Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
– Что же с тобой будет? – беспомощно спросила я. Но в принципе я уже знала ответ ещё до того, как он принялся жалобно подвывать, с мольбой глядя на меня своими большими глазами. – Ну, хорошо, я возьму тебя с собой. Но тебе придётся молчать как мышке.
И, к моему удивлению, он действительно замолк, что однозначно показывало, какой он умный. Я сунула в корзинку с крышкой кость ему для игры, и он тотчас принялся её грызть. С корзиночкой в руке я вернулась наверх в холл, где Себастьяно ждал меня с непроницаемой миной.
– Раз уж нам так и так придётся скрываться, пусть и он будет с нами, – защищала я своё спонтанное решение.
Себастьяно смотрел на меня пару бесконечных секунд, и я приготовилась к его жестокому отпору. И на опережение выложила самый веский аргумент:
– Он нам ещё пригодится, – заявила я. – В нём таится превосходная сторожевая собака. Ты слышал, как он залаял, едва почуя, что в холле кто-то есть? А ведь мы крались неслышно. У кого ещё может быть такое чутьё? – Всё это звучало бы куда убедительнее, если бы я могла говорить вслух, а не шёпотом.
– Анна, – Себастьяно вздохнул. Затем, к моему удивлению, протянул руку и погладил меня по щеке. – Ну что мне с тобой делать?
– Не знаю, – честно ответила я.
– Вообще-то я должен на тебя страшно злиться, ты это понимаешь?
– Да, должен, – сказала я с бьющимся сердцем. – Тем более что я и сама на себя страшно злюсь. Строго говоря, ты должен был влепить мне ещё пару дополнительных затрещин. Или хотя бы наорать на меня. Хотя ведь это кто-то мог услышать, а нам надо вести себя тихо. Но потом ты должен это сделать непременно.
– Я об этом подумаю. А теперь давай-ка мы отсюда смоемся.
– Вот только куда?
– По дороге что-нибудь придумаем.
– Тебе ещё нельзя ходить! Врач сказал…
– Если мы останемся здесь, то нам вообще больше не придётся ходить.
И мы среди ночи покинули дом Фоскери и вместе с ним нашу роскошную жизнь. Небо затянулось хмарью, темнота стояла непроглядная и грозная. Тучи закрыли полную луну, когда мы пустились в путь, ни на что не надеясь и не зная, что сулит нам будущее.
Часть четвёртая
– Я только что видела на углу одного из наших бывших телохранителей, – сообщила я Себастьяно три недели спустя, запыхавшись вбежав, вся в мороси дождя, в убогую мансарду, где мы жили.
– Проклятье. – Он повернулся ко мне, и я получила возможность полюбоваться его обнажённым натренированным торсом – один из редких лучиков света за последнее беспросветное время. Он тренировался каждый день с гантелями (собственно, это были просто тяжёлые кирпичи) и был уже не так далёк от своей прежней формы. Рана хорошо зажила и уже не ограничивала его в движениях. Благодаря упорным ежедневным тренировкам он поэтапно восстановил свою скорость и силу. И, к сожалению, обстановка была такова, что его бойцовские качества то и дело могли нам понадобиться.
– И которого из двоих? – мрачно поинтересовался он.
– Смита. – Я пыталась успокоить мой учащённый пульс, но, поскольку мне в панике только что пришлось взбежать на шестой этаж, сказать это было легче, чем сделать. После того как мне приходилось неделями сидеть взаперти и проводить время главным образом за чтением, я совсем потеряла форму. Тяжело дыша, я добавила: – Хотя, гм, нет, это мог быть и Уэст. Ты же знаешь, я не способна отличить одного от другого. Но думаю, то был Смит. Впрочем, это вообще не играет роли, в любом случае это был кто-то из них.
– Ты уверена, что он тебя не заметил?
– Совершенно уверена. Я вовремя сбежала.
Себастьяно покачал головой:
– Пора паковаться. Тут уже земля под ногами горит. Нам надо немедленно сменить место. Хорошо, что мы вообще смогли так долго здесь продержаться. Я уже и раньше ожидал, что они вот-вот появятся.
– Но этот тип мог оказаться здесь случайно.
– Ты же сама в это не веришь. Фицджон по всему городу рассылает своих шпиков нас искать, и то, что он заслал их теперь и в Ист-Энд, доказывает, что он рассчитывает нас здесь найти. Ничего лучшего мы, правда, и не могли себе позволить. – Он отложил свои кирпичи и взял нож. Метко бросил его из одной руки в другую, потом молниеносным выпадом атаковал невидимого противника. У меня по спине пробежал благоговейный холодок, когда я увидела, какой он быстрый и ловкий. Но тут же я сильно вздрогнула, когда он змеиным движением кисти метнул нож в ни в чём не повинную стену, где тот и застрял, трепеща. В аккурат между глаз улыбчивой полногрудой красавицы, которая висела там, исполненная в масле. Молли уверяла, что это её портрет в юности, а написал его знаменитый художник, но портрет совсем не был похож на неё, если не считать рыжих волос.
Себастьяно вырвал нож из портрета и продолжил свои артистические кунштюки. Он бросал кинжал как бы небрежно через плечо и ловил его другой рукой у себя за спиной. Потом рывком поворачивался, Х-образно рассекал воздух и высокой дугой запускал нож в сторону кровати. Но не успевал кинжал воткнуться, как он ловил его в прыжке.
Я завороженно наблюдала, как хлипкая кровать чуть не сложилась под жёстким приземлением восьмидесятикилограммового Себастьяно.
– Ого, – сказала я. – Но я боюсь, Молли будет недовольна.
Едва я это произнесла, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Молли.
– Что тут за дебош? – возмутилась она.
Нож просвистел мимо её носа и воткнулся меж глаз – разумеется, на портрете, – что вызвало её пронзительный крик.
– Прошу прощения, – сказал Себастьяно, садясь на кровать. – Это было чисто рефлекторно. Поскольку этот трюк – так сказать, цельный: падать, ловить и бросать одновременно.
Молли прижала ладони к своему колышущемуся бюсту:
– Мои нервы этого не выдержат! Я не предполагала, что здесь будут метать ножи, когда предоставляла вам кров! – Она поставила Сизифа на пол, и он тут же принялся обнюхивать территорию, хотя уже знал эту крохотную мансарду наизусть.
Молли издала жалобный стон:
– Мой бесценный портрет! Он испорчен!
И действительно, от нескольких метких попаданий кинжала он не стал красивее. Молли могла потребовать за него возмещения. Чтобы пощадить наши финансы, я уже начала несколько дней назад давать ей уроки игры на пианино внизу, в её гостиной, перегруженной плюшевыми подушками. Поскольку она унаследовала от одной своей подруги это прямоугольное фортепиано, тафель-клавир, популярный в эту эпоху музыкальный инструмент. Эта подруга была содержанкой одного успешного торговца лошадьми, который происходил из крестьянской семьи, но непременно хотел окультуриться и поэтому подарил ей инструмент. К сожалению, подруга Молли – а её звали Бесс – не успела как следует порадоваться, так как вскоре умерла от чахотки. Клавир вместе с любовником она завещала своей лучшей подруге Молли Фландерс, которая теперь училась у меня на нём играть.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
