Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Ниже! Иди ниже! Ты пахлаван, или бычье дерьмо?
Это относилось уже не к Фаруду. Комментируя действия учеников, старик не ограничивал себя в выражениях. Отменно сдержанный вне зала, здесь он становился ругателем и сквернословом. Кому не нравилось, мог уходить и больше не появляться. В обмен на терпеливость и смирение «покровитель силачей» щедро делился опытом.
В отличие от других учителей борьбы на Михре, он пускал в свой дом не только вехденов. Вот и сейчас: в зале работали трое инорасцев. Коренастый, похожий на жабу богатырь с Тхагола «качал» бублик из камня. По лицу тхаголезца ручьями тек пот: темно-розовый. Как и все его соплеменники, он страдал геморрагическими диатезами. Напротив тхаголезца модификант-серпентоид, гибкий и молниеносный, в одиночестве нарабатывал проход в ноги. К нему и относился комментарий про «бычье дерьмо».
Хотя, на взгляд Фаруда, модификант и так стелился над самым полом.
А в «очаге» подвижный, несмотря на внушительный вес, брамайн боролся с вехденом. Типичный уроженец Хордада, вехден был красавцем – хоть статую с него ваяй. Подкачал разве что цвет волос. Блондины среди вехденов – редкость, уникумы. А уж кудри, напоминающие слоновую кость… Блондин атаковал, прорываясь вплотную и раз за разом сбивая брамайна с ног. Попадая на болевой захват, брамайн с терпением, присущим их расе, выворачивался, вскакивал – и вновь осыпал противника градом ударов.
В зале Мансура-аты разрешалось бить. Старик практиковал «честный стиль», уходящий корнями в далекое прошлое Михра.
– Кровь горит? – хохотнул пахлаван-пир, отследив взгляд гостя. – Шило в заднице? Покажешь недоумкам, как уши мнут?
Мятые уши были любимым образом старика. Завистники даже прозвали Мансура – Ухомякой. Но говорить такое предпочитали за глаза. Ухо – ерунда. Хирург-косметолог новое пришьет. А хребет – если врачи успеют, ходи три года в корсетном экзоскелете…
– Запросто!
– Молодец, Щенок! Давай, переоденься…
Здоровая наглость гостя обрадовала пахлаван-пира. Старик расцвел, молодея на глазах. И Фарудово прозвище мигом вспомнил, хитрец! Фамилия Сагзи росла из древнего слова «саг» – собака. Символ уничтожения мирской грязи, собака входила в пятерку «чистых», вместе с человеком, коровой, овцой и ежом. Двадцать лет назад, явившись в дом пахлаван-пира с рекомендацией от важных людей, молодой Фаруд узнал от Мансура-аты, куда следует засунуть все рекомендации Галактики, кивнул и полез в «очаг» – драться.
– Щенок! – рявкнул старик, подкручивая кончики усов. – Ишь ты…
Так и осталось: Щенок.
Где переодеваются, он знал. Жилище Мансура было оазисом традиций. Здесь реформизмом и не пахло. За наружной дверью начинался древний эскалатор: он вел вниз, в коридор, тянувшийся с севера на юг. Дом почти целиком уходил в землю, возвышаясь лишь куполом крыши и чердаком-мансардой. С точки зрения реформистов, сейчас, при наличии кондиционеров и климатических установок, это теряло смысл и не сказывалось на «взращивании огня». Раньше, учитывая близость пустыни – да. Но…
Никаких «но», отвечал пахлаван-пир.
Конец спору.
Жилые комнаты и зал для занятий размещались в юго-западной части дома. Отсюда второй эскалатор поднимал желающих к арке во двор, окруженный глухой стеной. Во дворе, под чинарами, стояли два смежных павильона: раздевалка и душевая. Сняв одежду, Фаруд принял душ – тщательно вымыв руки с мылом перед тем, как встать под струи воды. Обсушив тело, он сунул ноги в шлепанцы из тканевого неопрена (ходить босиком – запрет!) и прошлепал к ячейкам, где отыскал пакет со штанами и рубахой подходящего размера.
Рядом, на стойке, висели кушаки с кистями. На коврике выстроились тапочки-борцовки – белые, как и весь костюм для борьбы.
«Белые, как чьи-то волосы…»
Сравнение родило в сердце легкий мандраж. Он погасил волнение привычным усилием воли. Земляк-блондин – вот ради кого мы явились сюда. Не надо лишний раз вспоминать имя объекта. Не надо думать о годах вашего знакомства. Родство ничего не значит. Известные обстоятельства – прах. Чувства и эмоции омывают душу, как вода – тело. Но ходить целый день мокрым – глупо.
Есть цель и есть средство.
Очень жаль, что все произойдет в доме Мансура Гургина. Подари судьба хоть крупицу выбора, он нашел бы для операции другое место. Да, сантименты. Мокрая зола. И выбора нет.
Костер задуманного горит, пожирая минуту за минутой.
С того момента, как Фаруд расстался с двумя помпилианцами и одним роботом, прошло двадцать часов. В его распоряжении – еще четыре часа. Хватит с лихвой. Через час все станет ясно. Возрождение державы – или гибель вехдена-неудачника, возомнившего себя спасителем отечества.
Пора идти в «очаг».
– Я здесь, Мансур-ата!
– О! – старик цокнул языком, выказывая одобрение. – Ну, лезь погрейся…
Повинуясь жесту пахлаван-пира, брамайн оставил помост. Блондин ждал, легонько постукивая кулаком в ладонь. Прыжок «в очаг», ритуальный поклон – и Фаруд сходу ринулся в атаку. Многие покупались на такую манеру, сочтя хладнокровного, расчетливого Сагзи буйным петушком-сорвиголовой. Кое-кто жалел об этом до сих пор; кое-кто больше уже ни о чем не сожалел.
Финт, «хлест» по глазам. Без контакта, лишь бы блондин откинул голову назад. Теперь нырок под увесистую оплеуху с правой. Такая оплеуха, продолжив движение, живо зажмет шею оглушенного противника под мышкой у борца. Светловолосый красавец куда как тяжелее нас будет. Схватит – не вырвемся.
Промахнулся? Ну, доброго тебе огня…
Низко присев, Фаруд в прыжке ударил соперника плечом в живот. И сразу же дернул за щиколотку – так, чтоб нога поехала по доскам помоста. Взять большую массу на амплитудный бросок он не рисковал, обходясь срывами и подсечками. Блондин рухнул с грохотом сбитого истребителя. Судя по сдавленным проклятиям, он больно ушиб локоть.
Не спеша добивать упавшего, Фаруд отскочил в сторону.
– Сбив мой, – оценил Мансур-ата, хмуря брови. – Нырок мой на треть. Остальное – не мое. Где взял, Щенок?
Фаруд ухмыльнулся.
– Жизнь подарила.
– Интересная у тебя жизнь была… Эй, Пахлаван Качаль, вставай! Чего зря бока пролеживать?
Надо же, подумал Фаруд. Все клички помнит, старый хитрец! В вехденском театре кукол числился такой персонаж: Пахлаван Качаль – весельчак и задира, шутник и прохвост. Даже сериал для малышей по визору крутили: «Пахлаван Качаль и Доктор Смерть», «Пахлаван Качаль спасает Галактику»… Помнится, в островном аду Мей-Гиле коптил небо славный парень Лючано Борготта. Он и разъяснил Фаруду, что Пахлавана Качаля знают под многими именами: Полишинель, Петрушка, Пульчинелло…
Вернулся мандраж. Пахлаван Качаль, Пульчинелло. Волосы цвета слоновой кости. Судьба державы. Еще не поздно отступить, передумать, сдать назад. Казалось, Фаруда снова приковали к креслу для экзекуций. Напротив работал славный парень Борготта, даря боль. И кто-то задавал вопросы. Да? Нет? Да? Нет?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
