— Кончай, Абрам, — в тумане доноситься до меня голос, принадлежащий «фокуснику», — босс не велел пока его трогать!
— Нечего с ним не станется. Ну ты, лошара, вставай! Подъем!
Я встаю на колени, издаю стон, способный разжалобить даже троллейбусного контролера и снова падаю.
Они обмениваются взглядами, берут меня под руки, приподнимают и помогают натянуть джинсы. Одеваюсь я очень медленно, то и дело путаясь в штанинах и постанывая, так как изображаю совершенно обессиленного человека. Особенно стараться не приходиться: так хреново мне еще никогда не было. Облачившись, я снова принимаю горизонтальное положение.
Двери открываются и в комнате появляются еще одна пара ног.
— Вы что, его били? — раздается сердитый голос, где-то из глубины.
— Нет, босс. Просто еще не пришел в себя. Наверно слишком большая доза.
— Вы проверили его? Микрофонов и других подобных сюрпризов при нем не было?
— Все шмотки перетрясли. Он чистый.
— Хвост?
— Можете быть спокойны. Все сделали, как вы велели. Сначала целый час по улицам петляли, а из города выехали с другой стороны. Потом уж по объездной дороге вырулили на нашу трассу. Пол бака соляры сожгли, пока сюда добрались. Полный порядок. Гадом буду.
— Тогда все в порядке. Поднимите его!
Меня снова берут под руки и усаживают на табурет. Калачев устраивается за моей спиной и придерживает меня за плечи.
Все свое внимание сосредотачиваю на последнем вошедшем, которого Абрам назвал боссом. Это, как и следовало предположить, ни кто иной, как Мультян Анатолий Адольфович. У него очень самоуверенный вид и тошнотворная и подлая улыбка, перекашивающая его и без того приторную холенную харю.
— Ну что, будем знакомиться? — говорит он с деланным радушием — Значит, это ты Сергей?
— Ты кто? — заплетающимся языком спрашиваю я.
— Кто-кто. Конь в пальто! — веселится Мультян.
— А… А я думал, что ты просто хороший кусок дерьма.
Улыбочка мигом исчезает с его лица. Оно перекашивается, и становиться его истинным лицом — жестоким и злобным. Как у хищного зверя.
— Послушай ты, апостол! На себя сначала посмотри! — рычит он. — Не был бы ты сам дерьмом — не сидел бы здесь! Что, денег захотелось, да? Хорошей жизни, да? А вот это ты видел?
Он подносит мне под самый нос фигу и несколько секунд держит ее, надо полагать, чтобы до меня скорее дошло.
Успокоившись, он с тем же самым радушным смешком, что и в начале, обращается ко мне.
— Ну ладно, начало у нас получилось не очень удачное. Забудем. Попробуем еще раз. Итак, тебя зовут Сергей и ты говоришь, что работаешь на частное сыскное агентство, которое так неудачно охраняло несчастного Юру Коцика? Этому можно верить?
— Это точно, — подает голос Калачев из-за моей спины, — он вокруг его дома крутился. Я его рожу еще тогда приметил.
— Ты, Абраша, язык-то попридержи, пока тебя не спрашивают, — морщиться Мультян. — Кто кого раньше приметил, про то у тебя у самого на морде написано. Ну а ты, Сережа, скажи нам, куда Юра засунул эту вещь, а то мы прямо не знаем, что и думать. И была ли она вообще?
— А мы разве еще не договорились? — удивляюсь я. — Разве мы не за этим здесь? Вы мне даете пятьдесят штук, я вам говорю…
Докончить фразы я не успеваю. Сильный удар по затылку сбивает меня с табуретки. Я ели успеваю напрячь мышцы в ожидании новых ударов, как сорок пятый размер Калачевского шуза поддевает меня вверх, как рога разъяренного быка поднимают не в меру медлительного тореадора, и отбрасывает в сторону. Я ударяюсь головой об пол и отключаюсь. Били ли меня еще, не знаю, если да, то мне очень повезло, что отключился с первого раза.
Снова я открываю глаза с одной лишь мыслью, что все, что происходит со мной не более чем неудачный сон и, вот я сейчас проснусь и все страшное кончиться. К сожалению, ничего не проходит: я вижу все тот же подвал, все тех же трех уродов и самого себя, валяющегося на холодном пыльном полу.
Абрам хватает меня под мышки и усаживает на табурет, восстанавливая таким образом первоначальную диспозицию. От слабости и боли я сползаю с сидения, но Калачев хватает меня одной рукой за волосы, другой за руку и удерживает в сидячем положении.
— Итак? — Мультян склоняет надо мной свое вопрошающе лицо. — Я слушаю.
— Деньги выкладывай, тогда и будешь слушать.
Вопреки ожиданию меня больше не бьют. Анатолий Адольфович делает глубокий вздох, задумывается на секунду, потом решает.
— Короче так, Сережа! Я вижу, что ты парень с характером. Мне такие нравятся. Слушай внимательно. Мы от своих слов не отказываемся. То, что поучили тебя немного уму-разуму, так это у Абрама руки чесались. Обидел ты его, сильно обидел. Но теперь я думаю, вы с ним квиты. Что же касается денег, видишь ли, пока мы с тобою возились, произошло неприятное событие, которое, к сожалению, может сильно отразится на стоимости товара, очень сильно. Поэтому твой гонорар с пятидесяти тысяч снижается до десяти. Мы даем тебе десять штук долларов, за вычетом того, что ты отнял у Абрама, а ты нам говоришь место. Пока мы проверяем его, ты останешься у нас в гостях. Если ты не соврал, мы тебя отпустим… Какие у тебя гарантии?.. Никаких. Но выбора у тебя нет. Но потом, сам посуди, если мы не собираемся тебя отпускать, зачем вся эта торговля? Неужто не проще сразу наобещать золотые горы? Ну что, согласен? Ну вот и отлично. Остап!
Крюгер сует мне в руки пачку банкнот, которую я, не считая, прячу в карман
— Ну, теперь твоя очередь, — снова подает голос Мультян.
— Центральный жэдэвокзал, камера хранения, ячейка 476, код 976ю.
Расколоться я был просто обязан, так как пришедшего к заветному ящичку, согласно сообщенному мне Сорокой плану операции, будет ждать небольшой сюрприз. Но я боялся сразу назвать место, чтобы это не вызвало подозрений, хотя теперь ужасно в этом раскаиваюсь.
— Ты все запомнил, Абраша? — спрашивает Мультян у Калачева. — Если да, то мигом дуй туда. Когда найдешь, сразу позвони, если нет — тоже. Все. С богом! Постой. Ствол с собой?
Калачев кивает.
— Дай сюда, он тебе там незачем.
Абрам нехотя протягивает Анатолию Адольфовичу свой «Вальтер».
Пока суть да дело я ощупываю себя. Волосы с левой стороны головы, ближе к затылку, все в крови, но лицо цело. Ребра тоже, слава богу, на месте. Сильно болит живот. Видимо, все-таки, обошлось одним ударом.
В ожидании результата меня пристегивают наручниками к железной скобе, оба конца которой вмурованы в бетонную стену, и оставляют одного взаперти.
Я уже успел соскучиться от одиночества, как железная дверь повторно заскрипела петлями. Когда мои глаза в очередной раз привыкли к свету, констатирую, что это все тот же Мультян в сопровождении все того же Остапа. Их появление может означать только одно — Абрам добрался до указанной мне ячейки. По моим приблизительным подсчетам времени прошло около сорока минут. Значит, я нахожусь где-то за городом. Не очень далеко, но и не совсем близко.
