— Когда тебе особо нечего вспомнить, всегда с особой нежностью возвращаешься к счастливым моментам своей жизни. Я помню тот день очень хорошо. Мы все чувствовали себя такими счастливыми, празднуя второй день рождения Чарли. Спустя месяц Адели уже не было в живых. Затем пропал Чарли. Затем Майкл. За полтора года я потеряла их всех.
Слова Линды больно ранили мое сердце. Я попыталась представить, как мир постепенно окрашивался для нее в черные тона, когда судьба наносила ей удар за ударом. Я посмотрела на миссис МакНотон, ожидая увидеть, что ее глаза полны слез, а лицо искажено гримасой страдания. Но она лишь взирала на фотографию с печальной улыбкой, как будто все, что ей оставалось, — это смириться с превратностями судьбы и жить дальше.
До этого момента я готова была осудить даже Линду. Я представляла ее женщиной, которая недостаточно сильно любила свою дочь Адель. Я считала, что она не оказала ей помощи, когда та столкнулась с препятствиями, не помогла ей преодолеть кризис и сохранить ребенка. Я судила так, потому что сама воспитывалась в доме, где никогда не было недостатка в деньгах. Очевидно, мне было нелегко понять, что не все живут так, как мои родители. К сожалению, я вынуждена была признать, что до того дня как я попала в гостиную Линды МакНотон, заставленную черепашками, я и понятия не имела о том, что нищета — это не просто абстрактное понятие, а вполне осязаемая вещь, которая может сказаться на том, каким вырастет ребенок. Разве можно осуждать за это людей, если в случившемся виноваты обстоятельства?
— Вы уверены? — внезапно спросила Линда, странно глядя на меня. — У вас есть доказательства того, что Чарли действительно жив?
Я заметила, что у нее немного дрожат руки, потому что в ее душе с новой силой вспыхнула надежда.
— Нет, — призналась я, взглянув на нее. — Пока нет.
Вздохнув, она села и отвернулась. Я взглянула на фотографию, которую держала в руке. Силуэты были размытыми, а бумага пожелтела от времени.
— Тогда мне лучше не надеяться напрасно. Как в прошлом году.
— В прошлом году?
— Ко мне приходил молодой человек. Вашего возраста. Сказал, что он частный детектив, который расследует нераскрытые дела. Он пару раз звонил мне и выяснял, кто был педиатром Чарли, попадал ли он в хирургическое отделение и как часто его родители были вынуждены обращаться к врачу. Но через какое-то время он перестал мне звонить. Я перезвонила ему сама, и он мне ответил, что все еще расследует эти похищения. Сказал, что перезвонит, если только найдет что-то стоящее внимания, но с тех пор от него никаких вестей. Странно, что мы о нем заговорили, потому что я на днях раздумывала, стоит ли мне позвонить ему снова.
— Зачем?
— Я наткнулась на свидетельство о рождении Чарли и подумала, что оно может ему пригодиться.
— Если вы не возражаете, миссис МакНотон, я бы хотела на него взглянуть.
— Да, конечно, — ответила Линда, поднимаясь и направляясь к письменному столу, стоявшему в углу комнаты.
Я подалась вперед.
— Вы сказали, он к вам приходил. А вы помните, как его зовут?
— Да, у меня есть его визитка, рядом со свидетельством о рождении Чарли. Я не могу разобрать без очков.
Миссис МакНотон вручила карточку мне. С упавшим сердцем я взглянула на карточку кремового цвета с черными печатными буквами: «Харли Якобсен, частные расследования».
Те мгновения, которые мы с Джейком провели вместе, внезапно всплыли в моей памяти. Я вспомнила, каким странным тоном Джейк рассказывал мне о других пропавших детях. Мне также пришло на ум, что он слишком уж быстро установил координаты их родителей и нашел статью, которую я получила от Кристиана Луны. А как он заволновался, когда узнал, что я рассказала о своих находках детективу Сальво! Сомнение и страх пустили корни в моей душе. Я подумала: «Он знал. Он все знал о пропавших детях».
— Мисс Джонс, с вами все в порядке?
Должно быть, я просидела с визитной карточкой в руках довольно долго.
— Простите, — сказала я, отдавая визитку Линде.
— Это копия свидетельства о рождении Чарли. Вы можете оставить ее у себя.
Я посмотрела на протянутый мне лист, а потом сложила его пополам и опустила в карман своего жакета. Я подняла взгляд, заметив, что Линда не отрывает от меня глаз.
— Но вы мне так и не объяснили, почему вы предположили, что Чарли может быть жив.
Я помолчала, а потом ответила настолько откровенно, насколько могла:
— Потому что я жива.
Линда покачала головой, не понимая, что я имею в виду.
— Миссис МакНотон, в том году в той же округе пропало еще несколько детей, хотя бы один из них должен был остаться в живых. Возможно, это относится к Чарли.
Лицо Линды озарила робкая надежда. Я тут же ощутила приступ вины.
— Я так на это надеюсь! — воскликнула миссис МакНотон, сложив руки, словно для молитвы.
Я встала и сжала ее руку в своих ладонях. Затем я пообещала Линде вернуть снимок и держать ее в курсе. Миссис МакНотон провела меня до дверей и долго махала мне вслед, как будто благословляя. Я села в джип и по шуршащему гравию уехала прочь, по направлению к трассе, размышляя над тем, что надежда не всегда дана нам как дар.
Выехав на шоссе номер двести шесть, в зеркале заднего вида я заметила, что меня догоняет черный «понтиак». Мое сердце заколотилось с немыслимой скоростью, и я остановилась у обочины, ожидая, что машина припаркуется рядом со мной. Но этого не произошло. Авто пронеслось мимо. Я испытала облегчение и разочарование одновременно. Когда «понтиак» исчез за следующим поворотом, я вспомнила, что Джейк говорил мне о том, что полицейские задержали его машину. Я не думала, что мы столкнемся с ним так скоро, и поэтому не знала, как себя вести. Ведь теперь получалось, что он знал и о Джесси Стоун. Он знал обо всем еще до того, как познакомился со мной. Я пыталась понять, что это могло означать, но в голову ничего не приходило, и я решила отдаться на волю случая.
Я снова выехала на трассу и стала размышлять над тем, стоит ли мне поехать в ту клинику, куда Тереза возила маленькую Джесси. Что я хотела там узнать? Я не могла бы сказать наверняка. Я рассчитывала на озарение, надеясь, что сработает безотказный сказочный закон: добро побеждает зло, а правда одолевает ложь, которая не выдерживает дневного света.
Небо надо мной покрылось свинцовым покрывалом, как бывает перед снегопадом. Мне пришлось включить фары, потому что я не могла ничего различить из-за густых веток деревьев. Я проскочила маленький городок, а потом снова оказалась на трассе, после чего свернула на узкую темную дорогу, которая заканчивалась небольшим мостом. Въезд на него был довольно крутым. Я увидела, что мост огражден только невысокими перилами, которые предназначены для того, чтобы защитить от падения в широкую бурлящую реку.
И в этот момент в поле моего зрения снова попал «понтиак». Он мчался на бешеной скорости, пытаясь меня обогнать. Из-за темноты я не смогла рассмотреть водителя, но его фигура показалась мне зловещей. Я изо всей силы надавила на газ, и джип неохотно пополз вверх по склону.
