«В случае с диетой для онкологических пациентов основная задача состоит в том, чтобы поддерживать организм в хорошем состоянии, пока идет лечение от рака. Главное – это оптимизировать здоровье, иммунную систему и питание для других клеток. Низкоуглеводные диеты не помогут этого добиться. Уровень сахара в крови поддерживается вне зависимости от диеты, так что ограничение углеводов никакой пользы не приносит. Доказано, что разнообразная „средиземноморская“ диета обеспечивает наилучшую, наиболее полную питательную поддержку и для профилактики рака, и для сокращения риска его повторного возникновения. Зачастую у пациента возникают проблемы с питанием. Нужно повышать вариативность диеты, а не ограничивать потребление продуктов».
«Раковые клетки, по сравнению с нормальными, вырабатывают энергию иначе, используют множество глюкозы. Но у них много возможностей, они даже продемонстрировали, что могут приспособиться получать пищу из жиров и белков. То, как раковые клетки добывают и используют энергию – важная область исследований, которые могут привести к лечению, нацеленному на эти метаболические процессы».
Эффект Варбурга весьма распространен, но он не проявляется одинаково при любом виде рака. Некоторые опухоли демонстрируют его в полной мере, другие – в гораздо меньшей. В 10–40 % случаев эффект Варбурга и вовсе не наблюдается[5], так что, вопреки популярному убеждению, это определенно не общий механизм развития рака. Как и с другими псевдонаучными темами, когда дело доходит до эффекта Варбурга, совершается скачок от гипотезы к лечению. При этом проигнорирован ключевой этап – сбор клинических доказательств. Эффект Варбурга реален, но сахар кормит все клетки, а не только раковые. Рак – это искаженная версия нас самих, он питается и растет во многом так же, как наш организм. Именно поэтому с ним так тяжело бороться.
Боль ложной надежды
Ложные надежды ведут к трагедиям. В 2008 году, в возрасте 22 лет, Джесс Айнско узнала свой ужасный диагноз. На ее левой руке начали расти странные шишки, а биопсия показала, что они появились из-за эпителиоидной саркомы. Это очень редкая форма злокачественных опухолей. Она развивается медленно и не отвечает на большинство видов химио– и лучевой терапии. Врачи решили прибегнуть к изолированной перфузии конечности: в руке Джесс на время был создан собственный круг кровообращения, изолированный от организма, и была проведена высокодозная химиотерапия.
Поначалу результаты казались многообещающими, но, к несчастью, через год болезнь вернулась. Неиспробованным остался только один метод традиционного лечения – ампутация руки и плеча. Причем даже с этой мрачной перспективой все равно сохранялась вероятность, что саркома опять проявится. Для молодой женщины, перед которой открывались все возможные перспективы, мысль о том, что ее единственный шанс на спасение – обезображивающая операция, наверное, была невыносимой. Ей предстояло стать калекой, и все равно за дверью мог подстерегать монстр.
Должно быть, ей казалось, что мир рушится, и на каком-то этапе этого страшного пути Джесс стала винить в происходящем себя. До постановки диагноза она, по собственным словам, жила в Сиднее, работала онлайн-редактором журнала Dolly. Джесс говорила о том времени, что «жгла свечу с двух сторон, не обращая внимания на то, как поступки могут сказаться на здоровье». В различных статьях приводились ее слова: «Я жила жизнью, полной излишеств, теряя связь с природой, и в конечном итоге это привело к тому, что в моем организме проявился рак». Когда единственным вариантом лечения стала разрушительная операция, Джесс решила повернуться к традиционной медицине спиной. Она поясняла:
«Я решила взять на себя ответственность за свою болезнь и привести свое тело к оптимальному состоянию здоровья, чтобы оно могло само себя излечить. Для меня это было простым решением. Я стала думать, какие мои поступки могли способствовать болезни, а потом отказалась от них. Я переключила свой образ жизни с вечеринок, коктейлей и неправильной еды на морковный сок, кофейные клизмы и медитацию и стала активным участником своего лечения».
Джесс поверила, что причиной болезни стали некоторые аспекты ее образа жизни, и бросилась искать спасение, искать способы очистить себя, чтобы снова стать здоровой. И в тяжелый момент жизни, который привел к двойной трагедии, Джесс наткнулась на терапию Герзона. Она посчитала, что начала свое исцеляющее путешествие, и решила писать о своем опыте под ником Воин Велнес (The Wellness Warrior).
Джесс была молода, фотогенична, невероятно привлекательна, ее история завоевала множество сердец в Австралии и, будто по мановению волшебной палочки, открыла ей путь под свет софитов. Невозможно читать ее блог или смотреть видео, не поражаясь мужеству и позитивному настрою. Бренд Wellness Warrior быстро превратил Джесс в одну из главных австралийских звезд здоровья и процветания с собственными книгами, растущим вниманием медиа и продажей мерча – мощной машиной по производству денег.
Джесс часто повторяла, что вылечилась от рака, подразумевая победу над болезнью с помощью натуральных средств. Впоследствии она отказалась от этих утверждений. В 2010 году Айнско посетила медицинский центр в Мехико и стала ярым адептом терапии Герзона. Джесс рассказывала о том, как важно посещать одну из невероятно дорогих герзоновских клиник, чтобы вылечиться. В одном своем видео о терапии Герзона она сказала: «Нельзя выбирать легкие обходные пути. Система создана с помощью науки. Если вы чего-то не сделаете, терапия не сработает… Она лечит не выборочно, она лечит весь рак».
Сама Джесс легкие пути определенно не выбирала. Продолжение терапии на дому означало, что каждый день на протяжении двух лет она выпивала 12 стаканов овощного сока, ставила четыре кофейные клизмы, употребляла ошеломляющее количество добавок и жила на очень скудной диете. Пожалуй, самое трагичное во всей этой истории то, что в разгар мучительного «лечения» она писала: «Одна мысль помогает мне проходить через терапию – мысль о том, как будет здорово, когда я ее закончу».
Все это время болезнь медленно прогрессировала. Даже когда Джесс видела признаки улучшения и была воодушевлена натуральными методами лечения, болезнь развивалась точно так же, как если бы никакого лечения не было вовсе.
Джесс поставили диагноз в 2008 году. Средняя выживаемость с такой формой саркомы без лечения составляет от пяти до десяти лет. В 2011 году в жизни Джесс произошел перелом. У ее мамы, Шэрин, был диагностирован рак груди. Вдохновленная видимым успехом Джесс с терапией Герзона, Шэрин отказалась от всех видов традиционного лечения. Отказалась от маммографии, биопсии, операции, химиотерапии и лучевой терапии, целиком положившись на метод Герзона с его кофейными клизмами и соковой диетой. Шэрин прожила еще два с половиной года, что примерно соответствует средней продолжительности жизни пациентов с раком груди, которые не проходят лечение. В конце 2013 года она пала жертвой болезни. Если бы Шэрин не отказалась от традиционного лечения, есть вероятность, что она была бы сейчас жива.
