С каждым разом мне становится сложнее поддерживать морозец в голосе, выслушивая эти менуэты, ведь они способны выдрать душу у любого. Стоит мне повестись на эту лирику, как наш с Крисом разговор превращается в приторные тосты за крепкое здоровье. Невозможно быть равнодушным к этому хитрюге — он такой волнительный оратор…
Крис обожает открывать мне дверь в предвкушении прыгающего Тома и Спасибо. Настоящая английская семья, не хватает только минивэна, злых соседей и детей-близнецов с двойками…
Пришли
Как всегда, наступаю на чьи-то свежие испражнения, лежащие плотной коричневой горкой посреди стриженной салатовой лужайки у дома. Боже, что эти животные ели?
Внутри дома как-то неуютно и холодно, словно всё залили жидким азотом. Со всех сторон доносятся аккорды из «Щелкунчика» в очень неприятной дискотечной обработке. Пётр Ильич, наверное, сейчас вертится в гробу, как вентилятор. Вот до чего довела Криса его долгая разлука с умом!
К: Почему ты так смотришь на меня? Тебе не нравится «The Nutcracker»?
Я: Ах да, у тебя же температура!
К: Тебе нравится Пита Чаиковски?
Я: Не Пита, а Пётр Ильич!
К: Как ты говоришь? Элыч?
Я: Ильич!
К: Пёта Элыч!
Я: Почему он? Дай угадаю. Чайковский тоже был геем, и поэтому его произведения звучат в твоей комнате необычайно громко. Верно?
К: А много ты встречала нормальных людей, зародивших культуру? Они все бабники, психи, наркоманы и алкоголики.
Я: Ты прав. Даже Есенин повесился…
К: Это кто такой?
Я: Чувак один.
К: Твой друг?
Я: Ну да.
К: Мои соболезнования…
Я: Я уже смирилась с утратой.
К: И все равно, прости.
Я: Сейчас расплачусь. Дай вон ту коробку с салфетками.
К: Лови!
Я: Куда ты швыряешь? Я тебе не Федерер!
К: Прости!
Я: Ты выпил Day Quil?
К: Почти.
Я: Что значит почти?
К: Я почти собирался его выпить. Слава богу, у этих таблеток нет побочных эффектов. Хотя пользы тоже не особо заметно.
Я: Какого фака ты не съел мюсли? Они так и стоят на столе!
К: Мюсли???
Я: Мюсли.
К: Где???
Я: На кухне.
К: Это далеко.
Я: Они, наверное, уже прокисли!
К: Вот видишь, а ты просишь, чтобы я их съел.
Я: Не понимаю, чем ты занимался все это время?
К: Лежал и придумывал новую букву в алфавите.
Я: Успешно?
К: Неа. Мне так и не удалось изобрести ни одного незнакомого звука. Всё, что приходит в голову, — уже есть. А, О, У, Б, Г, С, Ф… Может, вместе подумаем?
Я: Иди чисти зубы, ты похож на огородное пугало.
К: Я тебе не нравлюсь?
Я: Крис!
К: Неохота в душ…
Я: Крис!
К: ОК. Я просто не хочу стоять один в душе! Посидишь рядом?
Я: Крис!
К: Ну, пожалуйста!
Я: Хорошо, только обещай, что тихо намылишься и не будешь петь «Joker».
К: Не буду!
Я: Договорились.
К: ОК.
Я: Ну? Давай поднимай свою пятую точку.
К: Сейчас, еще немножко полежу и пойду.
Я: Крис!
К: Совсем чуть-чуть…
Я: Крис!
К: Ну, пожалуйста!
Я: Крис!
К: ОК, ОК. Иду…
В изнеможении закатывая глаза и повторяя слово «фак», Крис ползет в ванную. Честное слово, это не человек, а какое-то безмозглое растение из семейства пасленовых. По непонятной причине он считает, что все должны валиться навзничь от его исключительности, ведь в нем масса изюминок, он практически кекс, и за это ему во всем должен быть дискаунт.
Еще несколько месяцев назад он поправлял себе прическу даже во время секса, но теперь целыми днями валяется на хронически незастеленной кровати и почесывает свое третье око. В его жизни теперь имеются лишь две светлые полосы: длинная простыня и рулон туалетной бумаги.
Не знаю, какое чудо завело его сегодня в ванную, но об этом событии нужно написать в The Times.
Стоя под душем, Крис раскрывает свой вокальный дар. Пока он изображает Matthew Bellamy, я собираю его грязные футболки и трусы, которые всегда лежат возле умывальника, вынимаю из его зубной щетки застрявший лук-порей или ныряю по кафелю с аквалангом, чтобы выловить свои тапочки.
Как только зеркала покроются паром, Крис обязательно напишет на них какую-нибудь умную фразу, раскрывающую многосторонние просторы его сложной личности: «Only God can judge me» — или что там говорил 2Pac?
В общем, в душе Крис очень добрый и тихий чел. Но как выйдет из душа — такой придурок!
Когда это уже закончится??? Пойду включу Трента Резнора, он быстренько сотрет с лица земли эту сопливую романтику.
Стеклянные двери
По неизвестным причинам Крис считает себя иконой стиля, священной и мироточащей. Подробнее всего его творческий почерк раскрылся в дизайне квартиры.
Самозахлопывающиеся стеклянные двери, установленные на каждом квадратном сантиметре ста пятидесяти комнат, — это ключевой момент его интерьера и главное доказательство высоких чувств к эстетике.
Крис ликует: этим редким декором он превзошел себя трижды, ведь главная уникальность стеклянных дверей в том, что через них всегда хочется пройти, не вспомнив о том, что они закрыты…
Многие жертвы этой дизайнерской находки осчастливили свои улыбки наполовину выбитыми передними зубами, но сегодня я оскорбила эту традицию, лишившись всего лишь одного резца.
Веселит одно: запись к «приличному» стоматологу в этом городе невозможна даже за месяц. Я знала, что инопланетный разум Криса, видоизмененный кокаином, до добра не доведет. Пойду поблагодарю его за это. Дети, закройте ушки!
