Больница была совсем близко. Вот теперь Стрейкен побежал.
58
Самым важным сейчас было забрать Кей Ти и сматываться из Сингапура. Быстро. Стрейкен понятия не имел, кто этот японец, но не надо было быть гением дедукции, чтобы связать его с «Фубуки». И по ассоциации Стрейкен вспомнил о Пили Паранге.
Он начал мысленно соединять разрозненные детали. Пили, должно быть, сообщил на «Фубуки», где он. Поэтому яхта и шла на север, к Керкуллам, когда «Морской дух» возвращался на Тиоман. Затем он вспомнил, как Пили передавал что-то по радио, тогда это почему-то не показалось ему странным, а теперь стало понятным. Пили давно планировал свою месть и отстучал на «Фубуки», чтобы она шла его забирать. Убив Пили, Стрейкен нажил себе дополнительных врагов.
И японцы не единственные, кто хочет знать, где он, Стрейкен, сейчас находится. Свидетели расскажут о его нападении на «рейнджровер». Полиция тоже будет его искать. Кто-то упомянет разбитое вдребезги окно машины, и полицейские сделают запрос по больницам — проверить, не обращался ли кто-нибудь в последнее время с поврежденными руками. Рука Стрейкена была в полном порядке, но больница больше не была безопасным местом.
Как бы ни был Фрейзер Чан предан кузену Сумо в Куантане, у него не будет иного выбора, кроме как подтвердить, что да, Стрейкен здесь был. Круг вокруг Стрейкена замкнется. Полиция арестует его и быстро сопоставит данные с запросом Интерпола. И он оглянуться не успеет, как обнаружит, что летит в «Схипхол», а в соседнем кресле сидит его старый друг Верховен. Голландец не позволит ему сбежать второй раз. Игра закончится окончательно и бесповоротно. Совсем недавно Стрейкен обещал себе, что когда-нибудь он будет уезжать из страны, когда захочет. Как все нормальные люди.
Он ворвался в больницу взмыленной лошадью. Пробежка от музея заняла пять минут, и за это время его футболка пропотела насквозь. Ноги хлюпали в кроссовках. Все лифты были заняты, так что он побежал по лестнице. Кондиционер работал как ледяной ураган. Когда он добежал до палаты Кей Ти на третьем этаже, его всего трясло. В палате Стрейкена ждал еще один неприятный сюрприз.
Девушки не было.
Стрейкена встретила пустая кровать. Сумки Кей Ти тоже исчезли. Стрейкен побежал по коридорам, шарахаясь влево и вправо, как испуганная мышь. Проверил туалеты, забежал в комнату для отдыха и книжный магазин, вломился без стука в кабинет Чана. У Чана был пациент, и при виде Стрейкена он перепугался. Чан, однако, не удивился его появлению.
— Она оставила тебе тут кое-что. — Он даже не поднял на него глаз.
— Где?
— Да вот. — Чан поднял подбородок и показал на компьютер перед собой. На клавиатуре лежал синий конверт. — А теперь, мистер Стрейкен, извините меня…
Стрейкен схватил конверт.
— Спасибо. За все вам спасибо.
Чан был хорошим человеком. Он буквально сотворил волшебство с легкими Кей Ти. Он позволил Стрейкену пользоваться своим офисом и разрешил ему спать на больничном полу.
— Я же никогда здесь не был, да?
— При условии, если я больше тебя никогда не увижу.
— Конечно. Спасибо. — Стрейкен разорвал конверт с таким нетерпением, будто там был выигрышный лотерейный билет. Но лотерейного билета там не было. Там лежала открытка. Он взял ее обеими руками и перечитал, затем укоризненно посмотрел на Чана.
— Ее руки. Как она это написала?
— Она и не писала. Она говорила, я писал.
— Когда?
— Десять минут назад.
Стрейкену показалось, что кто-то встал за его спиной и ударил огромным молотком под коленки. Он не знал, стоит ли верить его словам.
— Эд? — Чан увидел сомнение в глазах Стрейкена.
— Что?
— Поверь мне. Я же врач.
Стрейкен выскочил из кабинета как заключенный, которому зачитали приговор на пожизненное заключение. Он упал на первый попавшийся стул у офиса Чана и уронил голову на руки. Картинка на открытке изображала китовую акулу; текст письма был исключительно прост:
«Моему галантному сэру Ланселоту.
Ненавижу прощания. Так легче. Спасибо за приключение.
Кей Ти». По меньшей мере десять миллионов фунтов в золотых соверенах лежало в подводной пещере, и они были единственные люди во всем мире, которые знали, где они. Кей Ти уехала еще до того, как он смог сообщить ей, как близко они к тому, чтобы достать его. Стрейкен не мог поверить, насколько жестока жизнь.
Инстинктивно он полез в карман за пачкой «Кэмела». Тут же к нему подошел служитель в зеленом комбинезоне и показал на знак «Не курить» на стене. Стрейкен злобно ответил, что ему плевать. Глупая реакция. Он сразу же извинился, раздавил сигарету и возненавидел себя до глубины души.
И тут Стрейкен вскочил и побежал. Кей Ти ушла всего лишь десять минут назад. Еще был шанс поймать ее в аэропорту. Это был риск, но попробовать стоило. Он рванул вниз по лестнице. На первом этаже поток людей стал плотнее. Стрейкен был вынужден замедлить шаг, он уворачивался от пациентов, персонала и посетителей. Он срезал путь через онкологию и влетел в группу студентов-практикантов. Они бросились врассыпную, как певчие птички при виде ястреба. И вдруг он увидел Кей Ти.
Она, наверное, ехала на лифте, пока он бежал по лестнице. Она обогнала его всего на несколько минут. Она прощалась, шутила с медсестрой. Подъехало такси.
— Кей Ти, подожди! — закричал он через весь коридор.
Она обернулась, и он увидел, как у нее появилась улыбка сначала в глазах, а потом на губах.
— Галантен до последнего, Ланс?
Таксист взял ее сумки и стал укладывать их в багажник.
Стрейкен задыхался. Медсестра смотрела на него с сомнением, помогая Кей Ти усаживаться в такси.
— Кей Ти, подожди. Ты должна остаться. Я тебе обещаю, что дело того стоит.
Она испытующе посмотрела на него.
— Обещаешь?
— Да. Поверь мне.
— А как же билет на самолет?
— Поменяй.
Повисло неловкое молчание. Наконец, подождав секунд пятнадцать, таксист не выдержал:
— В аэропорт, верно?
— Неверно, — сказала Кей Ти, — к причалу Понггол.
Она отвела прядку волос со щеки и повернулась к Стрейкену.
— Да не стой ты там, Ланс, поехали искать Сумо.
ЧАСТЬ 3
Красотки! Пусть узнает всяк, К чему ведет неверный шаг: За все грядет расплата. Не всё, что манит мысль и взгляд, Есть лучшая из всех наград, Не всё, что блещет, злато.[5]
«Ода на смерть любимой кошки». Томас Грей 59
Питер Зееман прибыл на Тиоман через четыре дня после Стрейкена и Кей Ти. Стрейкен применил всю свою силу убеждения, чтобы уговорить его. Телефон на курорте Берджайя жрал монету за монетой, пока Пит требовал доказательств, что корабль действительно существует. У Стрейкена таковых не было. Все, что у него было, — это возбуждение в голосе. Золото. Он повторял это слово снова и снова, подкармливая ненасытный автомат.
