогда не могла этого до тебя донести. Или не умела. И я прошу у тебя за это прощения. И очень тебя прошу не держать на меня зла. Если я прошу слишком много – прости меня еще и за это. Теперь малыш Макс. Макс, тебя я тоже люблю. Ты – моя надежда, и я верю, что лет через двадцать твои сыновья и мои внуки снимут с твои плеч тот груз, который я взвалила на тебя. Прости меня за это и попроси свою Светочку не обижаться на старуху, которая даже из могилы, похоже, будет занимать драгоценное время ее мужа. Надеюсь, вы уже приняли это судьбоносное решение? Хотя, наверное, только вы и не видели, что другого выхода у вас и нет. Собственно, и все. За всю свою долгую жизнь я нажила только двоих родных людей, которым надо успеть сказать последнее прос… Ники!!!!! Ники!!! Что это??? Бож….»
На этом запись обрывалась.
Спустя шесть месяцев все поисковые работы были свернуты. Алекс и Ника официально признали погибшими. На кладбище появились две пустые могилы с их именами на обелисках. Острая боль потери превратилась в печаль.
Алекс не исчезла для меня по-настоящему. Да и никогда уже не исчезнет – слишком много меня было в буквальном смысле этого слова вылеплено ее руками. Слишком много ее жизненных уроков уложено в моей голове. Слишком много принципов госпожи Гордон впитались на подкорку. Да и вообще, как можно забыть Алекс, если…
Я потянулся к животу любимой и положил на него руку. Изнутри требовательно стукнули. Раз, другой, третий.
– Привет, Алекс. Как же я рад буду тебя увидеть совсем скоро.
Глава 27
Пять лет спустя
– Ма-а-акс! Они сейчас раздербанят Зефирку! – занервничала я почти всерьез.
– Хм, ты уверена, что она им это позволит сделать с собой? – Руки мужа легли на плечи, мягко массируя их и посылая волны уюта и умиротворения уставшему после тяжелого рабочего дня телу.
– Ну глянь на них – они тащат ее в разные стороны. Это что за перетягивание каната?
– Лан, да ты послушай внимательно, слышишь?
– Алекс, я покажу тебе новую башню, которую построил из Lego. И это не просто башня. Это башня принцессы, которую охраняет большой зеленый дракон.
– А он двигается?
– Двигается.
– Рычит?
– Ну, почти рычит. Он пока только издает звуковые и световые сигналы. Я просто нужную релешку не нашел.
– Лекса! На фиг тебе эти девчачьи игрушки? Я книжку новую привез. Специально для тебя!
– Английскую?
– А то!
– С картинками?
– Разумеется! Там знаешь, сколько красивых единорогов нарисовано! Пойдем скорее.
– Нет, мальчики. Так не делается, – строго нахмурила бровки маленькая царственная особа. – Вы сейчас спорите вроде из-за меня. Но это только понарошку. На самом деле вы спорите сами с собой. А я для вас – заменная монетка.
– Какая монетка?
– Заменная. Ну, такая, которой вы заменяете спор между собой спором вроде как со мной. Поняли?
– Нет, не поняли.
– Шурочка хотела сказать, что она для вас обоих – разменная монетка в ваших политических дебатах на тему, кто круче. Так, сестренка? – Подкравшийся сзади к бело-розовому воздушному созданию, больше похожему на шедевр кулинарного зодчества, чем на настоящую девочку, огромный загорелый парень легко подхватил взвизгнувшую от радости малышку и посадил ее себе на плечо. Смотрелась эта группка весьма умилительно: ну очень хорошенькая, прямо ангелочек, девулька – голубоглазая, блондинисто-кудрявая, утопающая в пене кружевного наряда, ее старший брат – настоящий викинг с открытым загорелым торсом, длинными, сплетенными в дреды светлыми волосами, и еще два ее брата – насупленных, с решительно поджатыми губами юных джентльмена, зыркающих на захватчика ценного приза ревностными взорами.
– Сэр Дэниель, вы несправедливы к моим братьям, – пожурила старшего родственника малышка, чмокнув при этом в щеку.
– Ой-ой, так уж и несправедлив.
– Ну, они не дебаты, они просто еще не совсем взрослые, вот и спорят.
– Зефирка, я не говорил, что они дебилы, я сказал, что они дебатируют, то есть спорят между собой, втягивая тебя в свои разборки.
– А-а! Дебаты! Точно! Я же по телевизору смотрела, как дяди друг на друга кричат и водой льются. Это про них?
– Точно, принцесска моя сладкая.
– Дэн, у тебя еще будет время поиграть с Лексой, а мы приехали ненадолго. Отпусти ее к нам, – потребовал один из близнецов, сжимая кулаки, как будто намеревался отстаивать свое право на времяпрепровождение с ее высочеством в бою.
– Битва? – непритворно удивился гигант.
– Битва! – в один голос рявкнули англосаксонские пришельцы, едва переглянувшись перед этим.
– Да я вас обоих одной левой, – поддел парень, бережно спуская с рук радостно хохочущую девчонку.
– Кишка тонка! Нас папа тренировал! – Надо же, какое мгновенно наступившее единодушие у них образовалось!
– А, ну раз папа, то мне придется попотеть, – печально вздохнул Дэн.
– Битва, битва! – захлопала в ладоши маленькая, но настоящая женщина. – Мам, пап, братики будут биться за меня!
– Александра, откуда такое тщеславие? – поразилась я, протягивая руки своему сверкающему от предвкушения развлечения чуду.
– Как откуда? От бабушки! – уверенно ответила возрожденная копия Великой и Ужасной, удобнее устраиваясь на моих руках. – Вот смотри, мамуль. Сейчас тот, кто проиграет, будет еще больше стараться, чтобы выиграть в следующий раз. А в следующий раз тот, кто проиграет, будет стараться еще сильнее. И так все время.
– Ну и что?
– Как что? Я же могу при этом просить что угодно у проигравшего! – убежденно заявила маленькая профессиональная манипуляторша. – Ну как ты не понимаешь, мам?!
– Да все мама прекрасно понимает, – пробасил рядом Макс, перетаскивая ребенка к себе и устраивая ее повыше, чтобы лучше было видно поле будущей битвы титанов. – Просто мы с мамой удивляемся тому, насколько ты на самом деле похожа на бабушку Александру.
