Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Выходит, судьба Нила ныне зависит только от совести и чести его обитателей? – задумчиво переспросила древнейшая из богинь. – Какой забавный оксюморон… Что же, тогда будем справедливы до конца. Я передумала, Скиталец из северных земель! Если Египет уцелеет благодаря честности своих жителей, я не стану карать тебя за подобное поражение. Оставим решение будущего земли Та-Кем весам беспристрастности. Да свершится воля их самих!
Женщина поманила невозмутимого Горвата за собой и вышла со двора.
И тотчас Ласка, прямо со ступеней у порога, прыгнула супругу на шею:
– Мой шаман, как же я испугалась! К нам в дом приходят всемогущие богини, вокруг бесчисленная стража, ты достаешь из пруда настоящих великанов и повелеваешь самой триединой Гекатой, словно малой девчонкой! Я думала, она тебя испепелит, а она, наоборот, пообещала тебе прощение. А за что она хотела нас всех убить? А она не передумает? Ты и правда хочешь завоевать весь Египет? При чем тут правосудие?
– Я тоже тебя люблю, – пригладив ее волосы, улыбнулся Золотарев. – Ласка, ты кое-что забыла. Ты жена бога, а значит, являешься могучей богиней. Тебе нечего бояться.
– А ты научишь меня испепелять врагов одним взглядом? – тут же потребовала дикарка.
– Вообще-то я и сам не умею, – поморщившись, признался воспитанник братства. – У каждого из богов свой талант. Мастерство убивать к моим сильным сторонам не относится. Учили меня, учили… А все равно как-то без этого чаще всего обхожусь.
– Тогда что ты умеешь?
– Умею искушать, – слабо улыбнулся воин великой Купавы.
– Это как?
– Приходишь к человеку и предлагаешь ему выбор, – негромко объяснил колдун. – По справедливости, за правильный ответ полагается награда, за неправильный взыскивается плата. Когда варяг видит одинокого лесовика с дорогим товаром, он может ограбить его или повести себя честно. Увы, мой купец предпочел второй путь. В результате я так и не получил его корабль, и теперь помогаю при каждой возможности. По справедливости. Когда шаман видит чужака, предупреждающего его об опасности, он может послушаться или проявить высокомерие, попытаться отстоять свои амбиции… И умереть. А ведь смири Камозев гордыню, мне пришлось бы стать его скромным помощником. И Камозев прославился бы как величайший любимец небесных духов! Когда девушка выбирает между красотой и обычаями, это тоже искушение. Привычной судьбе эта девушка предпочла путь в неведомое. Уж не знаю, чем там для нее все закончилось… Я никогда и никого не уговариваю, Ласка. Я искушаю. Предоставляю выбор. Свою судьбу каждый определяет сам.
– Моей наградой стало счастье! – Дикарка привстала на цыпочки и крепко поцеловала его в губы.
– И моим, мое сокровище, – взял ее лицо в ладони воспитанник братства. – Но теперь мне требуется искусить кое-кого еще. Пока не знаю кого. Выберу в Рыбьей деревне.
– Где? – поморщилась Ласка.
– Ну, я не виноват, что египтяне назвали морской порт именно так, – развел руками колдун.
– А можно я тоже попробую? – спросила дикарка.
– Попробуешь что?
– Заняться искушениями?
– Ну, давай, – пожал плечами колдун.
Дикарка свела пальцы у него на затылке, тихонько поцеловала в губы и спросила:
– Ты хочешь отправиться на море сегодня или завтра?
Золотарев помолчал, слабо улыбнулся и прошептал:
– Завтра.
– Вот проклятье… – снова поцеловала его Ласка. – Значит, я должна тебя наградить. – Девушка поцеловала его снова, теперь в подбородок. – Вознаградить так, чтобы ты точно об этом не пожалел… – Ее губы спустились к груди супруга.
– Теперь ты знаешь главную проблему всех искусителей, моя любимая, – запустил пальцы в волосы на ее затылке колдун. – К сожалению, иногда люди делают правильный выбор…
* * *
Берег возле морского порта выглядел как один сплошной пляж, к тому же совершенно белый – словно бы перед зелеными холмами выпал свежий северный снег. Белый и пустой – ни одного купальщика, ни одного загорающего, ни одного ныряльщика. Похоже, в этом мире совершенно никто не интересовался красотой коралловых рифов и теплотой соленых волн.
Колдун вышел из моря в паре верст от причалов. Отложил в сторону влажный мешок, развел руки в стороны, сосредоточился. Передернул плечами – и от них по всей коже растекся сияющий голубой цвет, словно бы облегая тело в жидкий драгоценный сапфир.
– Кажется, с оттенком я угадал, – полюбовался своими руками чародей, после чего вытряхнул из мешка одежду, натянул штаны, сапоги, набросил куртку, застегнул ремень. Снова полюбовался руками, спрятал мешок в поясную сумку и отправился к совсем близкому порту.
Рыбья деревня оказалась городом. Самым настоящим, из кирпичных многоэтажек. Степан и сам поначалу глазам не поверил – но сразу за портом стояли в несколько рядов полтора десятка шестиэтажных домов. В точности как в спальном районе послевоенной постройки!
Разумеется, первым делом воспитанник братства повернул туда и прошелся вдоль стен, проведя по ним ладонью.
Кирпичи оказались необожженные, из глины с соломой. Так что, при всем архитектурном мастерстве здешних строителей, простоять долго здания не могут. Ветер, несущий песок с пустыни и влагу с моря, разъест подобную кладку всего за пару десятков лет.
Впрочем, если за стенами постоянно следить и ремонтировать – то да, можно поддерживать их в исправности целыми веками. Но стоит людям уйти – и многоэтажки превратятся в глиняные холмики за считанные годы.
Колдун рассматривал дома – их обитатели таращились на него. Цокали языком, звали знакомых, высовывались из окон, выбегали из дверей.
– Красные без ума от голубого, – оценил юмор ситуации Золотарев. – Только бы целоваться не полезли…
Он отвернул к причалам, далеко выдающимся в волны. Возле многих покачивались корабли из теса. Некоторые с одной мачтой, некоторые с двумя. Пара гребных баркасов. Но при этом – ни единого судна из папируса.
– И с этим обманули, – пробормотал Золотарев, спеша к причалу, возле которого сидели полтора десятка людей самых разных рас, от узкоглазых круглолицых азиатов до маленьких чернокожих пигмеев. Бедолаги не были связаны, но от них веяло таким унынием и безнадежностью… Сразу видно – невольники.
Под сотнями восхищенных взглядов многих корабельщиков, купцов, грузчиков и стражников колдун направился к рабам, обогнул их и остановился перед чуть сгорбленным стариком, одетым в длинный серый балахон из грубо выделанного льна, однако подшитый вдоль подола и по вороту широкой разноцветной лентой. Торговца опоясывал шелковый шнур, с которого свисали три матерчатых мешочка. Скромно, но…
Шелковый шнур!
Человек, проявляющий скромность таким образом, явно не бедствовал.
Старик беседовал с двумя моряками, одетыми в кожу и пахнущими солью. Все трое были хорошо выбриты. В смысле: бритые головы, бритые подбородки, бритые подмышки. Все тело бритое! Возможно, даже в местах, скрытых под одеждой.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
