– Как ты могла?
Марианна рассмеялась. Вопрос Джоди ее развеселил. Разве не тот же вопрос она сама задавала ей много-много лет назад? Марианна была довольна – сама не ожидала, что так удачно все получится.
– Это было легче, чем ты думаешь. С мужчинами – вообще пара пустяков. Ты знаешь, что с ними делает смазливая мордашка. А девушки… Ну, они слишком доверчивы. Хотя потрудиться все же пришлось. Но каштаны из огня для меня таскали другие.
Она бросила быстрый взгляд на Марка.
– Кстати, ты Чарли не видела? Как она там? Когда я открыла дверь, бедняжка так припустила, что я и рассмотреть ее толком не успела.
– Ты сломала ей жизнь…
– Ой-ой-ой, какие мы нежные. Все у нее будет в порядке. Поправится, выйдет замуж, родит ребенка. Как будет смотреть этому ребенку в глаза – это другой вопрос, но она победила. Выжила. Я ждала, что она сама решится, но Марк ее опередил.
– Почему ты просто не пришла за мной? – спросила Хелен.
– Ну, я хотела, чтобы ты помучилась.
Вот так – откровенно, без экивоков.
– Я все сделала правильно. И сегодня поступила бы точно так же. – Хелен впервые повысила на сестру голос, и глаза Марианны вспыхнули злобой.
– Тебя никогда не трогало, что со мной! – бросила она Хелен в лицо.
– Неправда.
– Я не говорю, что ты желала мне зла. Просто тебе было на меня наплевать. А это еще хуже.
– Я никогда не же…
– Я провела за решеткой двадцать пять лет. Меня ломали – сначала в «малолетке», потом в тюрьме Холлоуэй. Я тебе писала, так что не притворяйся, что ни о чем не знала. Как надо мной издевались. Как били и насиловали. Я обо всем тебе рассказывала. В том числе о том, чем они заплатили. Одной суке в Холлоуэе я выдавила глаз. Помнишь? Конечно, помнишь. Но ты и тогда не приехала. Даже не написала. Ты ничем мне не помогла. Ты хотела, чтобы я там сгнила. Зачахла и сдохла. Твоя родная сестра.
– Ты давным-давно перестала быть мне сестрой.
– Из-за того, что я с ними сделала? А ради кого я старалась, ты не подумала, тварь неблагодарная?
Яд наконец просочился.
– Я спасла тебя. Ты была следующая на очереди. Вспомни, сколько тебе тогда было лет. Ты бы просто не выжила…
В словах Марианны была доля правды, и эта правда резанула Хелен по сердцу.
– Я знаю. Знаю, ты думала, что спасаешь меня…
– Мы обе могли спастись. Уехали бы куда-нибудь, нашли бы себе занятие. Никто никогда не нашел бы нас. Останься мы вместе, все было бы хорошо.
– Неужели ты в это веришь? Если да, значит, ты совсем больная…
Гневно сверкнув глазами, Марианна сделала шаг вперед, но Хелен вскинула «глок», и Марианна остановилась. Их разделяло фута три.
Теперь Хелен могла рассмотреть сестру получше. Лицо такое знакомое, но взгляд… Взгляд чужого человека. Словно внутри Марианны поселился монстр, пожиравший ее душу.
– Не смей так на меня смотреть, – прошипела Марианна. – Не смей меня осуждать. Виновата была не я. Ты была во всем виновата.
– В том, что поступила правильно? Ты убила наших родителей. Хладнокровно убила.
– А ты по ним горевала? Жалела, что больше некому над тобой измываться?
Хелен не нашлась с ответом. Никогда раньше она не задавалась этим вопросом. Ее так долго носило по приютам и приемным семьям, что подумать об этом не было ни времени, ни возможности.
– Отвечай! – не отставала Марианна. – Ты по ним горевала?
– Нет, – после долгого молчания выдавила Хелен.
Марианна улыбнулась. Широкой улыбкой победительницы.
– Вот видишь! Это были ничтожества! Хуже, чем ничтожества. Они еще легко отделались! Я милостиво с ними обошлась. Или ты забыла, что они со мной сделали?
Она сорвала с головы светлый парик. Сбоку, там, где отец прижимал ее головой к электрообогревателю, красовалась уродливой формы проплешина.
– Это только те шрамы, которые видны. Рано или поздно он убил бы нас. Я сделала то, что должна была сделать. А ты должна бы меня благодарить.
Хелен смотрела на сестру. Столько лет прошло, но она осталась прежней – все та же дерзость, та же злость. Такой она предстала и перед судьями. Она говорила правду, но ее речь звучала как бред сумасшедшего. Хелен вдруг захотелось вырваться из этой жуткой комнаты, бежать как можно дальше от обжигающей ненависти Марианны.
– И что дальше?
Марианна улыбнулась, словно ждала этих слов.
– Все то же самое. Выбирай.
Только теперь происходящее начало приобретать смысл.
– Тогда, давным-давно, ты сделала выбор, – продолжала Марианна. – Предпочла предать сестру. Родную сестру, которая тебя спасла. Которая убила ради тебя. Но ты предпочла спасти свою шкуру, а меня бросила на растерзание волкам.
– И ты заставляла свои жертвы делать выбор, – пробормотала Хелен, лишь теперь в полной мере осознав ужасный замысел Марианны.
– Ты оптимистка, Джоди. Считаешь, что все люди – хорошие. Но они не такие. Они подлые, эгоистичные и жестокие. Ты сама в этом убедилась. Как все те говнюки, которых я похищала. В конечном счете мы просто животные, готовые выцарапать друг другу глаза, когда на кону жизнь.
Марианна сделала еще шаг вперед, и Хелен машинально прижала палец к спусковому крючку. Марианна остановилась и с улыбкой нацелила в лицо сестре «смит-вессон».
– Придется тебе, Джоди, снова выбирать. Убить или быть убитой.
Так вот оно что. Они стали последними игроками этой смертельной игры.
Глава 115
Констебль Бриджес оставил Чарли там, где она лежала, и бросился к зданию. Штурмовой отряд спецназа и команда спасателей были уже в пути, но ждать он не мог. Хелен осталась один на один с убийцей – Сюзанной, Марианной или как там ее звали, – и он не хотел рисковать. При таком раскладе дело всегда кончается кровопролитием.
Он ворвался в вестибюль. Лифты давно бездействовали, но дверь в подвал оказалась приоткрыта, поэтому он ринулся к ней. Сбежал вниз по лестнице и помчался вдоль по коридору. Оружия у него не было, но какого черта… Счет шел на секунды.
Вот она. Запертая металлическая дверь. Он ударил по ней кулаком и услышал голос Хелен – она крикнула, чтобы никто не входил. «А вот уж хрен тебе», – подумал Бриджес, рыская взглядом в поисках какой-нибудь железяки.
Коридор был пуст, но в самом его конце, за последней дверью, обнаружилась кладовка, забитая бутылями с дезинфицирующими средствами. На полу валялся выброшенный за ненадобностью огнетушитель. Старого образца, из тех, какими пользовались в семидесятые, тяжелый и прочный. Бриджес поднял его. Через пару секунд он снова стоял перед металлической дверью. Собрался, сжал зубы и с силой ударил огнетушителем по замку.
