– Какая разница? – спросил Мотокане. – Это просто крестьяне.
Староста испуганно переводил взгляд с одного сурового воина на другого, не зная точно, стоит ли ему отвечать. Хирото пожалел, что Мотокане вообще раскрыл свой рот. Скорее всего, эти крестьяне боялись голодных солдат не меньше, чем бродящего по лесу демона.
– Мне нужно знать, сколько местных погибло!
– В это сложно поверить, но из наших никто не погиб, благородный самурай. Он нападает только на могучих воинов вроде вас. Нашу деревушку Демон Трех Искр обходит стороной.
Подойдет и такое имя.
– Этот Демон Трех Искр обезглавил и освежевал столько людей в округе, а в этой скромной деревушке ни единого человека не тронул… Любопытно.
– Может, они заодно с они! – рявкнул Мотокане. – Иначе зачем он их пощадил?
Староста тотчас пал ниц и принялся молить о пощаде – мудрый шаг, ведь никому не хотелось попасть Мотокане под горячую руку.
– Нет! Прошу вас! Мы бы ни за что так не поступили! Когда начались убийства, мы даже стали приносить дары на алтарь, чтобы задобрить демона!
– Вы приносили дары демону, который убивал моих братьев?! – проревел Мотокане и потянулся к мечу.
Хирото вздохнул. Навязанные помощники всегда усложняли ему работу. Ему было не получить ответов, если Мотокане примется убивать беззащитных крестьян.
– Прошу вас, успокойтесь.
– Сёгун не потерпит предательства!
– А я не потерплю, если вы снова перебьете меня, – может, представитель сёгуната и был выше него по статусу, но Хирото был специально отправлен на это задание, и его терпение иссякало. – Вы сами сказали, вам нет дела до крестьян. В этом вы похожи с Демоном Трех Искр. Теперь позвольте мне закончить.
Мотокане был вспыльчив, но не глуп. Статус давал ему определенные привилегии, но они были далеко от Камакуры. В последний раз сердито взглянув на старосту, он сунул в ножны свой меч и пошел обратно к своим спутникам. Отлично. Не то чтобы Хирото хотел его убить, но при необходимости он готов был и на это. Сёгуну всегда можно было сказать, что самурая растерзал лесной демон.
– На чем мы остановились?
– Прошу прощения, о благородный…
– Хватит причитаний. Вставай. Я не сборщик податей, – он подождал, пока крестьянин поднимется на ноги. – Я обычный охотник. Ты расскажешь мне все, что знаешь об этом демоне, чтобы я сумел его убить.
Телохранители Мотокане пыхтели и позвякивали доспехами, но в остальном лес был неестественно тих. Ветер не проникал в огромное море деревьев. Не пели птицы, не жужжали насекомые, только с листьев время от времени падали капли росы.
Неудивительно, что этот лес считался пристанищем духов даже до появления жестокого они.
Этим утром все оделись для битвы. Телохранители Мотокане облачились в доспехи и шлемы, натянули луки, взяли копья и пристегнули к бедрам мечи. Бесстрашные воины сёгуна казались достойными противниками для любого демона.
Хирото шел чуть поодаль от них, безоружный и обнаженный по пояс. На плечах у него лежал бамбуковый шест, с обоих концов которого свисало по котомке. Он даже покатался по земле на местном поле, чтобы завершить свой образ. Когда он оставил свои мечи, остальные самураи решили, что Хирото сошел с ума, но теперь он выглядел и даже пах, как местный крестьянин.
Он старался казаться незначительным, не поднимал головы и устало переставлял ноги, спотыкаясь под тяжестью своей ноши. Он не представлял угрозы, особенно для могучего они. Он был просто носильщиком, которого господа наняли в деревне для переноски припасов, потому что их коням было не пройти по этому лесу. Староста сказал ему, что некоторые охотники на демона уже так поступали – и всякий раз обратно прибегал один носильщик, перепуганный, порой перепачканный кровью, но живой и невредимый.
Хирото знал по опыту, что большинство зверей выбирает самую слабую жертву. Этот они вел себя иначе: он нападал на сильных противников. Хирото решил обратить это себе на пользу.
Они шли несколько часов. По пересеченной местности передвигаться было сложно. Из земли торчали толстые корни, которые так и ждали, когда кто-нибудь о них споткнется. Все воины обливались потом. Воздух был тяжел и пах влажным мхом. Темная земля была забросана черными вулканическими камнями. Из-за жары и неровной дороги самураи уже не раз пожалели о том, что надели доспехи, но при этом слишком гордились ими, чтобы просто так их снять. Каждый из них думал, что именно он принесет трофей господину, поэтому они коротали время, болтая о том, как поступят с наградой.
Хирото по-прежнему не поднимал головы, стараясь казаться слабым и покорным. Он решил, что при охоте на демона, которого звали невидимым, глаза ему ни к чему, поэтому навострил уши.
В лесу, где не было звуков, громкими казались даже самые слабые шорохи. Они двигался тихо, но не так тихо, как тигр. Среди деревьев, которые росли так близко друг к другу, что между ними не гулял даже ветер, любое движение становилось подсказкой. Время от времени он слышал, как кора царапает плоть или как поскрипывает ветка под тяжестью тела. Был и другой звук, едва слышный, но неестественный, похожий на стрекот насекомого в сочетании с шорохом змеи, ползущей по песку. От этого звука у него все волосы на руках вставали дыбом. Вся эта информация утонула бы в шуме обжитого места, но в жуткой тишине Аокигахары она рассказывала целую историю.
За ними следили.
Демон был над ними, немного правее. Хирото старался не выдавать своего возбуждения.
– Сюда! – крикнул Кането с берега ручья. – Тут еще одно.
Тело пролежало там несколько дней. Головы не было, но по дорогой одежде и сломанной катане, валявшейся в воде, было понятно, что перед ними самурай. Мотокане опустился на колени возле трупа и указал на символ, который был вышит на рукаве.
– Я видел этот камон[30] при дворе. Это личный камон Ходзё Мурасиге!
Хирото понятия не имел, о ком идет речь, но род Ходзё был весьма уважаем. Казалось, личность самурая поразила воинов.
– Он был бесстрашным фехтовальщиком, – прошептал Дзенсуке. – Лучшим из нас.
– Демон забрал не только его голову. Он вырвал у него хребет, – Мотокане поднялся на ноги и нервно огляделся. Целый день волнений давал о себе знать. Вдруг он поднял голос и прокричал: – Покажись, демон! Покажись, чтобы я убил тебя, как никчемного трусливого пса!
Хирото отошел от разгневанного самурая. Крестьяне говорили, что демон метает молнии, и он решил не искушать судьбу, стоя рядом с самой вероятной жертвой. Он прислушался, но демон по-прежнему наблюдал за ними, затаившись или действуя достаточно тихо, чтобы его не было слышно из-за криков. Пока Мотокане кричал и грозил деревьям, Хирото принялся искать следы. Следы всегда рассказывали историю.
