Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
«Коробок» и впрямь было много. Отличались друг от друга они лишь оттенками серого цвета – от почти белого до антрацитово-черного, такого же, как и вся ровная поверхность под ними. Из-за того, что тени в этом мире практически отсутствовали, черное на черном не сразу удалось разглядеть. Невольно обратил на себя внимание непонятный, будто существующий сам по себе блеск, и только потом глаза наблюдателей различили эту черную «коробку». Она походила скорее на цилиндр, или трубу, закрытую с торца такой же зеркально блестящей мембраной, что и головы самих «урфинов», блеск которой и привлек внимание Плюха. Хотя, вполне возможно, «труба» была и внутри наполнена этой ртутнообразной субстанцией, но косморазведчику его хорошо развитая интуиция подсказывала, что это именно перегородка, мембрана, а внутри цилиндр полый. Еще это «сооружение» отличалось от прочих тем, что стояло от них чуть в стороне и дальше прочих «коробок», еще и поэтому взгляд не сразу ее отыскал. Егору показалось даже, что труба тянется к самой стене, которую он увидел еще из леса. Впрочем, с масштабом он так и не смог определиться; стена казалась ему то находящейся от них в десяти километрах и невероятно, под километр или два, высоченной, то будто бы стоящей метрах в пятистах, возвышаясь метров на десять-пятнадцать. В первом случае «труба» до нее, конечно, не доходила, во втором – вполне могла. Но разрушить оптическую иллюзию и понять, как же все обстоит на самом деле, Плюх так и не мог. И очень пожалел, что с ним нет его шлема – уж тот бы враз разрушил любую иллюзию, да еще и приблизил бы любой объект в самом оптимальном увеличении. А еще, тоже чуть в стороне, виднелась другая «труба» – теперь уже снежно-белая. В этом «военном городке» вообще было лишь два цвета: белый и черный. И производные от них – всевозможные оттенки серого. На этом бесцветии особенно чужеродно выделялись тела «урфинов» – желтоватые, будто старые кости. И совсем уже дико смотрелись на некоторых из них татуировки, особенно цветные. Эти пестрые кляксы в строгом черно-белом мире почему-то вызывали у Егора тошноту. И он вновь перевел взгляд на белую «трубу». Вернее, если это и была труба, то наполовину погруженная в грунт. Этакая «полутруба». Или нечто, напоминающее большой длинный ангар. Он был и выше, и шире черной «трубы», зато торец его закрывала точно такая же, как и там, зеркальная мембрана. А вот длину «ангара» Плюх тоже не смог определить. Вновь черное с белым устроили ему оптическую иллюзию. То казалось, что белая «полутруба» упирается дальним концом в серую стену, то виделось, будто второй ее край совсем близко. И опять разведчик пожалел, что нет с ним шлема от скафандра – как бы сразу все упростилось!.. Ну, положим, не совсем все, но, по крайней мере, то, что можно было познать с помощью зрения.
От бесполезных сожалений его прервало новое движение в длинной шеренге «урфинов». Снова вперед вышло два-три десятка солдат, которые тут же слаженно зашагали к одной из «коробок» и улеглись на настиле, уйдя головами в стену. Затем как прорвало: «урфины» выходили из строя, шагали группами к различным «коробкам» и ложились, превращаясь в неподвижных безголовых кукол. Строй оставшихся каплеголовых зомби после каждой «потери» сжимался, становясь все короче и короче.
Косморазведчик ждал, что в конечном итоге по настилам возле «коробок» разойдутся все, но когда в строю осталось порядка сотни «урфинов», их движение прекратилось. А потом они разом, как хорошо обученные солдаты, повернулись направо и в ногу зашагали к черной «трубе». Егор думал, что возле нее они тоже лягут, хотя там и не было видно настила, разве что он тоже имел черный цвет и сливался с поверхностью, но марширующий строй не прекратил движения, а направился к закрывающей торец «трубы» зеркальной нашлепке и стал исчезать в ней, словно ныряя в озерную гладь, непонятным образом вставшую торчмя.
– Это же выход! – закричал, подскочив, Юлий Алексеевич и бросился вперед: – Скорее за ними! Мы должны убедиться!..
– Ёхи-блохи! Назад!!! – завопил Егор, порываясь вскочить и бежать за профессором. Но его пресловутое шестое чувство буквально завопило: «Не делай этого! Погибнете оба, и никто не узнает про выход!»
Возможно, он бы все-таки не послушался своей интуиции, но в следующее мгновение перед Сысоевым прямо из гладкой черноты под ногами будто выдулось такое же черное облако. Оно было похоже на густой дым, только выглядело более однородным и плотным. Егор невольно сравнил его с до сих пор неизученным «темным веществом» Вселенной, а в следующий миг вспомнил вдруг, когда и при каких обстоятельствах он уже сравнивал нечто подобное. Ведь именно такое облако захватило Илону возле кинотеатра «Восход» в Лазаревском, и спасти ее благодаря Блямсу удалось только чудом[20].
– Назад! – закричал что есть силы Плюх, но Юлий Алексеевич на это не отреагировал.
Ученый замедлил шаг, а вскоре и вовсе замер, словно загипнотизированный облаком, которое медленно подлетело к профессору и стало кружиться вокруг него. Вскоре Сысоева и вовсе не стало видно – на том месте, где он стоял, вращался зловещий черный вихрь. А еще через пару мгновений это образование втянулось в черную поверхность, вновь став ее неотъемлемой частью. Юлия Алексеевича Сысоева же словно никогда и не существовало вовсе.
Такой растерянности, как в те несколько минут, что прошли после этого события, космический разведчик Егор Плужников не испытывал давно. А может быть, и никогда ранее. Он в самом прямом смысле не знал, что ему делать. Бежать вперед? Но что толку? Чем он мог теперь помочь Юлию Алексеевичу? Да и существовал ли теперь профессор Сысоев в принципе? Или его буквально, как слышал Егор от каких-то сталкеров, «закатали в асфальт»?.. Он понимал, что если выскочит из-за кустов, то его непременно заметят. И обязательно схватят – или «урфины», или такое же черное облако, что поглотило Сысоева. И если в первом случае его еще могли просто убить, то о том, что с ним будет во втором, оставалось только догадываться. И «закатывание в асфальт» выглядело в этих догадках самым, пожалуй, оптимальным вариантом.
Но и продолжать просто валяться в кустах было для косморазведчика невыносимым. Он чувствовал себя самым настоящим предателем, трусом, кем-то отвратительным, жалким, позорным… Наверное, он бы все-таки встал и пошел навстречу опасности – на верную гибель или что-то еще хуже, лишь бы очистилась совесть. Однако Плюх как раз понимал, что именно так он бы свою совесть замарал еще больше – он бы поступил бессовестно по отношению к ожидающим результатов этой вылазки друзьям и любимой. А еще он бы сделал бессмысленными смерти Злыдня и Юлия Алексеевича. Плюс добавил бы к ним и свою – не только бессмысленную и глупую, но еще, получалось, что и бесчестную.
От этих раздирающих душу и мозг противоречий хотелось выть. Но даже этого не мог он себе позволить. И тогда, развернувшись, Егор пополз назад.
Весь обратный путь он проделал будто во сне. Хорошо, что его внутренний «навигатор» не дал сбоев и вел его точно по тому же маршруту, каким совсем недавно двигались они с профессором Сысоевым. Но спроси его кто, как он шел, что видел, – Плюх бы не смог ответить. Более-менее он пришел в себя лишь на поле боя – там, где погиб Злыдень. Разведчик был уверен, что это то самое место, «навигатор» подсказал ему и это. А еще он увидел там кровь. Разумеется, ее на этом поле пролил далеко не единственный сталкер, но чутье уверенно подсказывало косморазведчику, что это кровь именно Злыдня.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
