Я тихо говорю:
– Неосмотрительно с его стороны разбрасываться такими документами.
– Он вовсе не разбрасывался. Я знаю все его папки, но никогда не видел этой. Думаю, он хранил ее в сейфе. Но поскольку дело продвигается быстро, и ему часто приходится отчитываться перед хозяевами, он держит ее под рукой, полагаясь на запертую дверь своего кабинета. Я проверил его почтовый ящик, он удаляет все компрометирующие сообщения. Распечатывает их и стирает. В одном из последних я обнаружил, что через четыре недели у него назначена встреча с акционерами, на которой он должен представить план ликвидации. Вы увидите, об этом говорится чуть дальше.
– Он что, надеется закончить разграбление всего за месяц? У него не получится.
– Ему необязательно заканчивать. Достаточно начать процедуру. Если владельцы утвердят ликвидацию или продажу, дать делу задний ход будет уже невозможно.
– И когда он собирался вам об этом рассказать?
– Думаю, он поставил бы меня перед фактом. Как и вас всех.
– Но он бы выплатил вам неплохое выходное пособие в знак благодарности за верную службу.
– Сомневаюсь. Я видел свою карточку. Думаю, он попытается оставить меня ни с чем…
– Вот добрая душа! Если будете вести себя хорошо, одолжу вам свою доску. Поквитаетесь с ним на досуге.
Нотело не отвечает. Пропускает мою реплику мимо ушей. Внезапно он прищуривается и говорит:
– Мне пришла в голову одна мысль. Раз уж он делает заметки о нашей личной жизни, думаю, можно порыться и в его грязном белье. Я должен кое-что проверить…
На этот раз сомнений нет, маленький злодей Нотело окончательно переметнулся на нашу сторону.
59
Я сказала Нотело, что нам нельзя одновременно приходить на работу. Это будет выглядеть подозрительно. Теперь ему придется десять минут томиться в своей красивой спортивной машине.
За ресепшен-стойкой я вижу какого-то молодого человека. Надеюсь, Петула не заболела? Или Дебле добрался и до нее?
Я подхожу ближе.
– Здравствуйте, вы новенький? Добро пожаловать, меня зовут…
– Привет, Мари!
Вот так фокус! Петулу никто не заменяет. Петула преобразилась.
– Что ты сделала с волосами?
– Я их состригла. По двум причинам: мне захотелось измениться, и у меня появилась идея.
– Ты теперь похожа на парня…
– В этом и состоит моя идея. Понимаешь, Мари, мы живем в мире мужчин. Здесь все создано для них. Я подумала над тем, что ты мне сказала, – чтобы я не бросала танцы. Для девушек больше ролей не осталось, но мужчин у них не хватает. И я решила поступить, как в фильме, где девчонка выдает себя за парня, чтобы делать то, что ей хочется. Для этого она не красится, цепляет фальшивую бороду, туго перевязывает грудь, говорит низким голосом и двигается так, словно ей в задницу воткнули веник…
– Думаешь, этот номер пройдет?
– Ты видела свою реакцию? И ты не единственная. С самого утра меня никто не узнает, и все говорят: «Здравствуйте, молодой человек»… В любом случае скоро я все узнаю, прослушивание уже послезавтра. А до тех пор мне нужно потренироваться танцевать, как парень…
– Удачи, и держи меня в курсе!
Проходя мимо кабинета Эмили, я вижу, что она в кои-то веки не разговаривает по телефону, и захожу ее поцеловать.
– Ну что, как твой первый уик-энд с Жюльеном?
– Сногсшибательно! Я пыталась дозвониться тебе в субботу вечером, чтобы рассказать обо всем прямо с места события, но попала на автоответчик.
– Я ужинала у Кевина. Мне очень понравилось. Ну давай, не томи.
Она потягивается, как Парацетамол на солнышке.
– Жюльен сделал мне сюрприз и повез на побережье. Путь неблизкий, но оно того стоило. Он и правда идеален, и я спрашиваю себя, когда же наступит час расплаты. Все это слишком прекрасно.
Она машет рукой, чтобы я прикрыла дверь, и признается:
– Мы это сделали.
– Тебе необязательно рассказывать подробности…
– У него такой большой! Можно было подумать, что их несколько.
– Эмили…
– Если бы мне сказали, что он вышел на свободу после многолетней отсидки, я бы не удивилась, потому что…
– Эмили, прошу тебя!
– Перестань быть такой стыдливой! Это же природа! Мы все животные! Что естественно, то не безобразно.
– Умоляю, оставь мне мои иллюзии. Я не хочу быть животным.
– А я хочу! Хотя бы раз в день!
– Я уже начинаю думать, что ты мне больше нравилась в депрессии.
Она смеется и делает вид, что бросает в меня клавиатуру.
Я добавляю:
– Но если серьезно, я очень, очень счастлива за тебя.
– Знаешь, Мари, у меня такое ощущение, что все мои мечты сейчас воплощаются в жизнь. Он действительно само совершенство и уже строит совместные планы. Все развивается так быстро, я просто на седьмом небе.
Только бы она не ошиблась. Учитывая скорость, с которой взлетает ее сердце, я надеюсь, что оно не упадет с огромной высоты. Рассчитываю на ее житейскую опытность. Эмили – взрослая девочка с живым умом, она должна была вынести уроки из своих предыдущих романов. Что за бред я несу! Как можно верить в подобные вещи? Я хотела бы себя успокоить, но это невозможно. Я знаю, как просто быть здравомыслящей, когда дело касается других, но мы напрочь теряем это качество, когда чувства захлестывают нас самих.
Телефон вибрирует. Эмили тут же хватает его.
– Сообщение от Жюльена!
Она растроганно улыбается и протягивает мне свой мобильный.
– Какой же он лапочка, только посмотри, что он пишет.
Я не сразу решаюсь прочесть. У меня еще сохранились мучительные воспоминания о последней эсэмэске, которая была адресована не мне.
Если бы ты была шоколадным маффином, я бы съел тебя до крошки.
Ну что вам сказать? Если парни из Агентства национальной безопасности, которые шпионят за нами, перехватят это сообщение, им придется поломать над ним голову. Нужно быть по-настоящему влюбленным, чтобы писать такие вещи.
– Это так мило, ты не находишь?
– Да-да, именно это я и хотела сказать: мило. И когда он закончит подъедать твои крошки, ты превратишься в маффин, начиненный детишками!
Эмили взрывается хохотом. Она и правда сегодня какая-то странная. Не удивлюсь, если она будет вот так смеяться до конца рабочего дня. Без перерыва. Около кофемашины, в туалете, под сработавшей противопожарной сиреной, везде. Достаточно время от времени говорить ей: «Крошки!»
Я-то давно перестала смеяться.
