Восточная граница Земли тельцов, город Арисса. Вечер первого дня Арисской ярмарки.
— Жидкий удрал!..
Этот крик породил несколько мгновений тишины, мгновений, стоивших Сардару дюжины лет жизни. Застыв с камнем в руке, он напряженно прислушивался, впитывая всем телом малейший звук.
— Что ты мелешь! Как — удрал? — это был голос Халкына.
— Откуда я знаю! — огрызнулся надсмотрщик. — Мы с Ханзо явились на пост, глядь, а в клетке пусто. И замок на месте.
— Ты пьян?! — рявкнул Халкын. — Он что, стал воробьем и упорхнул?
— Понятия не имею. — По голосу тюремщика было ясно, что тот сыт по горло сегодняшним днем, хочет жрать, и если начальству так нужно, пусть само выясняет, как арестант улизнул из запертой клетки.
— Неделю без жалования! — прошипел Халкын. — И двойные дежурства. И кто хочет присоединиться к этому барану, — он возвысил голос, — пусть остается на кухне и жрет. Остальным — искать!!!
Его крик потонул в дробном топоте подкованных сапог по каменному полу, а потом на минуту стало тихо.
Воспользовавшись передышкой, Сардар утроил усилия. Несмотря на приказ начальника, в кухню то и дело кто-то вбегал и поднималась суматошная возня. Поначалу юноша замирал всякий раз, боясь наделать шуму и привлечь внимание, но после смекнул, что тюремщики под видом усердных поисков заглядывают на кухню, чтобы перехватить чего-нибудь съестного. Схватят кусок, и с криком: «И здесь никого!» мчатся дальше.
Через какое-то время в кухне постоянно толклись уже несколько человек. Из тех, видимо, кому плевать на все, лишь бы набить брюхо. Кто-то орудовал ложкой в миске, громко чавкая и поминутно рыгая. Забулькал кувшин, дзинькнули, сталкиваясь, кружки. Кто-то продолжал делать вид, что ищет беглеца — с шумом двигал чурбак для рубки мяса, гремел крышками котлов и чанов.
Сардар продолжал работу. Очередной ряд камней поддавался слишком тяжело. Можно было попытаться пролезть и так, но лаз располагался все еще достаточно высоко, лезть было неудобно, и юноша боялся, что привлечет внимание, если произведет какой-нибудь нечаянный шум.
Внезапно послышались звуки, заставившие Сардара замереть. С глухим стуком упали несколько поленьев, донеслись проклятья, удаляющийся топот, и вдруг — удивленный вскрик:
— Братцы, что я нашел!
Через минуту кухня наполнилась возбужденными тюремщиками. Что-то приволокли, что-то с глухим стуком ударило об пол, будто бросили мешок с репой. Этот звук вывел Сардара из ступора. Забыв про всякую осторожность он возобновил работу.
— Гляди, куда забились, сволочи, — кто-то из стражников смачно харкнул.
— Опять голодранцы, — в голосе другого сквозило разочарование. — Эй, куда потянул кошель? В кучу клади.
— Куча… — ответили ворчливо и презрительно. Звякнул кошелек.
— А вот глядите-ка! Перстень! Здоровенный. С камнем…
— Стекляшка, — фыркнули в ответ. — Золото дутое.
— Не снимается, зараза…
— Да не мучайся ты. Палец отрежь, и всех делов.
Очень быстро Сардару удалось расширить проем настолько, что он мог спокойно проникнуть в него, не произведя ни малейшего шороха. Сквозняк, начавший поддувать из кухни в лаз, вселял надежду на то, что где-то по ту сторону стены есть выход на поверхность. Ухватившись за край кладки, Сардар подпрыгнул, змеей проскользнул в пахнущую сыростью черноту.
Он упал на что-то твердое, раздался грохот, будто пнули жестяное ведро. Сардар попытался подняться, однако нога запуталась неведомо в чем, и юноша снова рухнул, наделав еще больше шума. От одной мысли, что могут услышать там, снаружи, сердце его на несколько мгновений перестало биться. Сардар замер, вслушиваясь. Долго, мучительно долго не доносилось ни звука, ни малейшего проклятого звука, который дал бы понять, что происходит на кухне. Из груди Сардара вырвалось надрывное сипенье — оказывается он задержал дыханье, и легкие разрывались от нехватки воздуха.
