Книга Акулы из стали. Последний поход - Эдуард Овечкин

– Да нормальное место, я тебе говорю: мы тут обедаем частенько, когда времени нет в более приличное ехать. Кормят неплохо – ни одного зафиксированного случая смертельного отравления о чём-то да говорит, согласись? Да ладно, шучу я, шучу. Девушка! Девушка! Скатерть нам поменяйте, будьте добры! И это что за цветы из полиэтилена – поминки тут у вас? Нет? Уберите тогда, потом поставите, раз клиентам нравится, вы же видите, что мы довольно интеллигентные люди, чтоб есть среди отходов производства ацетона и олифы! Да, давайте меню, конечно.

Вот, смотри, лобио у них, очень рекомендую, прямо мимо желудка сразу в душу заходит! Пельмени? Нет, пельмени не пробовал, у меня строгая диета, а жена ещё строже, поэтому пельменей как от меня запах учует, так, знаешь, о-го-го! Да нет, телесные наказания у нас в семье запрещены: бабочку прячет мою, чтоб я в галстуке ходил и страдал от этого. Так что: пельмени? А есть что будешь? Ну чахохбили возьми ещё, я тебе говорю – тарелку облизывать будешь! Девушка! Девушка, мы готовы заказать. Значит так, смотрите, мне харчо, аджапсандали, сациви и пхали, нет, лепёшки не буду, а молодому человеку… Что значит «какому»: вот этому дядечке – суп из пельменей, как он у вас там называется? Ага, его и чахохбили. Так, что ещё… так, так, а! Минералочки мне принесите. «Боржом», «Архыз», что там у вас есть? Отлично. Что говоришь? Хачапури? Братан, ну ты это, следи за собой – куда тебе хачапури-то? Уверен? Как скажешь. Девушка, хачапури ещё. Ага. Что? «Фанту»? Ты нормальный вообще? Зря я цветы пластмассовые попросил убрать, ох и зря – чувствую, быстрее пригодятся, чем я предполагал. Да, девушка, всё, если что – мы позовём. Девушка! Девушка! А почему вы не спросили – по готовности нам блюда подавать или всё сразу? Ну у вас же на дверях слово «ресторан» написано, ну в самом-то деле, элементарные вещи же надо знать даже у нас, в Азии. Ладно, всё с вами понятно – позорите тут меня перед дорогим гостем из Европы.

Слушай, ну так вот, я же тебе историю рассказать хотел, как в кино, только ещё лучше, просто Эйзенштейн плакал бы от такого сюжета! Ты напишешь потом, все аплодировать будут стоя, вот увидишь!

Дело так было: загнали нас как-то в базу на один день посреди задачи, сломалось там что-то, и решили, не выводя реакторы, быстренько починить и дальше в моря, как будто ничего и не было. Ну всё, как мы любим. Слушай, что сломалось – не помню уже, но помню, что шли под одним винтом и хвостиком себе подмахивали – циркуляцию гасили. Медленно шли, конечно, нудно, болтало всё время, все блюют, я всех успокаиваю и лечу: кого по голове поглажу, кого к груди прижму, кому сахара толчёного в капсулах выдам, как новую разработку клинической медицины в области борьбы с укачиванием. В общем, как вол пашу, не смыкая глазниц. Приходи ко мне лечиться и минёр, и связист, и секретчица! Нет, не с турбиной, у электриков что-то. А что, турбина и турбогенератор – это не одно и то же? Надо же. А кто там кого крутит: турбина турбогенератор или турбогенератор турбину? Вообще не так? Ну ты подумай. Ленточный тормоз – это устройство такое? Надо же, а я думал, что это кличка у мичманов турбинных, удивительно, конечно, чего только не напридумывают! Ну ты там напиши потом как-нибудь так, что, знаешь, будто я во всём этом разбираюсь не хуже, чем в венерических заболеваниях. Ну вроде как я и не просто доктор, а доктор-механик такой, улавливаешь? Второй случай по Союзу. Да, именно так чтоб вышло, и не одного ордена, как назло! Молчаливый, гениальный и скромный герой чтоб вышел. Скромный – обязательно. Девушка, нет, ему пельмени, а мне харчо, нет, и хачапури ему. Вы вот записывали для чего?

Ну так вот. На чём я там остановился? На какой скромности? А, вспомнил! Догребли кое-как до пирса, там уже всё со второго корпуса скрутили, на пирсе сложили и ждут нас распрострев… распостряв… распахнув, в общем, объятия. Злые все, но вида не показывают. Мол, ну с кем не бывает, но я-то – доктор, я-то вижу! Слушай, а хачапури аппетитно выглядит, да? Вкусный? Ну дай-ка кусочек, я пробу сниму, по старой памяти. Об этом же и рассказ мой, кстати. А хачапури нормальный, можешь есть, да. Что пельмени? Нет, пельмени пробовать не буду – у меня же диета, помнишь?

Там же мало того что всё это случилось, так и плиты на камбузе не работали: то ли из-за того же, зачем в базу пришли, то ли так просто случайно повезло, но и плиты решили поменять, и, значит, чтоб кормить свой полк, командир решил обед и ужин прямо на борт заказать. Нет, ну а что, в «Северном сиянии» и предложил командиру дивизии осуществить такую уникальную войсковую операцию. Конечно-конечно, с радостью согласился командир дивизии, а чего вы так скромно-то, при всей своей героичности? Может, и кордебалет из Комеди Франсез подвезти, чтоб антрекоты в глотки ловчее проскакивали? Нет, не нужно? Ну смотрите, а то скажите потом, что я для вас не всей шириной своих возможностей стараюсь, но раз кордебалет не нужен, то у меня встречное предложение: обед и ужин вам продовольственная служба дивизии обеспечит с нашего берегового камбуза, с пылу, так сказать, с жару, и отработаются, наконец, по прямому своему назначению и отвлекутся от мыслей, как в пайках мясо на яичный порошок заменить без нарушений приказов. Согласны? Ну вот и чудненько, на том и порешим. Вкусные пельмени-то? Да? Ну дай один попробую. Слушай, а да – ничего такие. Дай-ка ещё один, а то не распробовал, мелкие какие-то. Как ты эту фанту пьёшь? Откуда в тебе столько бесшабашности, не пойму – с виду и не скажешь.

Ну и вот. Пришли мы со с ранья с самого, только флаги подняли в дивизии, и пока там то да сё, швартовка, погрузка, выгрузка, дело к обеду и подошло, к этому самому, который нам бербаза привезти должна. И я прилягу, думаю, а то умаялся с суетой этой всей… В смысле «отчего умаялся», если не участвую? Ну да, не участвую, но волнуюсь же, сижу, знаешь, мало ли что. Я же за экипаж переживать должен, а кто, если не я? Прилягу, думаю, книжку пока по специальности почитаю, уровень свой повышу… А? Ну да, понятно, что под подушку книжку положил, а как ещё лёжа читать-то, без вреда для глаз? Только вот глазки зажмурил, не поверишь, вот этот самый момент, знаешь, когда ещё в сознании, но уже почти нет, и сон так тебя мягко приобнимает, как мама, и ты такой начинаешь глупо улыбаться, лапками подрыгивать и слюноотделение не контролируешь… ой, пардоньте, прямо зевать потянуло, надо же, как я гениально рассказываю! Ну так вот: только-только – и звонит телефон! Ты только не пиши, что я подумал: «Ну какого хера и ёпта?!. и так далее». А то ты там размахнёшься, а я же доктор, я же интеллигент, ты понимаешь, во втором поколении, лекции по всему Евросоюзу и в Армении читаю, я так не могу думать. А то что читатель твой подумает – что доктора вот так вот думают? Нет, это неправильно! Не напишешь? Молодец какой!

Ну вот, я думаю, ну какого хера, ну ёпта, ну! Хватаю трубку одной рукой, второй сон придерживаю, чтоб далеко не уходил, ну мало ли – ошиблись! Алло, реву в трубку, чтоб, значит, желание общаться со мной сразу пропало. А там интендант наш, Лёня. Ну ты Лёню знаешь, он же вкрадчивый такой, как патока, даже когда красться и не надо, но он на всякий случай всегда крадётся. Алло, говорит Лёня, я дико и безудержно извиняюсь, но не могли бы вы подойти на камбуз? Что, говорю, случилось? А вы подойдите, говорит, я тут, на месте, всё и покажу. Эх, ну что делать, надо идти же – не отстанет явно. Отпускаю сон, иду, по дороге успокаиваюсь, переборками не хлопаю, понимаю же, что Лёня не от скуки и надо ему, раз так настойчиво просит. Девушка! Девушка, минералочки ещё, будьте добры! Может, кофе возьмём? Ну и что, что ноль часов, у меня две истории ещё, спать не скоро ляжем. Девушка! Девушка, два кофе, будьте так любезны!