Так что не исключено, что такой фокус может удасться.
Или нет. Но тогда его карьера будет развиваться по крутой экспоненте.
Если только он решит эту загадку.
Росситер отбросил все мысли о прессе и широкой публике и стал перебирать все помещения резиденции в поисках президента. Если он ранен или убит, то все ставки снимаются. Начинается совсем другая игра.
Но президент был в Овальном кабинете, в одной из стен которого невидимый поезд проделал дыру, похожую на подкову. Он сидел за столом, с красным лицом, искаженным гневом, и, казалось, выкрикивал распоряжения, хотя голос его не был слышен в хаосе звуков, изливавшемся из микрофонов. «Если видео или фото этого момента когда-нибудь появится перед публикой, – подумал Росситер, президент покажется совершенно сумасшедшим человеком, и на его политической карьере можно будет поставить жирный крест». Менее щепетильный, нежели Росситер, агент устроил бы такую утечку через несколько месяцев, когда впечатления от случившегося стали бы сходить на нет…
Письменный стол сдвинулся, и президент упал со стула, когда поезд окончательно остановился. Ковер был порван и весь перекручен, стулья разбросаны в разные стороны и разломаны, но стол, который только слегка сдвинулся, остался неповрежденным. Из-за него появился президент. В офис ворвались морские пехотинцы и специальные агенты в сопровождении начальника Объединенных штабов, которого Росситер ворчливо похвалил за проявленную смелость. Убедившись, что с президентом все в порядке, они окружили его живым щитом, несмотря на его сердитые протесты.
Один из пехотинцев, с примкнутым штыком, сделал шаг вперед и осторожно попытался дотронуться до невидимого паровоза.
Но лезвие прошло сквозь воздух.
Поезд исчез.
Глава 26
В пассажирском вагоне
Поезд двигался, хотя Деннис этого не ощущал. Не было никакого раскачивания, постукивания колес, никакого намека на движение. Ни паровоз, ни другие части поезда не издавали ни звука. И все-таки он знал, что они куда-то движутся, хотя и не представлял, куда именно.
Деннис прошел по вагону, ничуть не удивившись, что все места в нем были заняты. Люди, мимо которых он проходил, были китайцами, напоминавшими призраков с бледными лицами. Казалось, что никто не обращает на него внимания – никакого смысла в разглядывании его не было; они все смотрели вперед невидящими глазами, но Деннис чувствовал, что они ощущают его присутствие, поэтому вел себя очень застенчиво, проходя по проходу мимо них. Они завидовали ему, потому что он был живым, и, хотя их лица оставались равнодушными, он чувствовал эту их обиду, накатывавшуюся волнами.
Деннис дошел до конца вагона и открыл металлическую раздвижную дверь в тамбур. И опять – ни звука, ни движения; он чувствовал себя не в своей тарелке, переходя в этой абсолютной тишине и покое из одного вагона в другой.
Молодой человек сдвинул дверь на противоположной стороне переходного тамбура. Следующий вагон был абсолютно пуст. Он мог сесть на любое место, которое ему приглянулось, и Деннис выбрал скамейку в центре, чтобы можно было увидеть или услышать любого, подходящего по проходу.
Он осмотрелся. Если б не пассажиры-призраки в соседнем вагоне, он вполне мог бы чувствовать себя словно на поезде «Амтрак»[79], идущем в Нью-Йорк.
Нет, не совсем так… Потому что за окнами простиралась абсолютная темнота. И хотя под его ногами сейчас был твердый пол, а двери и скамьи, до которых он дотрагивался, были абсолютно нормальными, его никак не покидало странное, тошнотворное ощущение, что, забираясь в вагон и держась за его ручку, он касался чего-то органического. Кроме того, Деннис помнил отвратительное ощущение пружинящего пола в те первые мгновения, когда поднялся в предыдущий вагон.
Куда же они едут? Эта мысль не покидала Денниса. Поезд-призрак может двигаться без помощи рельсов, так что теоретически они могут ехать куда угодно.
В начале вагона открылась дверь, через которую Деннис сам вошел в него, и по проходу медленно двинулся одинокий мужчина. Он тоже был китайцем, но отличался от остальных пассажиров – его внешний вид был более современным, хотя одет он был в странные одежды домашнего изготовления, каких Деннис никогда прежде не видел. Его движения были приглушенными и смягченными – как и у других мертвецов, – но на лице его был написан интеллект. Или, скорее, осведомленность. Он остановился перед Деннисом и поклонился, прежде чем сесть рядом с ним.
Деннис передвинулся к окну, за которым ощущался холод.
– Мистер Чен, – произнес мужчина. Это был не вопрос, а констатация факта.
Значит, его действительно призвали и направили сюда. Мужчина знает его имя.
– Я слушаю, – ответил Деннис. Дрожащий голос выдал его страх.
Его похожий на привидение собеседник заговорил, и Деннис услышал другие голоса у себя в голове, а за окнами посветлело.
И он стал видеть картины.
Беар Флэтс, штат Калифорния
После того как они насладились дневником – это слово не совсем подходило, так как в процессе чтения женщины узнали, что однажды Честер Уильямс съел мясо своей жертвы, – Джолин и Лесли обратились к Неду Таннеру, шефу местной полиции, с просьбой разрешить им забрать из особняка некоторые личные вещи. Сначала тот ответил, что речь идет о месте преступления, но после дальнейших просьб признался, что полиция уже собрала все улики, которые смогла найти в доме. Поэтому в сопровождении офицера полиции женщины смогли вернуться в особняк и заняться тем, что можно было охарактеризовать как сумасбродную затею по поиску дополнительных дневников, которые могли бы пролить свет на то, что им уже удалось узнать.
Но только ничего сумасбродного в этом не было.
В секретном подвале, где нашли Скайлара, Джолин разыскала еще одну марионетку, которая лежала на двух переплетенных в кожу книгах, похожих на Библию. Но она знала, что это именно те дневники, которые они ищут.
Ни дневников, ни марионетки там прежде не было. В этом Джолин была уверена. Быстрый взгляд, брошенный на Лесли, подтвердил ее подозрения. Все выглядело так, как будто кто-то или что-то хотел, чтобы они нашли эти книги, знал, что они придут, и положил их в такое место, где их было легче всего обнаружить.
– Вот они, – сказала Джолин так, чтобы ее мог услышать сопровождавший их офицер.
– Точно, – добавила Лесли. – Анна Мэй хотела, чтобы мы их просмотрели, но мы были настолько потрясены происшедшим, что начисто о них забыли.
