вдали военный слышен гром.
ЭПИЛОГ
Заложив руки за спину, Сварог стоял у длинного некрашеного стола и задумчиво разглядывал выложенные в аккуратные линии две дюжины образцов — продолговатые куски разноцветного гранита размером примерно в два кулака. Выглядели они все одинаково: камень не тронут резцом, только один из торцов аккуратно срезан и отшлифован. Торопиться не следовало, нужно было хорошо присмотреться, прежде чем сделать выбор.
Мэтр Самой стоял рядом и терпеливо ждал. Сварогу он понравился: во-первых, видел его работы — памятники и скульптуры, во-вторых, у мастера не было и капли льстивости, он и с королем держался со спокойным достоинством знающего себе цену человека. Здоровенный могучий мужик на голову выше Сварога и изрядно шире в плечах, с короткой, но густой черной бородой и аккуратно подстриженными волосами без единой ниточки седины — хотя у многих в таком возрасте она появляется. Что ж, ничего удивительного в таком телосложении нет: это поэт или художник, чьи орудия труда — стилос и кисть, могут быть субтильными, а скульптор-каменотес как раз и похож больше на портового грузчика, потому что трудится не хуже грузчика, всю жизнь работает долотом и молотком, порой с особенно твердым камнем наподобие гранита…
— Вот этот, — решительно сказал наконец Сварог. — Да, вот этот…
Он взял кусок самого приглянувшегося камня: красный крупнозернистый гранит с многочисленными выступами правильной шарообразной формы, окруженными зелеными кольцами. Спросил:
— Как на ваш взгляд, мэтр? Вы разбираетесь в таких вещах гораздо лучше…
— Ваше величество, это должен быть памятник людям гражданским или военным?
— Военным, — глухо сказал Сварог, чувствуя, как лицо стягивает холодом. — Геройски погибшим военным…
— В таком случае, государь, вы сделали верный выбор. Цвет символизирует пролитую кровь…
— Сколько ей еще литься? — произнес Сварог едва ли не шепотом.
Могучий скульптор его тем не менее услышал. И сказал:
— Наверное, до скончания времен, государь…
— Боюсь, так и обстоит… — медленно произнес Сварог. — Ладно, давайте о деле. Где залегает такой гранит, как выломать подходящую глыбу, как доставить — все это меня не интересует. Вы ведь обычно это делаете сами и знаете в этом толк?
— Конечно.
— Расходы вас заботить не должны, — сказал Сварог. — Сколько б ни понадобилось денег, они будут. К вам сегодня же приедет человек от меня, познакомитесь, он будет следить, чтобы не было никаких заминок, и вам, если понадобится, оказывалось любое содействие. Оно ведь вам может понадобиться?
— По совести говоря, да, ваше величество. Порой случаются разные досадные помехи: чиновники вымогают взятки, бывают хлопоты с дорожными пошлинами, судовладельцами, да мало ли…
— Не будет ни помех, ни хлопот, — жестко сказал Сварог. — Человек этот не в богадельне служит… Теперь — о том, что должно быть изображено. — Он коснулся указательным пальцем отшлифованного гранита: — Вот здесь, сверху — орел из чистого золота, классический акилла из военной геральдики. Тут необходим ювелир. Вы решали и такие дела? Отлично. На остальном пространстве — шесть сломанных мечей. Композицию продумайте сами, сделайте несколько вариантов, я потом посмотрю и выберу. И… И все.
— А надписи, ваше величество? Их не будет?
— Нет, — сказал Сварог. — Хотя, подождите… (он вспомнил дев с герба Якова Вилимовича Брюса). Надпись будет внизу совсем короткая. МЫ — БЫЛИ! Дайте мне знать, когда будут готовы эскизы. Никакой спешки, лишь бы получилось хорошо…
Он кивнул мэтру и неторопливо вышел из мастерской, разместившейся в уютном, тихом переулке, где стояли лишь солидные склады, так что шум никому не мешал (камнерезное ремесло — дело шумное). Охрана уже взлетела в седла, Барута подал ему поводья, и в ясном безоблачном небе светило солнце. Знак ликтору — и тот первым сорвался с места. Сварог прыгнул в седло и дал коню шенкеля. Крупной рысью выехав из переулочка на широкую, мощенную тесаным камнем улицу, поднял рыжего ратагайского жеребца в галоп. Ликтор скакал далеко впереди, хриплый рев его бронзовой буцины расшвыривал к тротуарам экипажи и всадников, подковы слаженно гремели по мостовой, и понемногу Сварогу стало казаться, что он несется к какой-то цели, что она у него есть вот сию минуту, и вскоре она будет достигнута, и придет победа, и смерти нет…
Но где же Полюс?
Красноярск, 2016
ПРИЛОЖЕНИЯ
О ЛЕТОСЧИСЛЕНИИ
При изучении хронологии следует непременно иметь в виду, что не существует до сих пор какой-то единой точки отсчета. Даже летосчисление ларов, Небесные Годы, было введено лишь через некоторое количество лет после окончания Шторма и переселения ларов в небеса. И это количество до сих пор не определено точно, разные исследователи называют разные цифры (от 7 лет до 11). К тому же ни у ларов, ни у кого-либо другого нет точно фиксированной даты окончания Шторма — ибо какое-то время его затухающие волны все еще прокатывались по планете.
Первые семьсот с лишним лет после Шторма на земле не существовало ни упорядоченной хронологии, ни четко датированных летописей (по крайней мере, современная наука не располагает фактами, способными как доказать, так и опровергнуть эту точку зрения). В дальнейшем, на протяжении долгих столетий, соперничавшие государства и отдаленные страны, порой вообще представления не имевшие о существовании друг друга, придерживались своих собственных систем летосчисления (более-менее полное представление об этом периоде дает труд Гармара Кора «Хаос и хронология», Магистериум, 3466 г. X. Э.) Впоследствии из-за диктуемого жизнью стремления к упорядоченности после многих попыток достичь взаимопонимания и согласия (и даже нескольких войн по этому поводу) почти повсеместно было установлено единое летосчисление — так называемая Харумская Эра.
В настоящее время текущий год у ларов — 5506 год Небесных Лет (в этой системе датируются все императорские указы, предназначенные для жителей земли).
На земле — 3716 год Харумской Эры, однако есть два исключения:
1. Великие магистры, правители Святой Земли, двести сорок три года назад ввели летосчисление «со дня Гнева Господнего». Таким образом, в Святой Земле сегодня — 5511 год СДГГ.
