Вот почему он хочет вернуть Куинн. Ник кивнул собственным мыслям. Да, все верно, разумно и резонно.
Он любит Куинн как сестру и, конечно же, не хочет разлучаться с ней. Нет, Ник любит не ее тело, роскошное, тугое, скользящее под его пальцами, — впрочем, не следует говорить о братских чувствах, это неуместно, не следует заходить так далеко; нет, он любит ее ум, любит в ней человека, любит ее такую, какая она есть, но только не ее тело.
Очень даже разумно.
Главная трудность, не имевшая никакого отношения к любви — это совершенно разные вещи, несопоставимые, даже несовместимые, — состояла в том, что Ник до сих пор не мог забыть, как содрогалась от страсти Куинн, прижатая к постели его телом.
Ник подумал, что и это тоже можно объяснить. Все очень просто. Это нечто вроде государства и церкви, независимых друг от друга, но все же сосуществующих. Любовь по одну сторону барьера, плоть — по другую. Они несоединимы.
Конечно, гораздо проще иметь двух женщин. В сущности, до сих пор его жизнь была беззаботной именно потому, что он любил Куинн, а спал с другими. И поскольку совсем нетрудно найти женщину, с которой спишь без любви, Ник продолжал любить Куинн — и вряд ли он когда-нибудь разлюбит ее, — а постель делил с другими.
Перед его мысленным взором снова возникло ее тело, жаркое, податливое под его пальцами; Ник вспомнил, как изучал Куинн, ощущал ее, чувствовал, познавал, заставлял содрогаться, доводил до оргазма, — и от этого все его тело напряглось, вновь превратившись в камень.
Он должен вернуть Куинн, иначе ему не будет покоя.
Ник прислонился к «субару», чувствуя себя разбитым наголову. Однако причин для паники нет. Все в его руках. Ему нужно лишь помнить о необходимости разделять любовь и секс. Люби разум, наслаждайся плотью. Насладившись ее телом, он сможет вновь любить в Куинн человека.
Совершенно логично. Может, ему удастся уговорить ее.
Но прежде всего следует убедить Куинн, чтобы она позволила ему быть рядом с ней, причем сделать это, не рискуя получить пинок.
Ник размышлял над тем, как это осуществить, когда затрещал телефон. Взяв трубку, он услышал голос Джо:
— Ник, ты не мог бы подъехать сюда после работы?
— Сюда? — спросил Ник. — Ты имеешь в виду — к Куинн?
Вот так удача!
— Ага, — отозвался Джо. — Куинн свалилась с лестницы и разбила колено. Перила были плохо прикреплены.
— Черт возьми! — Плотские желания Ника тут же исчезли без следа. — Она в порядке? Ты хочешь, чтобы я доставил ее в больницу?
— Этим займется Дарла. — Джо мрачно добавил: — По-моему, кто-то нарочно ослабил крепление. Каждая секция перил должна крепиться тремя шурупами, а их было всего по одному, Я добавил недостающие, но кто-то ослабил их. К тому же, вернувшись вчера вечером домой, я почувствовал запах газа. Кто-то баловался с вентилем в подвале, и, спустившись туда, я обнаружил разбитое окно. Кто угодно мог забраться туда. Такое ощущение, будто дом заминирован.
— Кто… — начал Ник, но тут же замолчал. — Не Билл ли?
— Не хотелось бы так думать, но после происшествия в кладовой я ни в чем не уверен.
— В какой еще кладовой? — спросил Ник, и когда Джо объяснил, его тревога за Куинн уступила место гневу, чувству, с которым куда проще справляться, чем с любовью и страхом. — Господи! — сказал Ник. — Ты должен был сразу позвонить мне, и мы вместе потолковали бы с Биллом.
— Куинн не позволила. Ты же знаешь, она предпочитает улаживать все миром. Куинн подумала, что если не станет поднимать шум, то Билл постепенно смирится. Однако после нынешнего случая мы не можем сидеть сложа руки. Я позвоню Фрэнку Этчити и немедленно осмотрю дом, но мне нужен человек, который проверит все по второму разу. Если ты…
— Выезжаю немедленно. И Макс тоже. Сегодня суббота, мы закрываемся на час раньше.
— Спасибо, — сказал Джо.
— Не за что.
Глава 13
Ник привез с собой задвижки, и они укрепили их на входной двери и той, что вела в подвал. Потом они начали проверять все, начиная с подвала. За два часа работы они одолели только нижние этажи.
Билл потрудился на славу.
Он ослабил или расшатал каждый предмет, в который был ввинчен шуруп и вбит гвоздь. Провода болтались в гнездах, трубы были чуть откручены, ослабла одна ножка кровати, а консервные банки стояли в буфете таким образом, что могли обрушиться от малейшего прикосновения.
— На это ему потребовалась уйма времени, — заметил Макс, но Джо, опытный электрик и мастер на все руки, покачал головой:
— Чинить гораздо дольше, чем ломать. Когда ты что-то портишь, особой аккуратности не нужно.
Ник молча проверял по два раза все подряд, и с каждой обнаруженной поломкой гнев его усиливался.
Они уже направлялись к лестнице, собираясь подняться на второй этаж, когда зазвонил телефон. Трубку поднял Ник.
— Здравствуйте, — сказала Зоя. — Кто это?
— О Господи, — пробормотал Ник. Голос Зои словно вернул его на двадцать лет назад. — Только тебя мне сейчас и не хватало.
— Это ты, Ник?
— Да.
— Я слышала, ты спишь с моей сестрой.
— При каждом удобном случае. Ее здесь нет. Я попрошу Куинн перезвонить тебе.
— Подожди минутку. Если ее нет дома, что ты там делаешь?
Ник объяснил, и Зоя, помолчав, сказала:
— Вот дерьмо! Переезжай к ней жить.
— Что?
— Переезжай в дом Куинн. Она любит тебя, ты любишь ее, и этот придурок должен все знать. Хватит околачиваться вокруг Куинн. Поселись в ее доме.
— Это не так-то просто.
— Тебе пора повзрослеть. Ты всю жизнь любил Куинн. Хватит вести себя по-ребячески.
— Мне пора, — проговорил Ник. — Я попрошу Куинн перезвонить тебе.
— Будь добр. А тем временем переезжай в ее дом и приглядывай за сестрой. Я серьезно, Ник, — добавила Зоя, и он вновь ощутил раздражение, которое она неизменно в нем вызывала. — Будь паинькой. — С этими словами она дала отбой.
— Кто звонил? — спросил Джо, спускаясь по лестнице.
— Зоя. — Ник положил трубку.
— У тебя очень интересная жизнь. — Джо вынул из выдвижного ящика отвертку. — Что она сказала?
— Велела переехать к Куинн.
Джо улыбнулся:
— Узнаю свою Зою. Настоящая чертовка. — Он умолк, поскольку дверь внезапно распахнулась и в дом, прихрамывая, вошла Куинн с костылями в руках. Дарла придерживала ее за плечи. Колено Куинн было забинтовано, на локоть наложен пластырь, но больше всего Ника ужаснул кровоподтек на ее лбу.
— Ты выглядишь хуже некуда, — заметил Макс, и Джо бросил на него свирепый взгляд.
