– Поэтому мы смогли вас догнать, – закончил Тор. – Сколько времени у них в запасе? И на чем они едут?
– Четверть часа или около того. Коричневая дорожная карета. Никаких украшений. Лошади – одна вороная, а другая – гнедая. Это лучшее, что я смог найти за те деньги, что дал мне Мур.
– В каком направлении он поехал? Он направился в Шотландию? – спросила Дина.
Планкетт промолчал, поэтому Тор шагнул к нему с занесенным кулаком.
– Да-да, думаю, в этом и состоял план, – закивал Планкетт. – Во всяком случае, он поехал по этой дороге. Ведь ему пришлось бы так поступить, не так ли? А что касается его цели... Чем больше времени вы проведете здесь, со мной, тем больше будет у него шансов.
Тор тихо выругался. Повернувшись к Дине, сказал:
– Он прав. Едем.
Однако Дина медлила.
– Но мы ведь не отпустим его просто так, верно? Не следует ли его... арестовать? Помощь в похищении – серьезное преступление.
– Да, конечно. Но если мы потащим его в магистрат, то потеряем несколько часов.
Дина кивнула, потом спросила:
– А если его связать, а потом сказать кому-нибудь в Олфорде, чтобы приехали сюда за ним?
– Но здесь ужасно холодно, – возразил мистер Планкетт. – К тому же... Если об этом узнают в магистрате, вам будет трудно сохранить все в тайне. Вы ведь не хотите, чтобы доброе имя мисс Терпин было запятнано из-за того, в чем она совершенно не виновата, так? А если вы меня отпустите, то обещаю: об этом никто никогда не узнает. Клянусь честью...
– Ваша честь не внушает мне особенного доверия, Планкетт, – перебил Тор. – Предлагаю такой вариант: если я когда-нибудь узнаю, что вы сказали хоть слово во вред моей сестре, я найду вас и убью.
Мистер Планкетт заметно побледнел. Дина почувствовала, что тоже бледнеет. Тор говорил совершенно серьезно, но она не могла его за это винить.
– Вообще-то, – продолжил Тор, – можете подумать о том, чтобы навсегда покинуть Англию, чтобы исключить такую возможность.
Планкетт с трудом поднялся на ноги.
– Уехать?.. Да, я могу это сделать. – Он взглянул на Дину, потом на Тора и вдруг добавил: – Знаете, я сейчас вспомнил, что некоторые сведения о вашей женушке вы предпочли бы сохранить в тайне, Терпин. – Тор промолчал, и Планкетт с ухмылкой продолжал: – Конечно, я смогу покинуть Англию гораздо быстрее, если вы дадите мне на дорогу...
Дина стремительно шагнула к Планкетту и размахнулась. В следующее мгновение тот оказался на земле. Несколько секунд спустя Планкетт приподнялся и, утирая кровь, струившуюся из носа, пролепетал:
– Но я же... Как вы...
– Вспомните об этом уроке, если снова захотите поторговаться, – сказала Дина, глядя на него с презрением. – И советую запомнить: хоть слово о Виолетте или обо мне – и у вас будет сломан не только нос.
Дина взглянула на мужа – тот смотрел на нее такими же огромными глазами, как и Планкетт. Повернувшись к карете, она бросила через плечо:
– Едем, Тор, надо поторопиться.
Дина не оглядываясь шагнула к карете. Тор несколько секунд с изумлением смотрел ей вслед. Затем, бросив выразительный взгляд на Планкетта, тоже поспешил к экипажу.
Глава 21
Догнав жену, Тор помог ей сесть и взялся за вожжи. В последний раз взглянув на Планкетта, он увидел, что тот все еще сидел на земле и даже не пытался подняться на ноги. Вне всякого сомнения, он был ошеломлен произошедшим.
Тор хлестнул лошадей, и карета снова покатила в сторону Олфорда. Какое-то время оба молчали. Наконец Тор пробормотал:
– Очень даже неплохо, дорогая. Скажи, как... Где ты научилась так драться?
Дина не ответила на вопрос. Внимательно посмотрев на мужа, она спросила:
– Ты на меня сердишься?
Он покачал головой:
– Конечно, нет. Просто я... Разумеется, я ошеломлен. Такая миниатюрная женщина, как ты, и... Думаю, Планкетт до сих пор не может поверить, что это ты его ударила.
Это было необычайное признание.
– Я хочу сказать, я знал, что ты довольно-таки натренированная для твоего, хм, роста, но...
– Я же говорила тебе, что училась боксировать, – напомнила Дина.
Тор кивнул:
– Да-да, говорила. – Он ей тогда не совсем поверил, но оказалось, что Дина нисколько не преувеличивала. – Прости, что сомневался в твоих способностях, дорогая.
– Извинения приняты, – ответила она с обворожительной улыбкой.
Наконец они добрались до Олфорда, где Тор выяснил, что Мур, вопреки ожиданиям, направился скорее на юг, чем на север.
Тор также написал записку отцу и сообщил кое-кому о зеленой карете, лежащей у дороги.
– Лошадей жаль, – сказал он, снова садясь на козлы. – Мне все равно, если Планкетт сгниет, но бедные животные не заслуживают того, чтобы там замерзнуть.
Дина ненадолго задумалась, потом спросила:
– Как думаешь, он не будет мне мстить, распуская слухи?
Тор без колебаний покачал головой.
– Планкетт прежде всего трус, поэтому теперь будет бояться не только меня, но и тебя. – Он вдруг рассмеялся. – Наверное, этот мерзавец сейчас благодарит небо, что не женился на тебе.
– Ты не очень-то любезен! – со смехом отозвалась Дина. – Должна признаться, что он казался мне вполне приемлемым мужем еще и потому, что... Хм... я была уверена, что смогу... контролировать его действия.
– Здравая мысль, моя дорогая. Но потом ты все-таки осталась со мной. Увы, я был к тебе не так внимателен, как следовало.
Тор все еще с удивлением поглядывал на жену, вспоминая, как она расправилась с Планкеттом. Дина с улыбкой кивнула.
– Знаешь, я сразу догадалась, что ты не будешь таким... покладистым, как мистер Планкетт.
– У меня отвратительный характер, – заметил Тор. – К тому же я немного пошире в плечах, – добавил он с ухмылкой.
– И это – тоже, – кивнула Дина. – Что же касается твоего характера, то поверь, он мне очень даже нравится.
– Неужели?
Дина снова кивнула.
– У тебя характер человека, на которого вполне можно положиться и которому можно доверять. Да-да, я это поняла почти сразу же.
– Я польщен, дорогая. Но мне интересно, почему у тебя сложилось обо мне такое мнение. Ведь из твоих рассказов я знаю, что у тебя было не так уж много знакомых мужчин.
– Очень мало, – согласилась Дина. – И все – ничтожества. Кроме нашего викария, конечно, и, наверное, еще одного или двоих. – Она немного помолчала, потом вновь заговорила: – Думаю, на меня произвело впечатление твое отношение к Виолетте. И возможно, недоверие ко мне поначалу.
