Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Угощая гостей вином и бисквитами, леди Жанет сказала:
— Эти гобелены твой отец выписал для нас из Фландрии.
— Очень красивые, — похвалила Гастингс. — И наверняка защищают от сквозняков.
— Не совсем, но они радуют взор. Когда из-под туники выглянул Трист, Матильда ахнула, а Харлетт закричала:
— Глядите, лорд Северн носит под туникой зверя!
— Его зовут Трист, — сказала Гастингс, окидывая взглядом сестер. — Это куница. Если вы будете вести себя хорошо и не напугаете его, он вылезет и поиграет с вами.
Трист прыгнул на стол, настороженно следя за девочками, затем протянул лапку Нормандии. Та взвизгнула. Трист заверещал, опрокинулся на спину и замахал своим великолепным хвостом.
— Как зовут твою мать? — спросил вполголоса Северн, наблюдая, как девочки все ближе подбираются к Тристу, который устроил для них целое представление.
— Жанет. Дочь эрла Монмаута. Он умер за два года до того, как мой отец якобы убил ее за измену.
— И, значит, он мог не бояться возмездия.
— Титул эрла унаследовал младший брат матери, но он был слишком молод, чтобы думать о возмездии. Я никогда не видела своего дядю.
— Это вино понравится вам больше, — сказала леди Жанет, наполняя кубок зятя. — Оно не такое сладкое, его привезли из Нормандии, хотя я не представляю, как в таком суровом климате может расти виноград.
— Отец тебя обманул, — засмеялась Гастингс. — Его доставили из Аквитании. Отец хотел, чтобы все имело хоть какое-то отношение к Вильгельму Завоевателю. Даже наши имена.
— Это давняя традиция, — заметила леди Жанет. — Может, в Оксборо хранится об этом запись, и в один прекрасный день вы ее найдете. Теперь пора обедать. Надеюсь, вам понравится стряпня нашего повара, Гастингс. Это, конечно, не Макдир, но я обучила его как могла.
Люди из Оксборо вели себя довольно чинно. Никто не плевал на пол, не пинал собаку, дремавшую у очага, не рыгал за обедом, который оказался вкусным. Но застольная беседа не вязалась, и Гастингс почувствовала облегчение, когда трапеза подошла к концу.
Девочки были рады уступить свою комнату старшей сестре с мужем, надеясь воспользоваться редким поводом спать с матерью.
— Все это кажется мне чрезвычайно странным, — признался Северн, раздеваясь.
Спальня была довольно тесной, но очень уютной. Здесь стояли четыре сундука, накрытые покрывалами с вышитыми на них именами сестер, ванна в углу за ширмой и узкая кровать, застланная роскошной медвежьей шкурой.
Гастингс наблюдала за ловкими движениями мужа. А ведь многие рыцари не обходились без услуг пажей и оруженосцев.
— Да, странно, — задумчиво сказала она. — У меня теперь четыре сестры.
— Почему он не сказал об этом мне?
— Не хотел опозориться? Или думал, что его сочтут безвольным, раз он не убил неверную жену.
— Эта мысль не дает мне покоя, Гастингс. Ведь он должен был понимать, что рано или поздно я все узнаю.
— Значит, решил, что мертвые сраму не имут, им безразлично, хвалят их или ругают.
Северн лег на благоухавшую свежестью кровать.
— Где Трист?
— Остался с девочками. Надеюсь, ему не станет дурно от водопада их нежностей. — И Гастингс скользнула под одеяло.
— Почему ты не сняла рубашку?
— Твои мысли далеки от любви, Северн. Я не хотела тебя дразнить.
Он засмеялся, помог ей раздеться и швырнул рубашку на пол. Он всегда так аккуратен со своей одеждой, а вот с ее…
— Что нам теперь делать? — Гастингс поцеловала мужа в плечо.
— Розовая гавань, — задумчиво сказал он, начиная ласки. — Твоя мать назвала это место Розовой гаванью в честь цветов. Она передала тебе свою любовь к растениям и способность их понимать.
— Да. Завтра она покажет розу, названную в мою честь.
— Не сомневаюсь, что на ней окажется множество шипов.
— Я бы не хотела, чтобы меня сравнивали с каким-нибудь колючим цветком.
— Но кое-какие шипы не дают мне покоя. Твоя мать прожила здесь десять лет. Этот замок — ее дом, он надежно защищен. И я понятия не имею, что мне с ним делать, Гастингс.
— Давай спросим ее. Мама не пролила ни одной слезы, узнав о смерти отца. Видимо, ее это совсем не огорчило.
— Ты не можешь этого знать. Пройдет еще немало времени, пока вы снова узнаете друг друга. Не надо печалиться, Гастингс, лучше покрепче люби своего мужа, И она выполнила приказ с величайшим усердием. — У меня теперь четыре сестры, — пробормотала Гастингс, засыпая.
«И всем им нужно хорошее приданое». Северн улыбался. У него не было сестер, и вот он одним махом обзавелся сразу четырьмя. Хорошо бы вернуть их в Оксборо, жить в окружении большой семьи. Он стал бы им защитой и опорой. Да, ему нравилось иметь четырех сестер.
— Здесь мой дом, я люблю Розовую гавань. — Леди Жанет была спокойна и невозмутима.
— Матушка, мы не можем оставить тебя здесь. Я нашла тебя после десяти лет разлуки, нашла сестер. Тебе необходимо вернуться в Оксборо, ведь там прежде был твой дом.
— Я не желаю ворошить дурные воспоминания.
— Больше нет дурных воспоминаний. Северн прогнал их.
Тот глядел на женщин. Теперь он мог представить, как будет выглядеть с годами его жена, и остался весьма доволен. Только бы она не превратилась в спокойную особу, как леди Жанет. Нет, ему нужны ее страстность, непредсказуемость, вопли в те моменты, когда она готова его убить. И ему нужны дети от нее.
Северн молил небеса, чтобы они оградили его от встреч с Марджори. Он никогда не признается Гастингс, но однажды чуть не поддался желанию обладать ею. Во вторую ночь, когда привязал жену к злосчастному Эдгару. Но он не пошел к Марджори, заставил себя глядеть на жену, заснувшую рядом с волкодавом, и овладел собою. А потом Гастингс соблазнила его.
Жена, соблазнившая мужа. Вряд ли такое часто случается. А с ним случилось.
— Я знаю! — прервал его мысли крик Харлетт. — Мама не желает оставлять свой сад.
— Но мы хотим, чтобы она оставила, — добавила Марелла, щекоча Триста.
— Да, — подтвердила Матильда, бочком подбираясь к Северну. — Мама все свое время отдает цветам да цветам, а мы хотим, чтобы она отдавала его нам.
Нормандия скрестила руки на груди. Со временем девочка обещала стать настоящей красавицей, и Северн решил, что она будет очень похожа на Гастингс, когда вырастет.
— Мама, я согласна с девочками, — рассудительно сказала Нормандия, и Северн тут же решил, что он полная противоположность Гастингс. — Ты слишком много возишься с цветами. Иногда нам кажется, что ты вспоминаешь про нас только зимой. Это нехорошо. Мы обо всем поговорили и решили, что хотели бы вернуться в Оксборо. А наш брат, — она уверенно кивнула на Северна, — согласен, чтобы ты устроила сад во внутреннем дворе Оксборо.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
