– Разумеется. Она должна хотеть детей так же сильно, как и я. Я не становлюсь моложе и потому намерен заняться продолжением рода, как только устроюсь.
– А как насчет до того, как устроишься? Видишь ли, я отлично подхожу по всем пунктам, кроме последнего – я уже жду ребенка.
– Ребенка?!
Игра закончилась.
Клэй спрыгнул с козел и схватил Ребекку за плечи:
– Ты… мы… У нас будет ребенок?! – Он прижал ее к себе и поцеловал. – Милая, почему же ты не сказала раньше? Я ведь едва не уехал!
– Я бы никогда этого от тебя не скрыла, Клэй. Но наверняка я не знала, только сегодня утром доктор подтвердил мои подозрения. Но даже если бы я не была беременна, я бы все равно тебя нашла. Я не позволила бы тебе уехать, не сказав, что люблю тебя и хочу быть с тобой, не важно где.
– Господи, Бекки, ты бы сделала это? Милая, я люблю тебя! – Бормотал Клэй между нежными поцелуями, которыми осыпал ее глаза и лоб. – Я люблю тебя безумно, и иногда мне кажется, что я умру, если не смогу видеть тебя, касаться тебя… – Он приник к ее губам в глубоком поцелуе, который распалил в обоих жажду большего. – Бекки, история Этты и Тома показала мне, как хрупка человеческая жизнь. Время слишком дорого, чтобы отрицать чувства, которые живут в наших сердцах. Давай же больше не будем его тратить. Я не хочу больше ни единой минуты жить без тебя. И теперь, когда мы ждем ребенка, мы должны строить новую жизнь – вместе. Я люблю тебя, Бекки, я хочу провести все время, которое мне отмерено на земле, с тобой. Я не могу представить себе, как бы я прожил без тебя остаток своих дней.
– Так почему же ты не говорил этого раньше, Клэй Фрезер? Ты хоть представляешь, как давно я ждала этих слов?
– А разве ты сомневалась в моей любви? Как ты могла не знать о ней?
– Есть вещи, которые женщинам надо говорить, Клэй. Я тоже люблю тебя. Мне кажется, я любила тебя с того самого момента, когда выбрала из сотен других мужчин в Индепенденсе. Я страшно мучилась из-за того, что обманом заставила тебя жениться на себе.
– Но если бы ты этого не сделала, то не была бы сейчас здесь, в моих объятиях. Неисповедимы пути Господни, Ребекка.
– Но разве ты сможешь когда-нибудь мне по-настоящему доверять?
– Этот вопрос я вынесу на обсуждение с нашими внуками.
– Нашими внуками… Как здорово звучит. – Ребекка издала вздох удовлетворения. – О, Клэй, я так счастлива, что стану матерью. Это ведь великий дар Божий – вынашивать ребенка, зачатого в любви.
Он приподнял ее подбородок пальцем:
– Ты же понимаешь, милая, что малыш будет наполовину южанин?
– Для меня важно только то, что он будет наполовину тобой. И если ты хочешь, чтобы наши дети росли в Виргинии, я поеду туда с тобой, любимый. Там, где ты будешь счастлив, и мне будет хорошо.
– Нет, мы останемся здесь и начнем новую жизнь, как наши друзья. Хватит жить ради прошлого – или прошлым. У нас впереди будущее. Будущее в Калифорнии. – Клэй снова ее поцеловал.
Сердце ее переполнялось счастьем, а в глазах блеснул лукавый огонек.
– Что ж, по-моему, все это надо… обсудить. Он рассмеялся и вернул ей улыбку.
– Подозреваю, что «обсуждение» затянется на весь день.
– И возможно, даже займет часть ночи.
Клэй сжал Ребекку в объятиях и поцеловал еще раз, потом нежно сжал ее лицо в ладонях.
– Боже, как же я люблю тебя, Бекки. Я совершил столько ошибок.
– Мы оба их совершали, любовь моя.
– А ты оставила за собой тот номер в гостинице?
Ребекка кивнула.
– Ну, тогда самое время приступить к «обсуждению», как ты считаешь?
Она вздохнула и обвила его шею руками.
– Я думала, ты так на это и не решишься. Неудивительно, что вы, южане, потерпели поражение в войне…
Клэй рассмеялся, подхватил Ребекку на руки и понес в гостиницу.
Позже, лежа в его объятиях, Бекки спросила:
– Клэй, а ты и вправду собирался уехать с мистером Скоттом и бросить меня?
– Нет, но я не знал, как будут развиваться события. Впервые в жизни у тебя появилась возможность обрести финансовую независимость, открыть свое дело. Какая-то часть меня хотела дать тебе воспользоваться этим шансом, а потом вернуться через полгода, когда истечет твоя аренда, и убедить тебя уехать со мной. Но я очень хотел, чтобы ты выбрала жизнь со мной, поэтому я выкупил твой фургон и мулов в надежде смягчить твое сердце.
– Нет, Клэй, ты меня больше не проведешь. Ты выкупил их, потому что знал, что у меня будет разрываться сердце, если мои мулы уйдут. Но с чего ты взял, что собственная пекарня – это и есть моя мечта? Да, я бы могла себя прокормить, но я не хочу провести остаток жизни, стряпая пироги и булочки для чужих людей. Я всегда мечтала встретить человека, который полюбит меня, и растить его детей. – Она глубоко вздохнула. – Клэй, я всегда говорю то, что думаю, и сама принимаю решения. Я не рассчитываю, что кто-то подумает и решит за меня. Это и есть настоящая независимость, и единственный человек, которому я должна ее доказывать, – это я сама. – В ее глазах зажегся огонек. – Так зачем столь независимой личности, как я, отказываться от самого замечательного, благородного, честного человека, которого я когда-либо встречала в жизни – тем более что я люблю его до безумия, – лишь бы доказать свою независимость? Этим я доказала бы только свою глупость.
Клэй засмеялся:
– Ты, наверное, наслушалась Гарта.
Ребекка ощутила глубокое умиротворение и светлую радость.
– Все, чего я хочу, – это жить с тобой, Клэй, – сказала она. – Моя независимость, твоя честь… Разве не эти качества мы так друг в друге любим? И разве не их наследует наш малыш? О, Клэй, мы воспитаем таких удивительных детей…
Он коснулся губами ее руки и заметил на пальце золотое кольцо. Она не надевала его с тех пор, как ее похитил Орлиный Коготь. Присмотревшись, Клэй расцвел в широкой улыбке:
– Это не кольцо Чарли.
– Конечно же, нет, – нежно проговорила Ребекка. – Я ношу кольцо, которое подарил мне мой муж. Так что скажешь, южанин, – в голосе ее появились ласково-игривые нотки, – сможем ли мы осуществить твою мечту и вместе возделать виноградник?
– Да, Бекки, несомненно. Но это моя мечта, а как же твоя?
Ребекка с нежностью погладила его по щеке, и глаза ее светились любовью.
– А моя мечта уже исполнилась, любимый.
