Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
В темноте делился планами со Шкодиной – о том, на что пойдут его двадцать тысяч. Они с Минди сбегут; уедут в закат и найдут какое-нибудь местечко. Первым же делом родят близняшек и оставят их себе.
Шкодина не ответила, и Кевин умолк. Ночное бдение с ней на пару, в темноте, разговоры… все это ему кое-что напомнило. Кое-что из школы, одну книгу: в ней мальчик сбежал вместе с беглым рабом, в стародавние времена. Они сплавлялись по Миссисипи на плоту. Сама книга вывела понятие тоски смертной на новый уровень. Раб всю дорогу прогонял какую-то ерунду, отчего казался Кевину просто неграмотным идиотом.
Смеха ради Кевин рассказал Шкодине про затею с песчанками. Уж кто-кто, а она должна была рассмеяться.
Шкодина, однако, тихо на него уставилась. Скривив презрительно уголок рта, покачала головой, мол, ну ты и придурок.
Собравшись с духом, и не глядя Шкодине в глаза, Кевин спросил:
– Ты не боишься попасть в ад?
Он продолжал посылать в океан ночи закодированный сигнал.
Шкодина зевнула.
– Не пойми неправильно, – она мрачно хихикнула, – но для меня попасть в ад – это угодить на небеса и остаток вечности притворяться нормальной.
* * *
После обеда они вновь забурились во внутренности Бэтси. Теперь – по крайней мере, Кевину – было трудно перебирать ее потроха, зная, что некогда это был живой человек. К тому времени Капитан снял почти все швы; труп словно сдулся, растекся по столу. Весь, кроме головы. Бэтси походила на коврик из тигровой шкуры. Глядя на облепленную мухами голову, Кевин вспомнил еще одну книгу из школьной программы: что-то там про школьников, которые в результате авиакатастрофы оказались на необитаемом острове. Такое – при наличии выбора – добровольно читать-то не станешь, и Кевин после проверочной работы из всех деталей запомнил только мух и разбитые очки. Сегодня он один из всех заключенных лечебницы знал о несчастной и пылкой любви Шкодины и Замши.
От трупа, считай, ничего не осталось: промаринованные органы, сердце и желудок, прочие внутренности – все перемешалось. Арахис собирался устроить проверку познаний в анатомии, и мальчики пометили некоторые органы. Где печень, запомнить было проще простого, зато селезенку – скользкий неприметный комок – кто-то, кто бывал тут прежде, подписал несмываемым маркером. На другом куске плоти накарябали «поджелудочная».
На внутренней стенке брюшной полости имелась подпись: «Тут был Рэймонд» и дата, за два месяца до этого.
В неприметных уголках и складках неизвестный записал комбинации из четырех чисел. На задней поверхности мочевого пузыря: 4-1-7-9. За сердцем: 2-8-2-6. Что значат эти числа, Кевин не понял, зато увидел, как Шкодина беззвучно их повторяет.
* * *
Где-то на шестой неделе батарейки в указке сели.
Не теряя времени, Шкодина растолкала Брейнерда и потребовала у него батарейки из часов. Когда тот спросил: для чего? – она прошептала:
– Чтобы нас отсюда вытащили!
Следом случилась самая тихая драка за всю историю человечества: молча и жестоко Брейнерд и Шкодина сцепились на полу, душили и били, мутузили друг друга кулаками, удары от которых глушила фланелевая пижама. Бесшумно капала кровь из разбитых носов. Дважды казалось, что Брейнерд повержен, но только Шкодина принималась снимать у него часы с руки, как он собирался с силами и давал отпор. В ход пошли локти и колени, а когда Шкодина врезала Брейнерду лбом по носу, тот упал и больше не поднялся.
Победительница сняла с руки поверженного противника часы, вскрыла заднюю панель и, глядя на остальных с вызовом, вытряхнула на ладонь батарейки – словно пули из револьверного барабана. Зарядив ими указку, она стоически отнесла ее Кевину. Еще через три ночи Шкодина разбудила Свинью-пирата и потребовала отдать батарейки от «Геймбоя». Глядя на ее фингалы, тот не стал возникать.
Все решили, что Кевин сошел с ума. Посылая во тьму сообщение: точка-дрочка-точка-кочка-несу-лису-тире-мису, – он шепотом наставлял сокамерников: мол, лучше уж делать нечто безумное, чем не делать вообще ничего. Он просветил их, дескать, лучше уж делать нечто бесполезное, чем признать собственную беспомощность.
Кевин стоял на краю ночной бездны, сложив локти на подоконник и сцепив пальцы, бормотал себе под нос и все слал и слал сообщение. Закодированный сигнал бедствия совершенно незнакомому человеку, которого, может быть, даже не существует. Кевин старался установить контакт с кем-то таинственным и невидимым.
После семи недель без сна Кевин чуть не падал замертво, однако не сдавался. Из темноты, правда, ответа так и не пришло – ни искорки. Он выглядел дурак дураком, но решимости не терял. Перед рассветом рухнул на пол, не в силах больше нести вахту. В опухших и саднящих пальцах он так и сжимал указку; в отчаянии, парализованный, зашеплакал.
Тут проснулась Шкодина и, выбравшись из кровати, обернула бедного часового одеялом, забрала указку.
– Что говорить? – шепотом спросила она.
– Точка, – ответил Кевин, будто цитируя заклинание, – тире-тире, три точки…
Шепотом он повторял и повторял текст сообщения, пока Шкодина не затвердила его.
На следующую ночь Кевин спал, а Шкодина приняла пост. Еще через день ее сменил Джаспер. Потом заступил Свинья-пират. На четвертую ночь Томас перебудил всех криком.
Не переставая сверкать-мигать-слать-точки-тире-щелкать-сигналить, он произнес:
– Всем постам!
Он прошептал:
– Общий сбор!
Он прошепорал:
– Свистать всех наверх!
Проснувшиеся растолкали остальных. Кровати опустели. Ребята босиком устремились к окну.
* * *
Не отрывая глаз от красного огонька вдали, Брейнерд что-то сказал. Никто не услышал, что именно. Никто и не слушал – по крайней мере, не вслушивался.
– Типа нам дают зеленый свет, – сказав это, Брейнерд подождал, но никто не ответил, всем было плевать. К тому времени он уже болтал с самим собой, неся какую-то ахинею из домашней работы.
Кевину принесли блокнот и карандаш, и он принялся записывать каждую точку… тире… мурине-тире-динь-дзынь-точку-точку-тире… Записывал не глядя, боясь оторвать взгляд от окна. Карандаш метался над бумагой, пальцы двигались как бы сами собой.
– Что говорят? – спросил Уэйл-младший, глядя, как листы заполняются значками.
Кевин не ответил.
– Говорят, типа у них СПИД, – шепнул Томас на ухо Свинье-пирату.
– Прикинь, – вслух подумал он, – у тебя СПИД, а ты не умираешь…
Голос его звучал приглушенно. Свинья-пират устрашился собственных мыслей.
– Остаток жизни нельзя будет трахаться.
Брейнерд подхватил его мысль:
– Я бы лучше помер.
Все тут же согласно забормотали.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
