– Что ты, наоборот. С каждым разом я все больше поражаюсь твоим способностям. – Он многозначительно выгибает бровь. По-моему, я раскраснелась еще сильнее. На что он намекает?
Вдали на бугристых холмах виднеется надпись «Голливуд», куда мы, по-видимому, и направляемся. Но лучше уточнить подробности. А то вдруг ему взбредет в голову завалиться на съемочную площадку какого-нибудь эротического триллера, где мне отведена роль жертвы, а ему – ревнивца, уличившего мою героиню в неверности.
– Куда мы едем? – спрашиваю я, когда Фредди поет: «Рано или поздно ты начнешь играть по ее правилам».
– В «Ямаширо», – говорит Роб и тут же поясняет: – Ресторан недалеко от Голливудского бульвара. Азиатская и американская кухня… Красивое местечко, тебе понравится.
Пока он следит за дорогой, я не упускаю возможности полюбоваться его профилем. Ну как господь мог сотворить такое прекрасное, восхитительное, безупречное лицо? Жаль, у меня нет пульта, как у Майкла Ньюмана из «Клик»[33], чтобы поставить на паузу и спокойно поглазеть на этого красавца.
* * *
«Ямаширо» – старинный ресторан в виде пагоды на вершине холма. Я никогда не была в Японии, но похоже, что сейчас прямиком из Лос-Анджелеса я перенеслась именно туда. Мой вредный спутник не соврал – здесь действительно красиво, и мне нравится все, за исключением меня самой. Чувствую себя страшилищем, которое искало туалет и по ошибке заглянуло в ресторан. Роберт, как всегда, спокоен. По-моему, где бы он ни появлялся, он красивее всех вокруг.
– Добрый день, мистер Эддингтон. – И его везде узнают.
Исподлобья гляжу на парня, встретившего нас. Худенький, молоденький азиат, довольно милый и улыбчивый.
– Добрый день, Кай. На двоих на террасе.
Кай кивает и услужливо провожает нас к выбранному Робертом месту.
Роберт идет впереди, я следую за ним и с радостью обнаруживаю, что, кроме нас и еще одной парочки поодаль, на террасе никого нет. Ох, слава богу!
Нас сажают за круглый стол из коричневой плетенки со стеклянной крышкой. Стулья тоже плетеные, с белыми мягкими подушками.
«Наверно, чтоб спина не болела», – думаю я, не зная, куда девать руки. В конце концов, складываю их на коленях.
– Чего желаете, сэр? – осведомляется Кай, не обращая на меня никакого внимания. А Роберт, в свою очередь, не очень внимателен и вежлив по отношению к Каю.
Хорошо, что мне не предложили меню. Если оно на японском, то можно сразу выбрасываться с террасы вниз головой.
С минуту поразмыслив, Эддингтон отвечает.
– Как обычно. Две порции, – произносит он, глядя почему-то на меня. Пристально, глаза в глаза. – И никакого алкоголя, – добавляет он.
– Хорошо, сэр, мисс. – Кай кивает нам обоим. Вау, меня заметили.
Официант (или личный Эддингтономан) удаляется, я отвожу взгляд и изучаю вид, открывающийся отсюда.
– Там Голливудский бульвар, – подсказывает Роберт. – Этому месту лет сто, кажется.
– Ого, – я хмыкаю, – даже тебя в помине не было, – поджимаю губы, чтобы не рассмеяться.
Роберт косится на меня с ехидной ухмылкой, но не смеется.
Ну же, мистер Зло, повеселитесь немного. Хватит быть надутым индюком в вечном напряжении.
Подходит официант (не Кай), ставит на стол плетеную корзинку с ароматными булочками, блюдечко с каким-то соусом и стаканы, наполненные обычной водой.
Хочу поблагодарить его, но не решаюсь. Вдруг по этикету этого сноба так не принято? Лучше помолчу, пусть сам распоряжается.
Официант уходит.
– Ну, что скажешь? – спрашивает вдруг Роберт. – Как настроение?
Пожимаю плечами, рассматривая булочки.
– Все хорошо. Здесь красиво, – бормочу я застенчиво. – Эл-Эй не разочаровал.
– Я приезжаю сюда, когда мне все надоедает. В последний раз я был здесь месяц назад.
Бросаю на него беглый взгляд. Он сидит, откинувшись на спинку кресла, подперев подбородок кулаком. Красивый, скот.
– И что тебе так надоело месяц назад, что ты сбежал сюда? – подаюсь вперед и беру стакан. В горле пересохло, язык еле двигается.
– Все, – отвечает он расплывчато.
– Хм, это слишком абстрактно, – прочищаю горло, так намного лучше. – Хотелось бы конкретики.
Роберт приподнимает брови.
– Что, тебе никогда не надоедает сразу все? – изумляется он, очевидно, не желая вдаваться в подробности. Ладно, фиг с тобой.
– Бывает.
А вот и Кай.
– Пожалуйста, сэр. – Он ставит перед Робертом большую тарелку с блюдом, напоминающим обычный стейк с овощами. – Мисс. – Мне подают то же самое. – Приятного аппетита.
– Спасибо. – Я все-таки благодарю его. Роберт поднимает глаза, будто только заметил беднягу, и тоже благодарит его.
Вот так. И у меня можно чему-то научиться. Например, вежливости.
Нас оставляют вдвоем.
На тарелке определенно стейк, только запах восхитительный, не такой, как обычно. Такой пряный, м-м-м.
– Как тебе? Сойдет?
– Вполне. – Беру приборы, разрезаю стейк и почти смеюсь.
– Что? – недоумевает Эддингтон.
– Просто… – нет, я должна сказать, – ты приезжаешь в шикарный ресторан на вершине Голливудского холма с видом на одноименный бульвар, где наверняка подают все, начиная от омаров и заканчивая неизвестными мне названиями на японском языке, чтобы просто покушать стейк?
– Э… да. – Похоже, он озадачен. – А что тут особенного?
– Почему ты так делаешь?
– А почему бы и нет? – Он глядит вдаль. – Мне нравится вид, нравятся стулья, нравится стейк… – его глаза сужаются, – и ты мне нравишься. Так почему бы и нет?
После слов «ты мне нравишься» я перестала слушать. Вот же дерьмо, я краснею и ничего не могу с собой поделать. Нет, могу. Выброситься вниз на бульвар. Но это не самая лучшая идея, учитывая популярность субъекта напротив. Позор на всю жизнь.
Пока я предаюсь совершенно абсурдным мыслям, Роберт выжидающе глядит на меня.
Скажи что-нибудь, идиотка!
– Ты прав. – Я согласно киваю. – Я как-то не подумала про вид, атмосферу и так далее. Но стейк можно поесть и в… кафе.
Он самодовольно ухмыляется, отрезает кусочек мяса и, подцепив его вилкой, протягивает мне.
– А ты попробуй.
Я вскидываю брови и осторожно протягиваю руку, собираясь взять у него вилку.
– Нет. – Он качает головой. – Открой рот.
