– Я думала, что никогда не буду жить с мужчиной, – призналась Моза, когда они впервые занялись с Тейтом любовью. Им было тридцать, а постель, в которой они лежали, была слишком узкой для двоих.
– Но ведь у тебя уже есть дочь, – сказал Тейт, пытаясь отыскать в темноте сигареты.
Моза вздохнула и подумала, что когда-нибудь откроет ему эту тайну. Тайну Фрутти и ее фригидной матери.
– Ты не похожа на старую деву, – признался Тейт.
– Я быстро учусь, – Моза поцеловала его в губы.
Он опустился к ее груди. Она смутилась. Покраснела, чувствуя его язык на своем животе. Он был в ней. Он ласкал ее. Она схватила его за волосы и попыталась остановить. Так, по крайней мере, ей хотелось думать. Ноги задрожали. Она согнула их в коленях. Тейт снова вернулся к ее лицу. Влажные губы прижались к ее губам.
– Ты не предохраняешься? – спросил он.
– Я не думала, что буду заниматься этим, – Моза снова покраснела и улыбнулась. – Может быть, Фрутти будет не против братика или сестренки?
– Сейчас? – спросил Тейт.
Моза заглянула ему в глаза. «Господи, а ведь он сделает это!» – подумала она. Страх уничтожил наслаждение. Мужчина был на ней. Мужчина был в ней. Мужчина! Мужчина! Мужчина!
– Чем ты опоил меня? – спросила Моза.
– Что?
– Ничего.
– Нет, ты сказала, что я…
– Забудь.
– Ладно.
Тейт поднялся на ноги и подошел к окну. У него была хорошая фигура. Моза лежала на кровати и смотрела на его широкие плечи.
– Скажи, как это – быть эспером? – спросила она.
– Проще, чем быть любовником.
– И много у тебя было таких, как я?
– Таких, как ты, – нет.
– А других?
– Здесь?
– А ты занимался этим в других мирах?
– Да.
– И как?
– Необычно.
– А здесь?
– Здесь слишком сложно. – Тейт смотрел, как за окном падает снег. – Люди перестали быть животными. Понимаешь? Давно уже перестали. Кто-то внушил им, что они почти что боги. Что весь мир вращается вокруг них.
– Разве это плохо?
– Не знаю. Но по-моему, все намного проще, чем вы изображаете.
– Мы? Разве ты не один из нас?
– А ты не знаешь разве, кто такие эсперы?
– Я думала, это лишь миф.
– Если закон Самуэля Рича об изменениях мозга – миф, то можно назвать мифом все законы физики.
– И ты думаешь, что это что-то изменит?
– Не думаю. Я знаю это.
– Поэтому ты и эспер?
– Я эспер, потому что я родился эспером.
– Но ведь если бы тебе не сказали об этом, то как бы ты узнал, что ты тот, кто ты сейчас?
– Разве у твоих родителей не было искусственного мира?
– Был, но он мне не очень нравился.
– Они были бедны?
– Да.
– И будучи ребенком ты не хотела изменить их мир?
– Хотела, но…
– Но у тебя ничего не получалось?
– Именно.
– А если бы ты была эспером, то тебе удалось бы это без труда.
– Признаться честно, я думала, это еще один миф.
– Людям проще называть мифом то, что им не под силу понять.
– А ты понимаешь?
– Как я это делаю? Не знаю. У каждого мира есть уникальный код его Творца. Отпечаток его сознания, – Тейт улыбнулся своему отражению. – Знаешь, моим родителям не нравилось то, что я делал с их миром.
– Ты был ребенком.
– Да, но мир, если честно, был полным отстоем. Сейчас все намного лучше. Творцы научились фантазировать, а вот раньше… Раньше все было таким прямолинейным.
– Мне казалось, что все зависит от денег. Чем лучше мир, тем дороже стоит его создание.
– Все зависит от Творцов. Хороших создателей мало, вот они и не успевают выполнять заказы. Тем более что требования с каждым новым годом становятся все более сложными. Люди раскрепощаются в своих желаниях. Перестают скрывать мечты. Они живут в своих мирах, убегая от умирающей Вселенной в вымышленную. И это, наверно, хорошо. Иногда мне жаль, что я не могу купить себе свой собственный мир. Мир, где будут определенные правила и законы. Мир, где я смогу отдохнуть от окружающей меня безнадежности.
– Я могу впустить тебя в свой мир, – предложила Моза.
– Прости, но эсперам запрещено посещать сотворенные миры, кроме как для того, чтобы соблюсти закон.
– Я говорю не о сотворенном мире, – сказала Моза. – Я говорю о своем мире. О том, что есть сейчас, здесь.
– Думаешь, Фрутти нужен отец?
– Думаю, мне нужен муж.
* * *
Черити вздрогнула, словно только что через нее пропустили электрический разряд. «Шепот алчности» всегда был дешевым баром, где никогда не появлялся никто заслуживающий внимания. Пара алкоголиков болтала о каких-то мирах за столиком возле окна. Черити старалась не слушать их. Жизнь здесь. В этом времени и в этом пространстве. Бывший муж выбрал женщину, с которой мог бы прожить две трети жизни в иллюзии, и ушел, отсудив их общего ребенка. Суд всегда был на стороне полноценных граждан.
– Если бы вы работали эспером… – сказала судья. Черити побледнела и едва не послала ее к черту. Единственным, что остановило от этого поступка, была надежда, что ей позволят видеться с дочерью хотя бы раз в месяц, но ей не разрешили.
– Будь проклят этот судебный процесс! – сказала Черити, выходя из зала суда.
Было лето, и она шла по раскаленным улицам, ненавидя яркое солнце за то, что оно было таким щедрым до теплоты в этот день. Семейные пары гуляли по тротуарам, обещая детям отвести их в зоопарк или на аттракционы. Влюбленные жались друг к другу, смущая одинокие сердца. И даже старики были настроены как-то по-особенному дружелюбно.
– Могу я познакомиться с вами? – спросил Черити светловолосый парень.
Он был высоким и одетым, похоже, слишком тепло для такого жаркого дня. Черити остановилась и посмотрела на него усталыми глазами.
– Выглядишь так, словно не спала всю ночь, – сказал парень.
– Так и есть, – призналась она.
– Жаркий любовник?
– Тупоголовый супруг.
– Забавно, – рассмеялся парень, не обращая внимания на то, что Черити не смеется. – Как насчет того, чтобы вместе позавтракать? – предложил он.
– Уже обед.
– Но ведь утро же когда-нибудь настанет.
