Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Папа кричит снизу:
– Тисл! Ужин! Миа уже пришла, и Дотти вот-вот подойдет.
Мы теперь еженедельно устраиваем ужин для Дотти и Мии, которая появляется у нас дома все чаще. Папа уверяет меня, что они просто друзья, а я этому и рада, потому что друг ему очень нужен. Но сегодня намечается особенный ужин. Мой большой прощальный ужин, хотя слово «прощальный» звучит слишком громко, ведь я всего лишь переезжаю в другой район города. Но я позволяю папе испытывать самые разные эмоции, в этом частично заключается процесс оздоровления наших отношений. Нормально, что ему грустно из-за моего отъезда, нормально, что я безумно рада перевернуть страницу, начать новую жизнь и сосредоточиться на себе и своем будущем.
Но когда я захожу на кухню, у меня моментально наворачиваются слезы, настолько чудесна предстающая передо мной картина: по стенам развешаны мерцающие белые огоньки, на столе расставлены цветные баночки со свечами, которые сияют красным, зеленым и голубым. По центру стоит огромный глиняный горшок с цветами. Это бархатцы.
– Как красиво, – говорю я, смахивая слезы, которые собиралась сдержать. Глупышка.
Отец порхает над дымящейся кастрюлей, но с улыбкой поворачивается, услышав мой голос.
– Твоя мама по особым праздникам развешивала вот такие маленькие лампочки. Говорила, что они очень быстро создают сказочную атмосферу вокруг. Я решил возобновить эту традицию. Ей бы она понравилась.
Теперь он постоянно рассказывает что-нибудь о ней: хорошие воспоминания, не очень хорошие, самые разные. Я с каждым днем узнаю свою маму все лучше и лучше.
– И вообще, – продолжает папа, – раз уж ты на следующей неделе не хочешь закатить чумовую вечеринку дома в честь официального выхода «Жизни после жизни», то я решил, что должен сделать сегодняшний вечер особенным.
– В этот день я скорее всего буду слишком нервничать, и меня хватит только на то, чтобы сидеть за компьютером и каждые десять секунд обновлять страницы.
На следующей неделе последняя книга о Мэриголд увидит свет. Сама книга держится сейчас в строжайшем секрете: ни один блогер или книготорговец не имел возможности ознакомиться с ней даже поверхностно. Несколько избранных рецензентов получили по почте строго конфиденциальные сигнальные экземпляры, но только после того, как дали письменное обещание не публиковать рецензии до официальной даты выхода книги. В «Зените» знают, что делают, потому что шумиха достигла таких одиозных масштабов, будто речь идет об очередной книге про Гарри Поттера. У публики пока сохраняются смешанные чувства в отношении меня и моего отца. «Зенит» опубликовал некоторые из моих видео, и читатели их посмотрели. Кто-то поверил, кто-то нет. Но у меня есть ощущение, что даже самым суровым нашим критикам будет слишком любопытно, они не устоят и не смогут оставить книгу без внимания. В конце концов, речь идет не только обо мне, но и о Мэриголд.
Я обнимаю Мию и подхожу к столу, где срываю один цветок и вставляю его в прическу. Я все еще помню слова Эллиота, когда он совершил конференц-звонок одновременно Сьюзан и мне – мне, а не отцу. Это было в январе.
– Возможно, мы делаем самую большую ошибку в моей карьере, но… Но мы ее сделаем. Мы издадим эту последнюю книгу. Она… Она слишком хороша, чтобы отложить ее в сторону. Но, пожалуйста, не подведи меня, Тисл. Прошу. Не заставляй меня пожалеть о своем решении.
С тех пор я стала звездным автором для него и Сьюзан. Я неделями потела над правками, то тут, то там исправляя стиль и делая его более «своим», с самого начала книги. Еще я изливала душу в самых разных постах, личных эссе, выставляла свои чувства напоказ, на суд всего мира. Я пропустила срок сдачи и не успела издать книгу до начала учебы, но мы договорились, что проведем первую официальную презентацию в Филадельфии в следующем месяце, а после этого я проедусь с небольшими гастролями во время каникул. Мне нужно было выторговать себе время на то, чтобы получше обосноваться в университете, приспособиться к новому образу жизни. И еще мне нужно было подготовиться на случай, если отклик, реакция будут отрицательными. В остальном я испытывала слишком сильное чувство благодарности, чтобы задавать какие-либо вопросы. Я вообще едва ли заслужила выход этой книги, так что самое малое, что я могла сделать, – это подчиняться любому капризу «Зенита».
Папа официально отрекся от всего, что связано с «Лимонадными небесами», и снова принялся за свои собственные писательские проекты. Вторая попытка написать мемуары. Что-то мне подсказывает, что на этот раз у него за душой накопилось куда больше материала, которым можно поделиться с читателем.
К столу подходит Дотти и выводит меня из транса. Я даже не слышала, как она открыла входную дверь.
– Держу пари, этого количества печенья тебе хватит на неделю, – говорит она, не размениваясь на приветствия, и протягивает мне большую жестяную банку с фотографиями котиков.
Люси подпрыгивает ближе к ней и нюхает воздух, ожидая угощения. Дотти с любовью гладит ее по голове.
– А захочешь больше, так приезжай в гости к старой ведьме с причудами.
Я целую ее в щеку. Старушка строит гримасу, но я-то знаю, что она только притворяется недовольной.
– После уничтожения такого запаса печенья мне понадобится физическая нагрузка. Так что прогулка домой пешком будет как раз кстати.
Запах сладкого теста я почувствовала еще в своей комнате, но все равно разыгрываю большое удивление, когда папа торжественно демонстрирует нам первое блюдо: оладьи с кусочками шоколада, покрытые самодельными взбитыми сливками. За ними следует много чего вкусного: цыпленок барбекю с пюре из батата и обжаренной спаржей и в завершение ужина бокал шампанского, потому что, по словам папы, мне нужно постепенно входить во вкус университетской жизни. Он открывает бутылку, только слегка обрызгав рукав ярко-голубого платья Дотти (ради нашего еженедельного ужина она теперь оставляет дома свой халат с длиннохвостыми попугаями).
– Поднимаю тост, – говорит папа, чокаясь со мной, – за окончание старых дел и за новые начинания.
* * *
Заранее я ничего подобного не загадывала. Но, упаковывая после ужина последнюю сумку с туалетными принадлежностями и косметикой, я замечаю, что у Лиама в спальне включается свет. Я снова открыла занавески несколько месяцев назад, в начале весны. Соскучилась по естественному освещению. Прежде чем мне удается осознать течение собственных мыслей, у меня в руках оказываются три мячика для пинг-понга, и я вдруг бегу вниз по лестнице и влетаю в дверь кухни. Много раз я была на грани того, чтобы просто выкинуть эти мячики. Но так и не смогла. Они вызывали в моей памяти столько приятных воспоминаний.
Мы до сих пор так и не поговорили. Однажды встретились на улице, еще давно, кивнули друг другу, но не произнесли ни слова. Может быть, если бы он попытался пойти на контакт, я пошла бы навстречу. Но он этого не сделал. И я тоже. Я ожидала, что, по крайней мере, летом наши дорожки точно пересекутся, все-таки я работала в саду, а он любит жарить шашлыки. Но он, должно быть, избегал таких ситуаций, потому что знает, что сад для меня место особенное. Думаю, с его стороны это было даже любезно. Или он просто трусил. А может, и то и другое.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
