Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
В общем, положение Менжинского можно было описать словами: 'Хоть хочется, да колется... и партия пока не велит'. Не велит начинать профилактические аресты троцкистов и в застенках выбивать из тех признательные показания, согласно давней чекистской забаве. Приходилось работать более тонко, искать настоящие доказательства причастности. А с этим, как уже говорилось, было плохо. Совсем плохо. Никаких явных следов, никакой конкретики, ничего... В таких случаях многие готовы рыть землю руками, ногами и рогами, лишь бы успокоить пребывающее в состоянии крайней степени ярости начальство.
Не был исключением из правила и глава Иностранного отдела Артузов Артур Христофорович. К тому же он, в отличие от многих и многих своих коллег по ВКЧ-ОГПУ умел главное - думать и анализировать. И делал это хорошо, тому свидетельства - печально известные операции 'Трест' и 'Синдикат', в результате успеха которых очень сильно пострадал РОВС, ну а находящиеся на территории СССР антисоветские группы были уничтожены почти под ноль. Да и захват Савинкова был серьезным ударом.
Опасный человек, очень опасный. Как на мой взгляд так и вовсе представляющий наибольшую угрозу среди всех чекистов. даже нынешний председатель ОГПУ, Менжинский, до него не дотягивал. Мешали как болезнь, как и некоторая инертность Вячеслава Рудольфовича, его излишняя склонность к сибаритству. Впрочем, все это так, нюансы.
Что же тогда главное? То самое умение Артузова видеть мельчайшие детали, способные представлять интерес для порученного ему дела. И этой самой деталью оказался я.
О нет. Не в плохом смысле! Полное отсутствие подозрений в мой адрес, ибо взяться им было попросту неоткуда: ни следов, ни мотивов. Более того, от смерти Руциса я в амплуа Алексея Фомина очень много терял. Ведь покровители такого масштаба на дороге не валяются, особенно учитывая то, что с 'товарищами' из Особого отдела у меня после 'инцидента Сомченко и Халилова' не всегда были нормальные отношения. Точнее - не со всеми.
Не-ет, меня в причастности ко всем этим смертям подозревать было с точки зрения как логики, так и эмоций откровенно глупо. Молодой чекист-карьерист, на самом начале взлета стреляющий себе в ногу? Бред. Потому я интересовал Артузова совсем по иной причине. Он, как я предполагал, надеялся, что с моей помощью сумеет разобраться с докладом Руциса, перейдя от прозвучавших там предположений к реальным фактам. По хорошему, спрашивать надо было самого Руциса, но тот того, помер. Зато упоминалось мое имя в качестве участника разработки версии о причастности 'товарищей' троцкистской направленности. Ненавязчиво так, почти мельком, но все же и это было ниточкой к возможному открытию стол интересной Артузову тайны.
Так или иначе, но я получил приглашение, от которого никак нельзя отказаться. Артузов желал побеседовать со мной лично. Никаких грубостей, упаси боги! Даже никакого приказа срочно и незамедлительно явиться пред грозные очи начальника Иностранного отдела. Просто в моем кабинете появился один из его порученцев и вежливо уведомил, что завтра к десяти ровно Артур Христианович желает видеть меня в своем кабинете. И предмет беседы тоже обозначил. Тот самый. Мне только и оставалось, что пообещать быть непременно и без опозданий. В ответ же на это с легкой улыбкой заявили:
- Товарищ Артузов не сомневался в вашей готовности помочь. Не трудитесь с утра появляться на работе, товарищ Фомин. Утром за вами заедут на автомобиле.
А что, нормально. В ответ на такое предложение-уведомление я лишь поблагодарил, да и вернулся к обычным рутинным делам. Зато возвращаясь домой заметил мягкое. Ненавязчивое наблюдение. Опасность? Как ни странно , но сейчас соввласть в лице своей чекистской составляющей наоборот, берегла Александра фон Хемлока. Пусть и притаившегося под чужой личиной. И все равно забавно, когда враг твой, не ведая истинного положения дел, заботится о твоем здоровье. Гримасы судьбы!
Но все равно слежка - это не есть хорошо. В предыдущие дни ее вроде бы не было... Точно не было? Вроде да. А, плевать! Ведь с момента 'резни в Филях' я вел совершенно обычную жизнь, не давая ни малейшего повода в чем-то себя заподозрить. Конечно, продолжая походы по девочкам, меняя их совершенно неожиданным образом. Реноме бабника надо поддерживать, оно очень уж удобное для создания алиби в нужные моменты времени. Вот и выходит, что если даже я и упустил слежку за собой в последние дни. То это ничего не значит. Зато в будущем... В будущем мне жизненно необходимо будет ускользнуть от не. Если. Конечно, она продолжится. Архив Руциса не хочется надолго оставлять. Хоть и сказал покойничек, что и в случае его смерти Волков будет хранить его еще долго, ожидая 'наследника', но все равно, выжидать не хочется. Да и сведения там, как я понимаю, самые разные. В том числе и те, которые вполне могут потерять свою актуальность.
Ладно, время и обстоятельства покажут. Пока же мне только и оставалось, что вернуться домой и как следует подготовиться к грядущей беседе. Артузов - это не Руцис, ему морочить голову куда сложнее, хотя и покойничек был зело хитер. Поэтому... стоит свести к минимуму все не являющееся правдой. Будем кормить начальника Иностранного отдела правдой... почти. Только вырежем кусочек там, кусочек здесь, приправим неподтверждаемыми и неопровергаемыми теориями... В итоге получающаяся картина окажется теоретически возможной. Но вот истинному положению вещей соответствовать не будет. И вообще, правильно говорил немецкий философ Ницше, что правда, сказанная в нужном времени, в нужном месте и нужному человеку, может быть очень опасным оружием. А мнением такого авторитета грешно не воспользоваться.
Как бы то ни было, а утром у меня было вполне себе бодрое настроение. Равно как и готовность встретиться лицом к лицу с одним из самых опасных людей страны советов. Умыться, побриться 'до синевы', освежив кожу одеколоном. Форма, причем 'парадная', специально приберегаемый для подобных случаем комплект. Про полученный от моих врагов орден тоже не забыть, равно как и про оружие. Не только про табельный 'наган', но и про малыша фирмы 'браунинг', притаившегося в самодельной кобуре на щиколотке. Плюс два узких клинка в нарукавных ножнах, которые вполне могут послужить 'последним доводом королей'. Знаю я, как проверяют сотрудников ОГПУ... Плохо проверяют. Если быть честным. Обшаривают лишь привычные места расположения оружия, а на нестандарт внимания почти не обращают. Вот и пригодится на крайний случай. Хотя надеюсь, что до такого не дойдет. Жизнью я не дорожу, только оставшиеся дела держат крепко!
Не желая ждать в четырех стенах, я вышел из своей квартирки и, спустившись вниз, стал неспешно прохаживаться около входа в ОГПУ-шное общежитие. Спустя несколько минут и пару папирос, я дождался прибытия автомобиля. За рулем которого сидела смутно знакомая личность. Где-то я его видел, причем именно что в Иностранном отделе. Ну а ему меня, как я полагаю, детально обрисовали или же и того проще - показали фотографию. В любом случае. Затормозив и выйдя из автомобиля, он сказал:
- Я за вами, товарищ Фомин.
- Как я понимаю, едем...
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
