– Да, мисс Грин, – сказал Том немного увереннее. – Вы уже знаете, что Пугало вывез что-то из Рубинового имения незадолго до взрыва. Так вот, теперь мы обнаружили видео того же фургона, управляемого Пугалом, за день до взрыва. На этот раз он привёз что-то аналогичного веса и выгрузил это в подвал, предварительно испортив видеосъёмку.
– Вероятно, он привёз тело того человека, который должен был заменить Галинского. Пугало, должно быть, держал его спящим, напичканным наркотиками, – предположил Келли.
– Очень возможно, – ответил Том, чуть заметно кивнув. – Этот Пугало – очень умный человек, мисс Грин. Судя по всему, он продумал всё досконально.
– Да. Он и Галинский вместе с ним, – Люси кивнула. – Нам надо срочно искать пропавшего без вести человека с диагнозом рак, который по внешним параметрам может быть похож на Галинского. Том, проверь нашу базу данных пропавших без вести, для начала. – Люси мельком взглянула на Тома, а потом замерла на несколько секунд, погрузившись в свои мысли. – Ну хорошо, – сказала она бодро, словно только что выйдя из транса. – Идите, продолжайте работать. А ты, Келли, задержись, пожалуйста.
– Есть новости по Амиру и Пугалу? – спросил Келли Люси, как только все вышли из комнаты.
– Нет, ничего, – Люси покачала головой. – Они оба, кажется, исчезли бесследно. Фоторобот Пугала с описанием возможного шрама или родимого пятна на его левой ноздре вызвал целый ажиотаж. Мы получаем тонны телефонных звонков с якобы возможным местонахождением Пугала. Людям делать нечего, вот они и звонят. Полагаться на то, что кто-то увидит Пугало на улицах, – трата времени. Наш лучший вариант – это поймать их при выезде из страны. Хотя я уверена, что их здесь давно уже нет.
– Лично я думаю, что Галинский вместе с Пугалом выехали из страны в тот же день, когда он якобы умер, наверняка замаскировавшись и с поддельными паспортами. Да, почти забыл… «Революция», – изменил тему Келли. – Я поговорил с моим источником в финансовом мире, и он поделился довольно интересной информацией. В настоящий момент на банковский счёт «Революции» течёт огромное количество денег со всего мира. Банк «Революции» находится в Уругвае. В этой стране один из самых высоких уровней секретности банковских операций в мире. Единственная возможность рассекретить чей-либо счёт в их банках, это если доказать, что владелец счёта сколотил свой капитал криминальным путём, причём криминальным по Уругвайским меркам. То есть деньги Галинского и «Революции» надежно защищены, как ни в одной другой стране. А кстати, Уругвай где находится? – спросил Келли.
– Проверяешь моё знание географии?
– Уругвай находится в Южной Америке, – сообщил Келли. – Не туда ли летал Вадим на свой медовый месяц? Наверняка он там был, решая какие-то финансовые дела Галинского. А тебе сказки рассказывал.
– С ним всё ясно, он Галинского не сдаст, тот, видимо, ему очень хорошо заплатил. Он скорее в тюрьму пойдёт, чем выдаст босса. Между прочим, одна интересная деталь, – Люси подпёрла подбородок рукой и продолжила непринуждённо: – Вадим прилетел в Лондон из Южной Америки на частном самолёте Галинского, который, кстати говоря, вылетел туда спустя несколько часов после взрыва. И летел самолёт не порожняком, а с двумя пассажирами. Какие-то бизнесмены, имеющие дела с Галинским, их полёт был запланирован заранее. Я связалась с аэропортом Лютона, из которого они вылетали, и там подтвердили, что их имена были переданы секретарём Галинского ещё за две недели до этого.
– Ну и кто эти люди? – поинтересовался Келли. – Не загримированные ли Галинский с Пугалом.
– Кто их знает? По паспортам израильтяне, двое престарелых ортодоксальных хасидских дядечек с пейсами и в шляпах. – Люси тоскливо посмотрела на Келли. – Мы никогда не найдем концов в этом деле, да, Келли? – сказала она пессимистично и тяжело вздохнула.
– Видимо, нет. – Келли ласково погладил Люси по голове. – Таков уж был план Галинского – подразнить нас, зная, что мы будем бессильны что-либо сделать без прямых доказательств. Он и пальчики свои на люке оставил наверняка для того, чтобы ещё больше над нами поиздеваться. Гений!
– Гад!
Келли засмеялся.
– Ну так что мы делаем теперь, госпожа Грин? Какой план?
– Пятница – мой любимый день недели. Расследование продолжается. Но обещай мне, Келли: сегодня вечером, несмотря ни на что, мы с тобой напьёмся до беспамятства.
– Обещаю!
Глава 37
Будущий солон и подвал
6 октября 2009 г. Лондон
Галинский положил золотую ручку от Тибальди на стол. Он только что закончил писать последний параграф; его секретный дневник был закончен. Почти двадцать лет его жизни были охвачены этим дневником, его самые большие достижения и самые гениальные трюки фигурировали здесь. Он часто представлял, как однажды кто-то наконец прочтёт его дневник и по достоинству оценит его ум, гениальность, неординарность и поразительные таланты. О величии ума Галинского будут сложены легенды, о нём будут спорить, им будут восхищаться. Секретный дневник Галинского обязательно должен был быть прочитан, для этого он и был задуман. Именно поэтому Галинский принял решение оставить дневник в комнате-сейфе, где его обязательно должны найти после его фиктивного убийства. Для этого он решил спрятать его в одной из пуленепробиваемых ячеек в стене, которая защитит его от взрыва.
Ах, если бы только он смог хотя бы одним глазком взглянуть на того, кто найдёт его дневник! Как много бы он отдал, чтобы увидеть изумлённые лица тех, кто будет читать этот дневник, и услышать их комментарии! Конечно, это будут толковейшие эксперты, ведь его секретный дневник был написан на русском языке и зашифрован, неся в себе одни загадки, но не признания и самообличение. Галинский был уверен, что найдутся люди, которые смогут разгадать смысл некоторых его записей, что только прибавит ему гениальности. Ведь несмотря на то, что в дневнике Галинский косвенно указывал на своё участие в тех или иных событиях, его записи сами по себе не могли являться ни доказательством, ни даже подтверждением догадок. Как и у Нострадамуса, точный смысл и значение слов Галинского были известны только ему одному, все остальные же могли только гадать или давать много различных возможных толкований.
Отречься от своей собственной жизни Абраму Галинскому было тяжело и довольно болезненно, но при этом совершенно необходимо. Его финансовые дела были отвратительны, политическая жизнь близка к концу, уже без шансов на воскрешение. В последнее время ему страшно не везло с большей частью рискованных проектов, что повлияло на качество всей его жизни.
В одном Галинский был уверен: он не мог уйти с политической и бизнес-сцены на такой печальной ноте, оставив о себе только жалкие воспоминания. Это было не для него! Поэтому он решил уйти под шум фанфар, салют и аплодисменты, привлекая внимание прессы, при этом изобличая русских политиков как врагов демократии, которые уничтожили настоящего борца за демократию – Абрама Галинского. По его расчётам, такой переполох перемешал бы все карты. Галинский, которого убили русские политиканы, предстал бы героем и символом непримиримого борца за правду, а на банковский счёт его организации «Революция» потекли бы денежные средства от его сторонников со всего мира.
