Грейс
– Он вот так запросто появился посреди твоего занятия? – с удивлением спрашивает Рамона и тянется к стакану с кофе. После той натянутой встречи в начале месяца я вижу ее в первый раз за все это время, и меня удивляет охватившее меня чувство комфорта. Неловкое молчание не нарушает наших разговоров, горечь, которую я чувствовала, пропала, а Рамона, похоже, искренне интересуется моей жизнью.
– Да, – отвечаю я. – Сделал вид, что принес мне кофе, но мы оба знали, что это просто отмазка.
Рамона улыбается:
– Оказывается, Джон Логан из ревнивых. Честно? Ничего удивительного. В хоккеистах так и кипит агрессия. Они все такие огромные альфа-самцы – и тут же превращаются в пещерных людей, стоит кому-то попытаться увести у них шайбу.
– И здесь шайба – это я?
– Именно так.
Я закатываю глаза:
– Да и к черту. Если уж на то пошло, ревновать должна я. Ты даже не представляешь, сколько девиц вешается ему на шею. Это происходит постоянно, и когда я рядом, тоже. Хотя одна недавняя встреча принесла мне невероятное удовлетворение. – Я умолкаю для пущего эффекта. – Мы пошли с ним в кино и прямо в кинотеатре столкнулись с Пайпер.
Рамона охает:
– О-ого! Вот дерьмо. И что она сказала?
Я с удовольствием рассказываю подруге всю историю.
– Сначала она была вся такая милая, но, наверное, только потому, что не заметила меня. Флиртовала с ним, но он не отвечал взаимностью, и тогда она заговорила про хоккей. А потом вдруг поняла, что я с ним, и не просто подошла постоять рядом, – Пайпер выдала такую реакцию, словно она вошла в логово серийного убийцы. Как в «ужастике».
Рамона фыркает.
– Логан представил меня как свою девушку, и клянусь, у нее был такой вид, как будто ей хочется меня убить. – Я ликую и злорадствую. – А потом она с обиженным видом ушла к своим друзьям.
– С кем Пайпер была?
– С какими-то девчонками, я их не знаю. И с Майей. Которая, кстати, даже не поздоровалась со мной.
Похоже, Рамону это не удивляет.
– Майя считает, что ты ненавидишь ее, – признается она. – Ну, знаешь, за ее роль в той истории с «Твиттером».
– Я ее не ненавижу. – Пожимая плечами, я кусаю свой бананово-шоколадный маффин. – Но у меня нет никакого желания быть с ней в одной компании. У нас нет ничего общего.
От меня не ускользает то, как вздрагивает Рамона – словно мое обвинение было направлено в ее адрес. Чего я совершенно не имела в виду. С ней-то как раз мне было весело. Однажды, когда мы учились в старшей школе, умудрились проговорить всю ночь. Я не помню, о чем именно, но только это продолжалось вечность.
Меня переполняет грусть. Я скучаю по тому времени. У меня больше не появилось новых подруг, кроме Дейзи, и хотя мы с ней общаемся довольно близко, это не идет ни в какое сравнение с нашей дружбой с Рамоной.
Словно прочитав мои мысли, она тихо произносит:
– Я скучаю по тебе, Грейси. Правда скучаю.
Мое сердце сжимается.
– Я тоже скучаю по тебе, но…
Но что? Я не доверяю тебе? Я не простила тебя? Мне еще пока трудно разобраться в том, как я отношусь к нашей дружбе, но я пока не готова задуматься об этом всерьез..
– …но, по-моему, будет лучше, если мы не станем торопить события, – заканчиваю я и ободряюще улыбаюсь. – Ну а как у тебя дела? Как твои занятия?
Рамона какое-то время рассказывает мне о своих курсах театрального искусства, о вечеринках, на которых была, но меня беспокоит отсутствие блеска в ее глазах. В ее голосе не звучит непринужденная легкость, к которой я привыкла, и даже ее внешность какая-то… не та. Глаза подведены сильнее. Топ более обтягивающий, чем обычно, ее грудь почти вываливается из него. Как бы ужасно это ни звучало, но Рамона кажется потрепанной, дешевой. В прошлом она носила откровенные вещи, но умудрялась выглядеть при этом сексуально – тогда Рамона была уверенной в себе. Теперь же от ее куража не осталось и следа.
Разговор плавно переходит на наши семьи, и в итоге мы остаемся в «Кофе Хат» еще на сорок минут, рассказывая друг другу о своих родителях и смеясь над их приключениями. Когда я сообщаю Рамоне, что мне пора на занятия, ее улыбка исчезает, она лишь кивает и встает. Мы выбрасываем наши пустые стаканы в мусорное ведро, обнимаемся на прощание и расходимся в разные стороны.
Я наблюдаю, как она уходит, ссутулив плечи и засунув руки в карманы джинсов, и у меня щемит сердце. Не дерьмовая ли я подруга, раз продолжаю держать ее на расстоянии? Честно? Я уже не знаю.
Я продолжаю думать об этом, шагая по вымощенной брусчаткой дорожке к лекционному залу, где проходит занятие по теории кино – мой факультативный курс в этом семестре. Я поднимаюсь по ступеням обвитого плющом здания, когда звонит мой телефон. Это Логан.
Сдержав стон, я нажимаю кнопку ответа на вызов и надеюсь, что звонит он не для того, чтобы извиниться за вчерашний фокус с кофе. Я до сих пор не решила, как мне относится к его внезапному появлению посреди моего исследования с партнером по заданию: сердиться, умиляться или и то и другое. Вечером парень пришел ко мне, и у нас состоялся долгий разговор о доверии, и по-моему, мы пришли к взаимопониманию.
– Привет, красавица. Хорошо, что я перехватил тебя до занятия.
Звук его хриплого голоса вызывает улыбку.
– Привет. Что случилось?
– Я хотел предложить тебе кое-что. Оказалось, что Дин и Такер собираются на концерт в Бостон, который состоится вечером в субботу, так что они решили уехать туда на весь уик-энд, снять номер в гостинице на пару ночей и все такое. А Гаррет остается у Ханны до воскресенья, и поэтому…
Он замолкает, и я прямо-таки вижу, как его щеки покрывает румянец. Кто бы мог подумать? Логан краснеет, когда нервничает, и это чертовски мило!
– Я подумал: не хотела бы ты провести со мной все выходные?
Я готова закричать от радости. Конечно, это еще и волнительно, но только самую малость. Мы почти три недели встречаемся «официально», и Логан ни разу не подталкивал меня к сексу. Он даже не поднимал эту тему, если уж на то пошло, что приводит меня в недоумение и одновременно успокаивает.
