– Если мы сможем связать Суэйн с Потсдамом…
– Опять лишь косвенные улики. Нам нужно доказать, что она была в доме Уэддла.
– И ты еще удивляешься, почему я не хочу быть полицейским. Ты же знаешь, что она виновна.
Шон увидел, что ему пришло новое сообщение по электронной почте.
– Диллард прислал распечатку телефонных разговоров Джимми Бенсона.
Он просмотрел номера и сравнил их с собственным списком.
– Рикки звонил в среду в десять тридцать утра. Всего одна минута – вероятно, просто оставил сообщение. Бенсон перезвонил ему через два часа. Они беседовали три минуты. – Все складывалось – Бенсон был на дежурстве, скорее всего, тушил пожар в отеле, когда позвонил Рикки. – Диллард утверждает, что он уехал в среду днем, сказав, что заболел. Мы не знаем, где находился Бенсон до тех пор, пока не появился в баре. Бармен не помнит, когда Джимми пришел, но покинул он заведение до семи. После этого Бенсон сделал один звонок. Джону Кэллахану. Разговор продолжался две минуты.
Еще один вопрос, который следует задать Кэллахану.
Шон посмотрел на часы.
– Уже почти четыре. Давай засядем в нашем домике, и я попытаюсь убедить Кэллахана приехать к нам. Если ничего не получится, отправимся в бар. Странно, но я был там дважды, и оба раза Кэллахан появлялся через пятнадцать минут.
Зазвонил его мобильный.
– Привет, Дюк, – сказал Роган.
– Я спровоцировал настоящую панику, так что федеральное правительство очень скоро примет самые серьезные меры.
– Что произошло?
– Сегодня утром, получив гильзы, я их сразу проверил. Я срезал несколько углов, возможно, этого делать не следовало, но прежде мне сходили с рук подобные вещи. А потом позвонили из АТО.
– АТО?
Агентство «Роган Карузо Кинкейд» редко работало с Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию. Они, как правило, имели дело с ФБР, военными и Агентством национальной безопасности, но только не с АТО.
– Они ничего не сообщили, но у них возникло множество вопросов. Как ко мне попали гильзы, кто передал, где нашли и когда – я ничего им не сказал, потому что засранец, который позвонил, вообще отказался отвечать на мои вопросы. Но я отправил его к твоему приятелю Ною Армстронгу. Надеюсь, он сумеет получить какие-то ответы.
– Это были самые обычные гильзы.
– У меня возникли такие же мысли, поэтому я обратился к своему другу в лаборатории ФБР. Отправил ему по электронной почте фотографии с маркировкой, и он объяснил мне, что такие патроны выпускаются только для правоохранительных органов.
Шон обдумал новые обстоятельства.
– Меня это не удивляет, – почти с облегчением сказал он. – Я рассказывал тебе о продажном помощнике шерифа.
– Возможно, ты прав, но это не объясняет, почему АТО попыталось взять меня за глотку менее чем через три часа после того, как я сделал запрос о гильзах.
– Спасибо.
– Надеюсь, Шон, ты понимаешь, что необходимо соблюдать осторожность.
– Поверь, я постоянно оглядываюсь.
* * *
Специальный агент Харт не хотела, чтобы копию оставшегося досье Суэйна выносили из офиса, в особенности если учесть пропавшие документы, но она позволила Люси прочитать его в зале для заседаний. Кинкейд сделала целый ряд выписок. Она предпочла бы посмотреть или хотя бы послушать запись допроса Бобби Суэйн, но досье оказалось почти столь же информативным. На первый взгляд Бобби говорила правильные вещи, и слезы появлялись у нее в нужные моменты, чтобы вызвать необходимое сочувствие.
Люси пережила несколько неприятных моментов, когда читала и размышляла о женщине, которая выдумала издевательства над собой. Или все это было правдой. Но они не имели никакого отношения к сексуальному насилию, хотя Бобби Суэйн утверждала противоположное.
В комнату ворвался Ной, за ним следовал Кандела.
– Люси, ты готова? – Голос Армстронга стал неожиданно жестким.
– Что случилось? – спросила она.
– Мне позвонили из АТО. Ублюдки.
Ной держал свои эмоции под контролем, как и Люси, и всегда вел себя профессионально. Но сейчас выглядел так, словно хотел кому-нибудь врезать.
– Гильзы, оставшиеся после вчерашних выстрелов снайпера, – сказал он, обращаясь к ней и Канделе, – выпущены Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию. Парни оттуда отказываются делиться со мной информацией, а сами слишком много требуют. Я сказал несколько теплых слов ублюдку, когда он приказал мне не возвращаться в Спрюс-Лейк. – Ной покачал головой. – У него нет никаких прав. После десяти лет службы в ВВС меня совсем не просто запугать.
– Должно быть, они знают, кто стрелял в Люси и Шона Рогана, – сказал Кандела.
– Проклятье, так и есть. Но и я ответил им тем же. Брат Шона Дюк обошел их и провел гильзы через базу данных – потом его заблокировали. Дюк ничего им не сказал, даже не сообщил, откуда взялись гильзы. Агент бюро допустил оплошность и дал мне понять, что он знает, где были найдены гильзы. Тогда я позвонил Рику Стоктону и сказал, что мне нужна услуга.
Рик Стоктон был высокопоставленным заместителем начальника отдела в национальной штаб-квартире ФБР.
– Я что-то потеряла нить, – призналась Люси.
– Судя по тону разговора, я подозреваю, что у них там оперативник, работающий под прикрытием.
Теперь Кандела рассердился не меньше Ноя.
– Они не должны проводить подобного рода операции, не предупредив наш офис, – заявил он. – Прошу меня простить, мне нужно переговорить с Элизабет.
И он вышел, оставив Люси и Ноя в комнате для совещаний.
– Если снайпер был их агентом, зачем он стрелял в нас? – Люси вспомнила, как все пули ударяли в землю, – тогда Шону это показалось странным, но теперь все встало на свои места. – Опасный план – пытаться заставить нас уехать из Спрюс-Лейк. Шон начал стрелять в ответ. Он мог убить их парня.
– Согласен. Стоктон собирается позвонить главе АТО и получить у него ответы, но сейчас нам нужно возвращаться в Спрюс-Лейк. Шону и Патрику необходима поддержка.
– Ты рассказал Шону?
– Он знает все, что известно мне.
Люси уже собрала свои записи.
– Я готова, – сказала она.
Девушка посмотрела на свой телефон и поняла, что ей следует рассказать Ною о полученном ранее сообщении Шона. Она перевела взгляд на закрытую дверь.
Ной заметил, что она колеблется.
– В чем дело? – спросил он.
– Ты должен прочитать сообщение от Шона.
Ной взял ее телефон и смотрел на него гораздо дольше, чем требовалось, чтобы прочитать сообщение.
