– Магистр!
Голоса на мгновение стихли, и Брансен осторожно заглянул внутрь. Бателейс, прикрыв глаза, стоял рядом со столом, за которым виднелись два стула. Магистр сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и наконец успокоился.
– Давным-давно я поклялся никогда не использовать камни в минуту гнева, если только не угрожала опасность со стороны поври или гоблинов, – произнес Бателейс.
– Но ведь никто не пострадал.
– Зато я испугал этих людей. Испугал каждого из них. – Магистр насмешливо фыркнул. – Церковь Святого Абеля никогда не уподоблялась самхаистам во главе с Берниввигаром. Они властвуют над душами людей благодаря страху, а мы… – Он удрученно поморщился и качнул головой. – Теперь я могу предположить, что в критический момент наши религии не столь уж отличаются друг от друга.
Брат Реанду возмущенно выпрямился на стуле.
– Я не могу в это поверить. Бателейс только презрительно хмыкнул.
– Не выпускай в город это несчастное создание, – снова приказал он немного погодя, а потом повернулся и вышел через дальнюю дверь.
Брансен подождал еще несколько минут, а потом все же вошел в комнату. Брат Реанду встретил юношу широкой улыбкой.
– Заходи, – приветливо сказал он и подошел к маленькому столику.
Из выдвижного ящика монах достал небольшой мешочек, высыпал его содержимое – несколько дюжин драгоценных камней – на крышку стола и выбрал серый гематит.
– Давай-ка подлечим рану, нанесенную тебе этим задирой.
Брансен проковылял к столу и с помощью брата Реанду уселся на один из стульев. Монах взял его рукой за подбородок и поднял голову.
– Он сильно ударил тебя?
Брансен хотел было ответить, что это неважно, но только хрюкнул. Он никак не мог сосредоточиться, слишком много мыслей одновременно кружились в его голове. Он злился на трех избивших его хулиганов и беспокоился за Кадайль. Появление Берниввигара испугало не на шутку, а беспричинный гнев магистра, обращенный на него, смущал больше всего. Слишком много свалилось на его бедную голову, и в эту минуту Брансен мог только стараться сдерживать слезы.
Резкая боль от прикосновения пальцев брата Реанду к разбитому носу заставила его вздрогнуть всем телом.
– Да, тебе здорово досталось, – вздохнул монах и ободряюще улыбнулся. – Но теперь уже нечего бояться, – успокоил он Брансена и поднес к его лицу серый камень.
Юноша непроизвольно отшатнулся, но монах уже запел молитву, приводя себя в состояние транса, и легонько прижал кристалл к поврежденному носу. Небольшой дискомфорт от прикосновения камня длился всего секунду, а потом сменился ощущением приятного тепла, распространявшегося от носа по всему лицу. Брансену впервые довелось испытывать на себе чудодейственную силу священного камня, и он с удовольствием прикрыл глаза и расслабился.
А затем произошло нечто и вовсе неожиданное. Брансен внезапно увидел, как в глубине его тела линия Чи отзывается на действие кристалла. Поток магической энергии выпрямил его энергетический канал и наполнил жизненной силой, и Брансен ясно увидел это мысленным взором.
От изумления он широко открыл глаза.
– Он неплохо помогает, не так ли? – спросил брат Реанду.
Мгновение миновало быстро – слишком быстро, и к Брансену вернулось его обычное состояние.
– Ну вот и все, – сказал монах. – Теперь тебе, должно быть, полегче?
Брансен с трудом смог кивнуть в ответ. Он был слишком взволнован, чтобы выговорить хоть слово.
Глава 26НОВЫЕ УЗЫ ВЗАМЕН ПРЕЖНИХ
Крышка люка захлопнулась, и отголоски этого звука эхом отозвались в груди Брансена, словно он получил еще один удар. Он остался один в своей пустой и холодной келье, и свет крошечной свечи не мог разогнать непроницаемую тьму; на расстоянии вытянутой руки нельзя было разглядеть даже собственных пальцев.
В голове царила совершеннейшая сумятица. Мысли Брансена метались от Таркуса Брина к Кадайль, Кадайль! Он едва мог поверить, что девушка появилась именно в тот самый момент, когда он больше всего нуждался в ее помощи, как бывало всегда до его ухода к монахам святого Абеля. А кроме беспорядочных мыслей, страха, смущения и восторга, как будто этого было мало, перед глазами Брансена возникала то злорадная усмешка Берниввигара, то злобное лицо магистра Бателейса.
Вдобавок ко всему его мозг жгло воспоминание о прикосновении чудодейственного гематита.
В самых сокровенных мечтах, в моменты наибольшей концентрации воли на уроках Джеста Брансен не мог себе и представить такой полноты ощущений и контроля над своим телом, как во время лечения священным камнем.
Потом он задумался об использовании гематита ради другой цели. Брансен попытался предупредить брата Реанду об опасности, грозившей Кадайль. Он ясно слышал угрозы Таркуса. Но монах постарался успокоить юношу, говорил, что все будет в порядке, что слова хулигана были пустой похвальбой, что парни просто немного «побуйствовали». Он назвал их всего лишь буянами, но не преступниками.
Брансен знал, что это не так. Он видел подлинную угрозу в глазах Таркуса, слышал ненависть в его голосе. И то и другое говорило о настоящей опасности для Кадайль.
И никто в мире не сможет ей помочь. А он сидит в этой дыре и не в силах помочь даже самому себе.
Брансен заставил себя подняться на дрожащих ногах. Он сосредоточился на линии, соединяющей голову и область паха, представил себе энергетический канал, свою Ки-Чи-Крии. Едва ли он надеялся надолго удержаться в таком состоянии, но это помогли ему выбросить из головы все тревожные мысли одну за другой.
Сначала он избавился от чувства унижения от сегодняшней стычки. Потом заставил себя позабыть о жестоком взгляде Берниввигара. Постепенно Брансен выбросил из головы нелестные замечания магистра Бателейса, отодвинул на задний план упоминания о мече матери. И наконец прогнал мысли о Кадайль.
На время.
Теперь он полностью овладел своим непослушным телом. Брансен уверенно выпрямил спину, вытянул руки, поднял их над головой и медленно опустил, следуя инструкциям Джеста Ту. Вот он глубоко вдохнул и позволил себе снова вспомнить о Кадайль и угрозах Таркуса. Неистребимый гнев влился в его сознание и усилил концентрацию воли.
Брансен знал, что должен что-то предпринять. Но с чего начать?
В голове мелькнули воспоминания о влиянии гематита, о мгновении не просто физического совершенства, а совершенства, достигнутого безо всяких усилий, Брансен шагнул вперед, торопясь действовать, пока не ослабла концентрация сил. Он откинул крышку люка в надежде, что никого из братьев не окажется у входа в подвал в этот поздний час. Ладони юноши твердо уперлись в деревянные планки, обрамляющие люк. Только оказавшись наверху, Брансен понял, насколько окрепли его мышцы за долгие годы постоянных усилий сохранить равновесие или совершить простейшее движение. Беспорядочно дергающиеся руки теперь подчинялись сигналам мозга и легко подняли его из подпола. Признаки усталости появились уже при первых шагах, а к тому времени, когда он добрался до той комнаты, где происходило лечение, Брансен почувствовал себя совершенно измотанным. Мысли в голове начинали путаться, и его Ки-Чи-Крии в любой момент грозила снова разорваться. Превозмогая усталость, Брансен выдвинул маленький ящик, откуда брат Реанду днем доставал мешочек со священными камнями.
