— Но зачем же вы размышляете о вещах, которые ужасают вас? — спросила я. — Зачем вынашивать мысли о старости? Зачем представлять себе немощь и ослабление умственных способностей? Если вы так боитесь дряхлости, потери памяти, падения зрения, неуверенной походки и всего прочего, что, по вашему мнению, должно сопровождать старость, почему же вы не избегаете пугающих мыслей, не выбрасываете их из головы? Разве вы не знаете, что именно ваша сосредоточенность на том, чего вы страшитесь, именно картины, которые так ужасают вас, создают условия, которых вы так стремитесь избежать? Если вы в самом деле хотите остановить процесс старения, необходимо изменить мысли. Выкиньте из головы все, что имеет отношение к возрасту. Представляйте себе молодость. Говорите себе: «Я не постарею духом, а это та единственная старость, которой стоит бояться. До тех пор, пока дух мой молод, до тех пор, пока во мне живет юность, я не могу состариться».
Самая большая проблема тех, кто приближается к пожилым годам, в том, что они отказываются от всего, помогающего сохранять молодость. Многие люди после пятидесяти начинают избегать детей и молодежи. Им кажется, что «их возрасту не подобает» вести себя так, как в более молодые годы, и день за днем они приобретают все более стариковские привычки и повадки.
Мы встраиваем в свою жизнь те образцы, которые представляем себе мысленно. Это ментальный закон. Соответственно, достигнув возраста, в котором большинство людей начинает демонстрировать признаки старения, мы решаем, что и сами должны себя так вести. Мы начинаем думать, что, возможно, главную работу своей жизни мы уже выполнили, а наши силы должны убывать. Мы воображаем, что способности наши слабеют, что мы уже не такие сообразительные и проницательные, что мы уже не можем выдерживать большие нагрузки, что пора потихоньку успокаиваться, уменьшать физические нагрузки, меньше работать, пора легче относиться к жизни.
В ту минуту, когда вы позволяете себе подумать, будто силы ваши угасают, они начнут угасать, а ваша внешность и физическая форма последуют за ними. Если вы решили, что честолюбие ваше уменьшилось, что способности угасают, вы придете к выводу, что более молодые имеют перед вами преимущество, и вот уже — сначала добровольно — вы будете отодвигаться на задний план, выражаясь фигурально, прятаться за спины молодых. Стоит вам поступить так хотя бы раз, и вы обречены на то, что вас будут отодвигать все дальше и дальше. Ваше оценка самого себя будет принята. Стоит вам признаться в мыслях, поступках и работе, что вы постарели и производительность ваша упала, что вы больше не ровня молодым, естественно, что вам будут предпочитать других.
Если бы люди, которые преждевременно постарели, проанализировали, что именно так повлияло на них и лишило их данного по рождению права на молодость, они бы поняли, что в большинстве случаев преждевременное старение наступило из-за их ложной уверенности, что они должны постареть именно к этому возрасту. Именно мысли о старении и соответствующее настроение превращают мужчин и женщин средних лет в стариков и старух.
Законы обновления, омоложения всегда действуют в нас и будут эффективными, если мы не станем нейтрализовать их неверными мыслями. Причиной химических изменений в крови и остальном организме является беспокойство, страхи, несдержанность, любые угнетающие мысленные беспорядки; именно они запускают механизмы старения.
Человечество уверено, что шестьдесят-семьдесят лет — это предел человеческой жизни. Эта мысль кристаллизовалась, превратившись в убеждение, и мы начинаем готовиться к концу задолго до наступления установленного нами же периода. До тех пор, пока мы придерживаемся такой точки зрения, мы внушаем себе, что после порога в полстолетия наши силы угасают. Сама мысль о том, что мы достигли предела развития, что следует отбросить любую надежду на дальнейший прогресс, все глубже и глубже врезает в наше сознание картину старения, и, разумеется, созидательные процессы могут воспроизводить только предложенный им образец.
У многих людей имеется то, что они называют тредчувствием — убежденность в том, что они доживут только до определенного возраста, и это становится сосредоточением всей их жизни. Они готовятся к концу. Именно их убежденность в том, что они умрут в определенном возрасте, по большому счету определяет предел их жизни.
Совсем недавно на банкете я встретил очень умного, начитанного человека, который заявил мне: он совершенно уверен, что не доживет до старости. Он провел аналогию со всей природой, доказывая, что растения, животные и прочие формы жизни рано созревают и рано умирают; поскольку он стал практически взрослым в пятнадцать лет, доказывал он, это убеждает, что и умереть он должен сравнительно молодым. Он сказал, что чувствует себя тополем рядом с дубом: один рано созревает и рано умирает, второй созревает поздно и живет долго.
Этот человек так подчинился этой уверенности, что даже не пытался бороться за долгую жизнь. Он элементарно не заботился о своем здоровье и не предпринимал никаких предосторожностей в момент опасности. «Какой смысл, — говорил он, — сопротивляться Природе? Я буду просто жить, пока живется, и наслаждаться всем, чем могу, и пытаться приготовиться к ранней смерти».
Множество людей с ранней юности точно так же искалечены уверенностью, что обладают неким наследственным пороком, предрасположенностью к какому-нибудь заболеванию, которое, вероятнее всего, сократит их жизнь. Они идут по жизни, связанные этой ограничительной мыслью, и даже не пытаются развить в себе свои высшие способности.
Только подумайте о разрушительном влиянии на сознание ребенка постоянного внушения, что он, возможно, умрет молодым, потому что так случилось с его родителями или другим родственником; что даже если ему повезет и он сумеет пережить эту болезнь, а также трагические случайности юности и ранней зрелости, все равно ему не удастся раздвинуть пределы жизни и пережить определенный возрастной момент! А мы вбиваем это и прочие подобные внушения в головы собственных детей до тех пор, пока они не становятся частью их жизней.
Наши достижения зависят преимущественно от планов ожидания, от жизненного образца, который мы сами для себя создаем. Если мы запланируем, что проживем лишь половину или треть от отпущенного нам времени, естественно, что придется выполнить лишь часть того, на что мы действительно способны. У меня есть друг, которого с детства убеждали, что он долго не проживет, хорошо бы, хоть до сорока лет, потому что его родители умерли, не достигнув и этого возраста. Естественно, что он собирается умереть к сорока годам.
Намного лучше верить, что мы собираемся жить как можно дольше. Не стоит отказываться от драгоценных лет, устанавливая себе определенную дату смерти просто потому, что кто-то из наших родителей по трагической случайности умер в этом возрасте, или потому что мы боимся, что унаследовали какую-то болезнь, скажем, рак, и он непременно роковым для нас образом разовьется именно в этом возрасте.
На самом деле средняя продолжительность жизни постоянно увеличивается. В прежние времена люди старились гораздо раньше, чем сейчас, и умирали более молодыми. Самым важным делом своей жизни наши предки-пуритане считали необходимость подготовиться к загробной жизни. Они не интересовались этим миром и не наслаждались жизнью. Они только говорили, пели и молились о «жизни там», делая земную жизнь мрачной и полной запретов. Они забыли, что христианское учение велит нам радоваться.
