Прежде чем путешественники смогли отбежать, тьма сомкнулась вокруг них! Чудовище проглотило их всех целиком!
Очнувшись, они поняли, что стоят на каком-то холме. Холм покрыт снегом, свищет ледяной ветер, и с каждым мигом становится все холоднее.
Путешественники прижались друг к другу, чтобы сохранить хоть каплю тепла. Скелету повезло больше других, он не чувствовал холода, хотя снег уже успел шапочкой нагромоздиться на его черепе. Буря ликовала вокруг, затмевая солнце и небо. Вихри.., одни вихри с завыванием проносились мимо них, то закручиваясь, то распрямляясь. Они оказались в брюхе воздушного чудовища?
Ветер становился все сильнее и сильнее! Они даже не успеют замерзнуть, потому что их снесет… куда-то вниз!
– Н-н-надо иск-к-кать к-к-какой-то пу-путь, – стуча зубами, проговорил Эхс.
– Мне кажется, мы попали в область воздуха, – сказал скелет. – В гипнотыкве есть и такая.
Если воздух побеспокоить не вовремя, то он становится страшно буйным.
– Волшебно, – послышался голосок копуши из-под кучи снега.
– Но ужасно, – добавила Чекс. – Я вот-вот превращусь в сосульку. А что, если нам забраться под снег? Там можно переждать эту круговерть.
– Вряд ли нам удастся переждать, – сказал скелет. – Воздух, если обидится, то бушует до тех пор, пока не уничтожит обидчика.
Действительно, буря все чаще, все злее швыряла в путешественников своим ледяным песком.
– Эх, тоннель бы прорыть, – пробормотала Чекс. – Но я ведь так боюсь замкнутого пространства. В том подземном коридоре, который мы недавно прошли, я не умерла от страха только потому, что знала – это гипнотыква, это как бы во сне.
– Я попробую прорыть, – тут же вылез из-под своего сугроба копуша.
Он надел особые, предназначенные для снега когти и погрузился в белоснежную толщу. Через минуту он совсем исчез, и только вылетающие откуда-то фонтаны снега свидетельствовали, что копуша трудится не покладая лап.
– А в твоем сне боязни замкнутого пространства не было, – вдруг сказал скелет. – Почему?
– Да, во сне я больше боялась гнева кентавров, чем погребения заживо в тоннеле, – согласилась Чекс. – Но раз я перестала бояться кентавров, то, быть может, и замкнутого пространства перестану бояться. Вот сейчас копуша пророет тоннель, и я проверю.
Работа копуше предстояла немалая, а морозный вихрь усиливался. Чекс предложила сложить из снега стенку и спрятаться за ней. Кентаврица тут же начала рыть снег, но руки у нее быстро посинели от холода.
– Если бы хоть какую-нибудь копатку, – проговорила она, засунув оледеневшие руки под крылья.
– У меня есть лопатка. Будет вам отличная копатка, – почему-то стихами заговорил Косто.
Если бы не мороз, Эхс подумал бы, что бедный скелет перегрелся на солнце.
– Ты чего, Косто, заболел? – участливо спросил Эхс.
– Моей лопаткой вполне можно копать, – объяснил скелет как ни в чем не бывало. – Ну, Чекс, стукни меня.
– А, сейчас, – с готовностью откликнулась Чекс.
Чекс ударила скелета в ногу, тот мгновенно рассыпался, а кентаврица нашла среди груды костей лопатку и невозмутимо начала копать. Эхс ущипнул себя, думая, что вся эта картина ему лишь привиделась. Но это была суровая правда. И тогда, одолев внутреннее сопротивление, Эхс подошел к валяющейся на снегу горке костей, порылся, нашел вторую лопатку и тоже начал копать.
И тут копуша высунул голову из норы.
– Я нашел пещеру, – сообщил он. – Но боюфь ваф туда приглашать.
– Почему? – спросил Эхс. – Мы же тут замерзнем.
– А вдруг там чудовище? – сделал большие глаза копуша.
– Пещера теплая? – прекратив бросать снег, спросила Чекс.
– Теплая, – ответил копуша. – Но…
– А, с чудовищем как-нибудь справимся! – храбро заявила Чекс.
– А как же тропа? Мы ведь должны по ней следовать, – напомнил Эхс.
– Тропа здеф, внизу, – сообщил копуша.
– Тогда я полезла, – сказала Чекс и направилась к тому месту, где торчала голова копуши.
– Минуточку, – сказал копуша и снова заработал когтями. И вскоре дыра стала такой широкой, что Чекс могла сделать попытку забраться внутрь.
– Если понадобится, толкай меня сверху, – велела кентаврица Эхсу, и, скрючившись, поджав все, что можно было поджать, полезла в дыру.
Копуша тащил ее за ноги снизу, Эхс нажимал сверху. Чекс пролезла до половины и тут застряла.
– И что же делать дальше? – растерянно вопросил Эхс.
– Подкопай немного вон с той стороны, – произнесла вдруг лопата.
От неожиданности Эхс чуть не выпустил ее из рук. Но потом опомнился. Это же голос скелета, а у них, магических, все возможно.
– Теперь немного слева, – вновь скомандовала лопата.
Эхс копнул слева.
Так, прислушиваясь к советам мудрой лопаты, Эхс подкапывал до тех пор, пока крупное тело кентаврицы не погрузилось с головой под землю.
Эхс проскользнул следом. Тоннель заканчивался пещерой, и Чекс с копушей успели туда пробраться раньше Эхса. Чекс стояла, потирая бока.
Спасая кентаврицу от пленения во входном отверстии, Эхс немного оцарапал ей бока лопатой. Но он понял, что Чекс не только не в обиде на него, но и очень благодарна за помощь.
Продрогшие до костей путешественники блаженствовали в тепле пещеры. И только потом вспомнилось, что копуша говорил о каком-то чудовище.
Чудовище.., но где же оно?
И тут, словно в ответ на этот вопрос, из мрака раздался рев, ухораздирающий, страшный. Вот вам и чудовище!
Путешественники обменялись тревожными взглядами.
– Наверх я не полезу, – отвечая на незаданный вопрос, тут же сказала Чекс. – Там, наверху, этот злющий воздух, так что хоть здесь, хоть там…
– Ну и не надо, – согласился Эхс. – Ничего страшного с нами не случится. Разные страхи нас пугали, а мы до сих пор живы и здоровы.
– До фих пор, – согласился копуша, но при этом как-то неуверенно пошевелил усиками.
Они пошли вперед, по пути, который им указывало скатертьюдорожное заклинание, и вскоре приблизились к месту, откуда доносился рев. Он вырывался из громадной дыры в полу пещеры, а из двух отверстий повыше изрыгались клубы дыма. И все эти отверстия при ближайшем рассмотрении сложились в некое чудовищное лицо.
– Физиономия там, наверху, принадлежала воздуху, – заворожено произнесла Чекс. – А это что?
Земля?
– Пар-р-р! – проревел рот, и столбы едкого пара поднялись из отверстий, заставив путешественников кашлять.
Но тропа вела прямо в смертоносный рот!
