Казалось, из свинцово-серых туч вот-вот посыплется снег. Фэй поехала на запад по Сентрал-авеню, плавно переходящей в Дирфилд. Она спешила на юго-запад и минут через тридцать оказалась в Южном Баррингтоне, где и спрос на недвижимость, и цены были существенно ниже. Именно поэтому они со Стивом некогда купили там участок, где впоследствии построили церковь «Клирвью». Заметив впереди шпиль церкви, Фэй в который раз поразилась тому, чего достиг Стив верой и целеустремленностью, помноженными на долгие годы трудов. Как и весь район, последние двадцать лет церковь «Клирвью» бурно росла и развивалась. Из скромного здания с вещательными антеннами она превратилась в звездообразный комплекс площадью сто тысяч квадратных футов.
Фэй репетировала речь, которую вот-вот спокойно, без лишнего волнения выдаст мужу, и пока сворачивала на огромную стоянку при церкви, и пока парковалась за административным крылом, и пока шла к стойке администратора.
— Добрый день, миссис Труэтт! — приветствовала администратор. — Ну как, готовы к праздникам?
— Почти готова, Эвелин. Сыновья с женами и детьми приедут двадцать третьего, сразу как каникулы начнутся. А вы? — Эвелин Холлоуэй работала в «Клирвью» со дня основания церкви. Седые, с неизменной «химией» волосы и очки с толстыми линзами придавали Эвелин слегка недоуменный вид, словно она взирала на мир издалека.
— Мы с Гарри теперь особо не суетимся. Детям и внукам подарки я уже отправила. Гарри я всегда дарю что-нибудь для гольфа, а он мне — сертификаты из «Барнс энд Ноубл». — Эвелин пожала непропорционально широкими плечами. — Мы стали слишком предсказуемы. Порой думаю: вот бы сюрприз получить! Например, коротенькое неглиже из черного кружева. — Эвелин подмигнула. — Ладно, длинную ночную сорочку из черного кружева.
Фэй улыбнулась, в очередной раз пожалев, что далеко не у всех прихожан такие демократичные взгляды.
— У себя? — спросила Фэй, показав на закрытую дверь в кабинет Стива.
— Пастор разговаривает по телефону, но посетителей нет. По-моему, он до сих пор отходит от общения с делегацией, которая недавно чуть ли не штурмом к нему прорвалась. — Звонки пока не переадресовывать? — спросила Эвелин, не дав Фэй отреагировать, и многозначительно вскинула брови. Фэй сдержала улыбку: воображение у Эвелин, конечно, буйное, но она не намерена соблазнять мужа на офисном диване. Хотя, если подумать, она собирается напасть из засады.
«Пожалуйста, Господи, помоги мне найти нужные слова, — беззвучно молилась Фэй, приближаясь к кабинету Стива, а у самой двери добавила: — И помоги Стиву меня понять».
Фэй легонько постучала, искренне надеясь, что Господь не только на ее стороне, но и молитву услышал. Стив не ответил. Фэй распахнула дверь и вошла в кабинет.
Пастор Стив сидел за столом, прижав к уху телефонную трубку. Когда он заметил Фэй, на его лице мелькнуло удивление, тотчас сменившееся радостной улыбкой. Он поманил ее к себе и поднял палец: мол, через минуту освобожусь. Пытаясь сохранить спокойствие, Фэй опустилась на краешек стола. Сперва она просто наблюдала за мужем, потом достала из вместительной сумки книгу, которую принесла в качестве своеобразного вещдока, и принялась листать. Фэй еще переворачивала страницы, когда Стив закончил разговор и привстал, чтобы поцеловать ее.
Фэй заложила книгу пальцем и подалась вперед, отвечая на поцелуй. Губы Стива такие родные, а цитрусовый запах парфюма, который она покупает ему уже не первый год, такой… ненавязчивый, но стопроцентно мужской.
Стив придвинул стул чуть ближе и заглянул Фэй в глаза.
— Я что, про ленч забыл?
— Нет, — борясь с нервозностью, ответила Фэй. Вообще-то она планировала сразу перейти к делу, но сейчас поняла, что не хочет, точнее — боится начать. — Просто нужно поговорить… кое о чем… — Фэй осеклась, не выдержав пристального взгляда Стива. Вот тебе и репетиции!
— Что-то случилось? Ты заболела? — Стив выпрямился, и на его лице появилась тревога.
Репетиции не помогли, план тоже срывается!
— Нет! — воскликнула Фэй. Вот, из-за ее нерешительности муж сделал неверный вывод.
— Точно? — чуть тише переспросил Стив, но в его глазах по-прежнему читалась паника и подозрение, что у жены от него секреты. Ну хоть в этом он прав! Фэй надеялась на одно: когда она выжмет из себя признание, они со Стивом засмеются. Ее «страшная тайна» — пустяк по сравнению с тем, о чем он сейчас думает.
— Абсолютно точно! — Фэй постаралась вложить в ответ всю уверенность, на какую была способна в нынешнем разобранном состоянии. — Со мной все нормально, — проговорила она и для пущей убедительности махнула рукой, в которой до сих пор держала книгу.
Успокоенный, Стив уже откинулся на спинку стула, как вдруг заметил книгу. Добродушная улыбка исчезла.
— Откуда у тебя эта книга? — Голос Стива звенел от напряжения, и изумленная Фэй поднесла «Спираль соблазна» к глазам, чтобы внимательнее рассмотреть обложку.
— То есть?
— Сегодня утром мне пришлось целый час успокаивать прихожанок. Они требовали, чтобы я публично осудил эту писательницу, как ее… Шэннон ЛеСад? А знаешь, кто у них неформальный лидер? Наша дочь.
— Сара? — переспросила Фэй, еще не до конца понимая, что к чему.
— Да. Сара и ее единомышленницы возмущены доступностью романов этой ЛеСад, которые называют порнографическими. Не пойму только, откуда такой вывод — они же принципиально не читают подобных книг.
— Но зачем? Разве им мешают эротические романы? — пролепетала Фэй. Ей казалось, сердце бьется где-то на уровне колен.
— Оказывается, большой стенд с книгами этой писательницы стоит в «Бордерс» прямо посреди торгового зала, где, цитирую, «его видно всем». Еще ЛеСад якобы собирается в наши края с промотуром, что возмущает Сару и К° до глубины души.
Фэй покачала головой, пытаясь прийти в себя. Такого она не репетировала!
— Они хотят пикетировать «Бордерс» и организовать другие акции протеста по всей стране.
Ноги Фэй налились свинцом, медленно работающий мозг отказывался воспринимать услышанное.
— Судя по всему, ЛеСад пишет непристойности, — подытожил Стив. — Ума не приложу, откуда у тебя эта книга и зачем ты принесла ее сюда. Честно говоря, после сегодняшних разборок не хочу ни слышать о Шэннон ЛеСад, ни видеть ее книги. Тем более у тебя.
— Но ведь это ерунда! Самая настоящая цензура! — Все, что Фэй собиралась и так хотела сказать, моментально вылетело из головы. Выражение лица Стива не оставляло сомнений: беседы, которую Фэй себе представляла, не будет. — Это…
— Это мнение многих прихожанок «Клирвью», — договорил за нее Стив. — Мы столько пережили, создавая нашу церковь! Странно, что ты не понимаешь: порой восприятие реальности важнее, чем сама реальность.
Мысли Фэй пропитались мрачным разочарованием. Теперь книга однозначно не поможет излить душу. Но какова Сара и ее единомышленницы! Неужели они со Стивом вырастили неумолимо сурового, нетерпимого человека? Кто мог подумать, что Сара будет решать, что другим можно читать, а что — нет? О чем можно думать, о чем — нет? Почему Стив этому потворствует?
