Это была огромная ответственность, и даже ему стало не по себе. Но, подобно ее министрам, Паркер не сомневался, что Кристиана справится. Чего он не мог вообразить, так это последствий такого поворота событий для них двоих. Все его мысли были о Кристиане. Она не только потеряла всех своих близких, но и вынуждена взвалить на свои плечи управление страной. Это казалось невероятным.
— Паркер, — сказала она, всхлипнув, — я умру старой девой. — Голос ее звучал так горестно, что ему хотелось только одного — заключить ее в объятия.
— Не понимаю почему? Твой отец женился и имел детей. Королева Англии Елизавета вышла замуж и родила четверых. Не думаю, что она была намного старше тебя, когда стала королевой. По-моему, одно не исключает другого, — рассудительно заметил Паркер.
Жаль только, что он не видел для себя места в этой картине. Похоже, для него ситуация только ухудшилась. С ее новым статусом королевского высочества он становился еще менее подходящим претендентом на руку Кристианы. Правда, теперь она сама устанавливала правила, однако Паркер не был уверен, что это что-то меняет. В принципе отец Кристианы имел право разрешить ей выйти замуж за обычного человека, просто это противоречило его убеждениям. Но мог ли сам князь жениться на ком угодно? Паркер не решился задать этот вопрос Кристиане, учитывая ее состояние. Разумеется, он слышал о европейских монархах, которые сочетались браками с простолюдинами, присвоив им титулы, и ничего ужасного не случилось. К тому же звание доктора казалось ему достаточно почетным на данный момент, чтобы не тревожиться об остальном. У Кристианы же и так хватало забот, и он не собирался добавлять ей новые.
— Королеве Елизавете было двадцать пять, — уточнила она, всхлипнув.
Паркер рассмеялся:
— Через год тебе будет столько же. Или ты хочешь, чтобы они подождали, пока ты не достигнешь ее возраста? — поддразнил он.
— Ты не понимаешь, — жалобно и как-то по-детски проговорила она. — Если Верховный суд поддержит предложение правительства, сегодня вечером состоится церемония коронации... и я стану княгиней Лихтенштейна. Как я могу пойти на это? — Она снова разрыдалась.
Сердце Паркера переполнилось сочувствием. Бедняжка! Всего лишь несколько часов назад она потеряла отца и брата, а теперь на ее плечи хотят взвалить целую страну. Это слишком много, чтобы проглотить за один раз.
— Крики, ты справишься. Я уверен. Только представь, теперь ты сама будешь устанавливать правила.
— Я не хочу устанавливать правила. Я ненавидела свою жизнь раньше, а теперь она станет еще хуже... И я больше никогда не увижу тебя.
Она никак не могла успокоиться, и Паркер более чем когда-либо терзался, что не может обнять ее и утешить. Ей придется так нелегко в ближайшие дни.
— Крики, теперь ты сможешь делать все, что захочешь. Мы снова сможем встречаться. Когда ты немного освободишься, я приеду. Только скажи.
— Я не знаю, когда это будет. Я никогда не управляла государством и не хочу этого делать. — Но отказаться она не могла, воспринимая это как свой долг перед отцом и народом.
В комнату заглянула Сильвия и постучала пальцем по своим наручным часам. Их ждала работа. Кристиана была вне себя от горя и тревоги. Мало того, что у нее не было времени толком оплакать отца и брата, через несколько часов ей предстояло взять на себя ответственность за судьбы страны и тридцати пяти тысяч человек. Все это так пугало, что ее голос дрожал.
— Крики, постарайся успокоиться. Я не могу даже представить себе, каково сейчас быть в твоей шкуре. Но тебе придется взять себя в руки. Другого выхода просто нет. Можешь звонить мне в любой момент. Я буду на месте, дорогая. Я люблю тебя. Помни, я всегда с тобой. И постарайся быть сильной.
— Хорошо... Думаешь, у меня получится?
— Уверен.
— А если нет? — Ее голос дрогнул.
— Тогда потерпи немного, пока не решишь, как быть дальше. В любом случае нужно попробовать. Иначе ты никогда не узнаешь, на что ты способна. Помни, ты теперь хозяйка. Главное, вести себя соответственно. Для начала можешь отрубить несколько голов, — пошутил он, но Кристиана не улыбнулась.
— Я люблю тебя, Паркер... Спасибо, что выслушал меня.
— Всегда к твоим услугам, детка.
— Знаю.
Она пообещала позвонить ему позже и отправилась на поиски Сильвии. Та сидела в своем кабинете, зарывшись в бумаги. Кристиана должна была принимать решения, а Сильвия и сотрудники ее отца выполнять эти решения. И куда бы она ни шла, повсюду за ней следовали вооруженные телохранители. Дворец все еще находился на осадном положении.
Первое, что нужно было сделать, — это организовать две похоронные церемонии. Одна должна была состояться в Вадуце, другая в Вене. Кристиана вдруг с ужасом осознала, что у них нет тел, которые должны были упокоиться в княжеском пантеоне. Посоветовавшись с Сильвией, она решила, что на церемонии будут использоваться два пустых гроба. В качестве места проведения церковного отпевания они выбрали собор Святого Стефана в Вене и собор Святого Флорина в Вадуце. Первая служба должна была состояться в ближайший понедельник, вторая — во вторник. В завершение предполагалось устроить прием в венском дворце князей Лихтенштейна. Кроме того, нужно было выбрать музыку и заказать цветы. Учитывая случившееся, огромное значение придавалось мерам безопасности — как в Вадуце, так и в Вене.
Они все еще работали над этим, когда позвонил премьер-министр. Сильвия передала трубку Кристиане.
— Верховный суд одобрил наши предложения, — сообщил он, и Кристиана мысленно ахнула. В глубине души она надеялась, что члены Верховного суда не поддержат инициативу кабинета министров. Но этого не произошло, и теперь ей придется пожинать плоды своего безрассудства. — Отныне вы будете именоваться королевским высочеством. Мы очень гордимся этим. Вы не возражаете, если мы подъедем во дворец к восьми вечера? — Бросив взгляд на часы, Кристиана с ужасом обнаружила, что уже седьмой час. — Думаю, самое подходящее место для церемонии — часовня. Может, вы хотите, чтобы, помимо министров, там присутствовал кто-нибудь еще, ваше высочество?
Поскольку о Паркере не могло быть и речи, Кристиана подумала о Сильвии, Максе и Сэме, единственных близких людях, которые у нее остались. Можно было бы пригласить Викторию, но на это не было времени.
— Мы решили отложить заявление перед прессой на завтра, чтобы вы могли отдохнуть. Вас это устраивает, ваше высочество?
— Полностью. Спасибо, — любезно поблагодарила премьер-министра Кристиана, стараясь не показывать, насколько она испугана.
Положив трубку, она окончательно осознала, что после восьми часов вечера ее жизнь кардинально изменится. Отныне ее станут именовать ваше королевское высочество. Верховный суд проголосовал за ее правление. Это не укладывалось в голове. Но единственное, что она могла теперь сделать, — это гордиться, что ей оказана такая честь, и работать всю жизнь, чтобы доказать людям, что они в ней не ошиблись. Но ботинки ее отца все же были слишком велики, чтобы надеть их на другого человека, особенно столь миниатюрного, как она.
