Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
— Как-то тихо здесь, — заметила Алабель, но я промолчал — был слишком сосредоточен на том, чтобы наш конь не подвернул себе ногу о какой-нибудь булыжник.
Когда подобного рода опасность миновала, я и сам поймал себя на мысли, что почти не слышу птичьего щебета. Чем больше вслушивался я в лес, тем отвратительнее становилось на душе, а сплетни суеверных крестьян переставали казаться смехотворными.
Правда, стоило далекой кукушке затянуть свою монотонную песню, а дятлу — начать долбить ствол сухого дерева, как я испытал не то чтобы облегчение, а некоторое негодование по отношению к Алабели. Ее неуместные замечания лишь будоражили ум, не принося никакой пользы. Она бы еще гелетианский шабаш вспомнила!
В тот день мы не встретили на своем пути ни души, а единственным рукотворным строением, попавшимся нам на глаза, были руины небольшого форта, разрушенного еще в стародавние времена. Перед остатками каменной арки, когда-то служившей воротами укрепления, стояли два столба со здоровенными железными клетками, что поскрипывали в такт ветру. Обитателями этих ржавых ловушек являлись два скелета, так что причин для беспокойства не наблюдалось. Напротив, это место отлично подходило для ночлега: стены форта укроют наш костер и от человеческих глаз, и от визитов хищников. Алабель поддержала мою идею.
Костер, скудный ужин и сон. Я лежал на земле, укутавшись в плащ, и ощущал себя в безопасности. Где-то завывали волки и ухали совы, но они не причиняли мне никакого беспокойства. В прошлую ночь, в таверне, мне было гораздо тревожнее: от людей можно ожидать вещей куда более опасных, нежели от стаи волков. Цель зверья хотя бы ясна.
К тому же я не был одинок. Алабель лежала подле меня и, казалось, спала крепким сном. Но стоило где-то хрустнуть ветке или скрипнуть старому дереву, как она вздрагивала и сразу же вслушивалась в ночные звуки. Даже если бы я спал как убитый, она не допустила бы врага до моего тела. Ни человека, ни зверя.
А вот саму Алабель до своего тела я допустить был не прочь, но как-то не завязывалась у нас беседа на эту тему. Чем тяжелее испытания выпадали на нашу долю, тем сильнее мне хотелось женской ласки. И вроде бы не просто так Алабель выбрала меня напарником в странствии, однако на все мои похотливые шуточки и недвусмысленные замечания реагировала с язвительностью, уводя разговор в другое русло.
При Энрико такой оказии не было. Он действовал на меня, словно нравоучения святого Хантала на первосвященников. Теперь все изменилось. Я путешествую с Алабелью верхом на коне и не всегда сижу впереди, а проклятая девица частенько подгоняет скакуна. Это заставляет меня прижиматься к ней сильнее и, как следствие, возбуждает мое естество. Я не привык ощущать себя юнцом, впервые оказавшимся в доме терпимости, поэтому руки мои упорно скользили вверх и вместо талии сжимали ее груди. Обычно после этого Алабель напоминала, что еще в подростковом возрасте прославилась умением ломать зарвавшимся ровесникам пальцы. «Некоторые не понимали с первого раза, и кисти их рук выглядели, как корни деревьев после урагана», — говорила она. Тяжелое детство девушки меня не интересовало, но в ее боевых способностях сомневаться не приходилось. Пальцы еще пригодятся мне для ратных дел.
— Ты скажи, может, мне надо нести ту же чушь, что нес Райнер Хамвольд, когда ты его выхаживала? — спросил я тогда.
— А ты умеешь?
— Умею. Сейчас, правда, не та ситуация, — я похлопал коня по боку, — но стоит дать мне надежду, как я тут же превзойду лучших трубадуров в красноречии.
— Райнеру это не помогло. Да и выслушивала я его исключительно из меркантильных соображений.
— А соображения телесные тебя вообще не интересуют?
— Думаю, коню пора отдохнуть от нашего веса. Пройдемся пешком.
Мне оставалось лишь неодобрительно хмыкнуть. Возразить тут было нечего.
Алабель ведет себя как целомудренная хранительница Первой Чаши, а значит, мне придется искать счастья в другом месте. Сомневаюсь, что в Вековой Вершине есть бордель, но уж в городке у Ариса он быть обязан. Все эти мысли носились в моей голове, пока я лежал у тлеющего костра. Не о том, о чем следовало, думал я в тот час.
Створки дверей приоткрываются, и Алабель, одетая в легкое шелковое платье, проходит вперед. Оглядывается и улыбается мне. Кивком приглашает следовать за нею. Из-за моей спины бьет свет, хотя помещение, в котором мы очутились, не имеет окон.
Источник света мне неинтересен — я гляжу лишь на девушку и пытаюсь от нее не отстать. Она торопится, но не забывает бросить в мою сторону приветливый взгляд. Ее распущенные рыжие волосы находятся в постоянном движении, и я наблюдаю за каждым локоном, не желая упустить ни одной детали.
Следующие двери открываются, пропуская нас, и только Первозданный знает, что ждет нас в конце. Я не останавливаюсь, но вдруг ловлю себя на мысли, что делаю что-то не так. Впереди вырисовываются новые двери. Алабель хватает меня за руку и тянет за собой, а я не хочу продолжать этот путь. Но делаю именно это. Мне вдруг приходит осознание того, что все вокруг иллюзорно, и неизвестность, таящаяся неподалеку, враждебна моему разуму.
Я собираюсь оглянуться, но Алабель не дает мне этого сделать. «Иди за мной», — шепчет она и минует очередную двустворчатую дверь. Она протягивает мне руку. Сомнение и недоверие. Я хочу взять Алабель за руку, но не для того, чтобы быть ведомым. Я собираюсь идти с ней к свету. Назад.
В ту же секунду происходит нечто невообразимое. Все вокруг теряет краски, а кромешная тьма расстилается прямо за плечами Алабели. Она перепугана и тянется ко мне, но я не успеваю ничего предпринять. Тьма уносит ее в бездну, а двери захлопываются с чудовищной силой. Я слышу крик, режущий уши, и падаю на колени. Перед моими глазами неясный предмет. Я дрожащими руками беру его и поднимаю с пола. Медальон Алабели. Медальон, с которого капает кровь.
Первое, что я увидел, когда открыл глаза, — ворон, сидящий на почерневшем камне. Он глядел на меня, повернув голову набок, и чего-то ждал. Может, надеялся, что я не проснусь.
Над развалинами форта нависало пасмурное небо. Утро было холоднее обычного, и пришедший в себя организм время от времени вздрагивал под натиском прохладного воздуха.
Алабель не спала. Она сидела на траве и не сводила глаз с черной птицы.
— У него вся морда в крови, — сказала она.
Я присмотрелся к ворону внимательнее, но ничего не увидел. Мешало расстояние в десять метров, да и заспанные глаза не добавляли мне зоркости. Однако если Алабель в чем-то была уверена, то так оно и было.
— Пировал у оленьего трупа, — предположил я сиплым голосом.
У Алабели было иное мнение на этот счет:
— Человек. Убит ночью.
— Что ж ты не разбудила меня? Если была опасность…
— Это было далеко. Я слышала крик, но спросонья решила, что мне привиделось. Крик не повторился.
Такой новости только и не хватало мне в это холодное утро. День, не успев начаться, уже принес уныние. Придется искать покойника и посмотреть, что именно отправило его к праотцам — меч, недуг или звериные клыки. Вот будет сюрприз, если я увижу труп крестьянина, на которого славные господа устроили охоту. Но эту мысль я тут же отверг — Алабель услышала бы множество голосов.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
