Книга Ходок - Василий Сахаров

Когда выбрался на трассу, силы меня оставили, и я упал на обочину. Может быть, даже замерз бы. Однако рядом остановилась машина, и меня закинули в салон, где я и забылся. А когда отогрелся и очнулся, обнаружил, что нахожусь в КПЗ районного отдела полиции города Кольчугино, есть такой населенный пункт в пределах Владимирской области.

Камера обычная. Вдоль стены деревянный настил. Окон нет. Вместо двери решетка. Я один, а рядом с камерой предварительного заключения два полицейских, которою рассматривают и описывают изъятые у меня вещи: паспорт, бумажник с деньгами, ключи от парочки съемных квартир, ножи и «стечкин». Это мое. Плюс запасная одежда дампира и его имущество: пара электродетонаторов, сто граммов тротила и несколько небольших слитков самородного золота.

Первичный расклад, на основе разговоров полицейских и собственных умозаключений, следующий. Меня подобрали добрые люди, которые устроили легкий шмон, обнаружили оружие и, без долгих размышлений, сдали слегка обмороженного истощенного человека в полицию. Простые обыватели не захотели связываться с опасным незнакомцем в грязном камуфляже, который выполз из леса. Для них это чересчур. А что делать мне? Понятно что. Пока не поздно, нужно вырываться из райотдела. Силы немного восстановил, и сейчас ночь. На службе только дежурный наряд, который, возможно, еще не успел оформить меня документально, но скоро рассвет, и в райотделе станет людно.

— Парни! — поднявшись, я подошел к решетке и окликнул полицейских, моих ровесников, один в звании лейтенанта, другой сержант.

— Очнулся? — Лейтенант, словно так и надо, сунул в карман брюк деньги, найденные в моем бумажнике.

— Да.

— Ну и что с вами будем делать, гражданин Курбатов? — он кивнул на «стечкин» и паспорт. — Как вопрос решать станем?

«Пока все отлично, — подумал я. — Раз есть возможность „решить вопрос“, значит, имеется вариант откупа».

— Сколько? — спросил я лейтенанта.

— Десять штук баксов. — Полицейский ответил не задумываясь и добавил: — Для начала.

— Начальник… — протянул я. — Побойся бога. Откуда такие цифры дикие берешь, с потолка, что ли?

— Без торговли. — Лейтенант хлопнул себя по карману. — У тебя при себе ствол и три штуки зеленью. Ствол наверняка с историей, и сразу видно, что деньги у тебя водятся. Так что думай, гражданин Курбатов. Только быстро. Ведь есть еще тротил и детонаторы. Вдруг ты террорист?

— Я знать про этот ствол и тротил ничего не знаю. Рюкзак в лесу нашел.

— А кого это волнует?

— Ладно. Согласен. Будут деньги. Позвонить дашь?

— Хорошо, когда все решается к обоюдному согласию. Легко и быстро.

Я решил, что позвоню Давыдовскому. Он в Суздале, поэтому примчится сразу и решит мою проблему. Однако все резко изменилось. В досмотровой комнате, или как там это помещение называется у полицейских, появился еще один блюститель закона в чине капитана, солидный полный мужичок с красным носом и сеткой сердечных сосудиков на щеках. Он увидел, что лейтенант достает мобильник, и закричал:

— Отставить!

— Михалыч, ты чего? — Лейтенант покосился на капитана. — Мы с гражданином Курбатовым все уладили.

— Отставить, сказал. Пробил я этого Курбатова по компьютеру, он в розыске. Только прогнал данные через нашу систему, как мне из Москвы позвонили. Понимаешь, что это значит? Ночью позвонили.

— А может, еще все замнется?

— Не замнется, за ним уже выехали. Так что все деньги, какие у него были, верни и в опись включить не забудь.

— Михалыч…

— Пока его москвичам не сдадим, я тебе не Михалыч, а господин капитан или по имени-отчеству. Как понял?

— Понял… Господин капитан… Андрей Михайлович…

Итак, я в розыске. Наверняка по инициативе сектантов, после того как Преображенский спецназ и мои воины совершили налеты на базы противника. За мной уже выехали. В запасе два часа, а то и меньше. Так что придется прорываться с боем, раз других вариантов нет.

— Не повезло тебе, Курбатов. — Лейтенант пожал плечами, поморщился и отвернулся.

— Слышь, начальник, — обратился я к нему, — все понимаю, потому про деньги уже не говорю. Но мне бы в туалет выйти, а то совсем мочи нет терпеть.

— Перетолчешься, — бросил полицейский.

— Начальник, будь человеком, а то я прям здесь облегчусь. Неудобно тебе перед московскими коллегами будет.

Лейтенант кивнул сержанту:

— Леха, выведи его.

Я надеялся, что меня не станут ковать в наручники. По срочке помню, когда на гарнизонной гауптвахте сидел в одиночке, караульные в туалет выводили свободно, если в настроении. Как в полиции, я не знал, но, наверное, все так же.

Сержант подошел к двери и сказал:

— Руки за спину. К стене.

Выполнив команду, я встал лицом к стене. Полицейский, звякнув ключами, открыл решетку и отдал следующую команду:

— На выход.

Покинув камеру, я замер.

— Налево.

Туалет оказался рядом. Мы вошли внутрь и остались с сержантом один на один.

— Давай живее, — поторопил он меня.

— Ага, — отозвался я и, резко обернувшись, ударил его в горло.

Кадык не сломал, но дух из него вышиб и сразу же ребром ладони ударил по шее. Главное, не переборщить, а иначе смерть. Но вроде бы ударил аккуратно. Сержант, потеряв сознание, медленно опустился на грязный пол, а я вытащил из его кобуры ПМ и вышел. На ходу снял пистолет с предохранителя и дослал в ствол патрон.

Капитан и лейтенант при виде направленного на них пистолета растерялись. Не было у них боевого опыта, и героев изображать они не торопились. Поэтому все вышло легко и просто. Оружие изъял. Свои документы и вещи собрал в рюкзак, деньги вернул в бумажник, а верный «стечкин» спрятал под куртку. Капитана запер в камеру, а лейтенант любезно согласился проводить меня до своей автомашины. Все спокойно, тихо и без нервных срывов.

На улице еще ночь. Сверху падал снежок, и мирно светили уличные фонари. Цивилизация, однако.

— Зря ты все это затеял. — Лейтенант бросил тоскливый взгляд в сторону главного входа в райотдел. — Все равно тебя поймают, и за нападение на сотрудников при исполнении придется ответить.

«Эх, знал бы ты, летеха, кто перед тобой и за какие дела меня ловят, не стал бы попусту языком болтать», — подумал я, а вслух сказал: