– Т-с-с, все хорошо, я в порядке, – прошептал он.
По телевизору шла запись одиннадцатичасовых новостей. Звук был выключен. С вертолетов газетчики смогли заснять все самое интересное. На дрожащей картинке было видно, как взорвался первый дом. Джек наблюдал, как особняки взрываются один за другим, как их фургон слетел с дороги. Все это случилось всего несколько часов назад и причиняло боль, словно свежая рана. Потом он вспомнил, как Флетчер протянул ему телефон, как он подумал, что Тейлор ранена или даже убита, и похолодел.
Джек закрыл глаза и покрепче прижал ее к себе. Спасибо, Боже! Спасибо, Боже, что с ней все в порядке!
На этот раз.
Ему было плевать на боль в ребрах. Он просто обнимал ее, вдыхая чистый запах кожи и волос, который должен был помочь ему забыть переживания минувших часов. Все, что он хотел, так это забраться с ней под одеяло, ощутить тепло ее кожи. Почувствовать ее.
Тейлор отодвинулась от него и вытерла слезы.
– Почему ты не позвонил?
– Я знаю, прости. Надо было.
– Все, о чем я могла думать…
– Тейлор, мне жаль. Это была длинная ночь.
Мгновение спустя Джек вспомнил Боба Бурка в реанимации, над которым трудился невролог из Бостона. Боб превратился в овощ, живущий за счет питающих его трубок. Мальчика, Эрика Бомона, накачали медикаментами. Он в посттравматической коме.
Джек внимательно поглядел на Тейлор.
«Она следующая…»
– Что? – спросила она. – Что случилось?
– Настало время перевезти вас с Рейчел.
– Джек, я думала об этом. Я не хочу уезжать.
– Тейлор…
– Мы с Рейчел останемся здесь, в этом доме.
– Нет, здесь слишком опасно.
– Мы здесь в безопасности, ты сам так говорил. А с телохранителями…
– После того, что случилось сегодня…
– Джек…
– Пожалуйста, Тейлор! Ради меня.
Тейлор обняла его. В окна дул сильный бриз. Она обернулась, бросила взгляд на балкон, потом повернулась к телевизору. Дождь оглушающе стучал по балкону.
– Куда мы поедем?
– Ронни приготовил место, где Песочный человек не сможет вас найти.
– Где?
– Лучше, если я не буду знать.
Она смотрела на него глазами, полными гнева.
– И пока мы будем прятаться, я не смогу говорить с тобой.
– Пока я его не поймаю.
– Пускай кто-нибудь другой это сделает! Пускай этот парень, этот криминалист, о котором ты рассказывал, пускай он его поймает!
– Я не могу, Тейлор.
– Почему? Зачем рисковать всем, Джек?
Он пытался сообразить, что сказать, но не мог. Все, что он смог выдавить из себя, было:
– Я не могу бросить это дело.
– То есть ты не бросишь!
– Тейлор, я не хочу ссориться по этому поводу.
– А я не хочу прятаться где-то, где не смогу с тобой поговорить. Я не хочу смотреть новости, в которых сообщат, что ты мертв.
– Со мной все будет в порядке.
Тейлор посмотрела на экран телевизора.
– Ну да! После сегодняшнего ты не можешь этого гарантировать.
– Со мной работают лучшие люди. Мы продвигаемся…
– Если с тобой что-нибудь случится, что я буду делать? Что я буду делать? Ты мой… – Она осеклась.
– Я поймаю его, Тейлор. Я обещаю.
По ее лицу потекли слезы.
– Даже если это убьет тебя…
Джек хотел ее обнять, но она повернулась и выбежала из комнаты. Он услышал, как она стремительно промчалась на второй этаж.
Джек остался на чердаке, который давно уже стал кабинетом Тейлор. Он закрыл дверь, но не запер ее. Он хотел слышать, если она решит подняться.
Сначала он позвонил в авиакомпанию и заказал билеты, потом в больницу для душевнобольных преступников в Северной Каролине и обстоятельно поговорил с директором Дэниелом Войлсом.
Джек положил трубку, встал, повернулся и вздрогнул. В дверях стоял Майк Абрамс, одетый в джинсы, футболку и кеды.
Лицо выдало его. Он слышал весь разговор.
Не было смысла хитрить. Все лежало на поверхности. Настало время заняться этим.
Майк зашел в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Горела только лампа на рабочем столе Тейлор. По комнате протянулись длинные тени.
– Он знает фамилию четвертой семьи, – сказал Джек.
– Дай угадаю. Он хочет, чтобы ты приехал к нему, и тогда он сообщит ее тебе.
– Что-то вроде того.
– И ты думаешь, что вот так просто войдешь туда – через сколько? – через семь лет и он даст тебе информацию? Святой боже, Джек, ты хоть слышишь, что говоришь?
– Гамильтон знал фамилию третьей семьи, Бомонов. Он сказал, что несколько домов взорвалось друг за другом.
– Он видел это в новостях. Эту историю уже раструбили на всю страну.
– Он знал, как эта бомба сконструирована и где находилась. Пресса не могла так быстро узнать об этом.
– Почему нет? Мы оба знаем, что Песочный человек передает газетчикам информацию.
– Он бы не стал сообщать им данные о бомбе.
– Ты этого не знаешь.
– Я думаю, что Песочный человек связывался с Гамильтоном.
– Зачем?
– Не знаю. Но я точно знаю, что Гамильтону известна фамилия четвертой семьи.
– Давай предположим, что так и есть. Ты действительно считаешь, что он тебе ее сообщит?
– Сообщит.
– Почему?
– Слушай, я должен попробовать! Я не могу игнорировать тот факт, что он…
– А если случится так: ты идешь туда, пытаешься психологически переиграть его, и у тебя открываются старые раны…
– Доверься мне, Майк!
– Ты не видел его с… Память и воображение невозможно сдержать. Ты не можешь отфильтровать то, что хочешь.
– На этот раз будет по-другому, я смогу…
– Он использует тебя, Джек.
– Использует для чего?
– Откуда я знаю, черт побери! Специалист по серийным убийцам вел с ним беседы на протяжении трех месяцев, а потом при шел к директору больницы и передал ему отчет. Это был чистый лист бумаги с вопросительным знаком в центре. Теперь ты стоишь здесь и говоришь мне, что Гамильтон не защищает Песочного человека. Никто не знает, что у этого парня на уме, Джек. Он способен на все. Он думал, что мог бы… – Майк оборвал себя на полуслове.
