Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Никто не знает, где ты был последние две ночи, – закончил он.
Роберт улыбнулся:
– А-а, ты хочешь знать, есть ли у меня алиби? Я обходил все питейные заведения Лонгбери. Не уверен, может ли это послужить в качестве алиби. Полагаю, в какой-то момент я мог незаметно ускользнуть и совершить убийство, но для чего?
– Чтобы скрыть другое убийство, – холодно заметил Брэнд, – то, которое произошло почти двадцать лет назад. Ты знаешь, о чьем убийстве я говорю. Ханны Ганн.
Ему удалось ошеломить дядю. Руки Роберта сжались, он еще больше побледнел и покачал головой. Голос его был едва слышен:
– Значит, нашли останки Ханны?
Брэнд собрался с силами, чтобы не поддаться жалости. До сих пор он был осторожен, и это никуда его не привело. Пора применить иной подход.
– Это ты убил Ханну? Ты убил ее в припадке ярости, потому что она отказалась убежать с тобой?
Роберт уставился на него, потом невесело рассмеялся.
– Ты все не так понял. Ханна Ганн была не вполне нормальной, она преследовала меня, как хищник преследует свою добычу. Это из-за нее мой брак потерпел крах. Она сказала моей жене, что мы собираемся вместе уехать и что у нее есть мои любовные письма. Все было совсем наоборот. Это она писала мне письма, которые я сжигал, как только прочитывал. Это был бред сумасшедшей.
Брэнда это не удивило. Ханна была ненормальной. Именно эти письма Форрест искал. Если бы они вышли на свет, Роберта заподозрили бы в убийстве Ханны. Форрест не был предан Роберту, зато был предан Теодоре. Он пошел бы на все, чтобы избавить ее от позора или боли.
Роберт прикрыл глаза рукой.
– Какое отношение все это имеет к Форресту? Брэнд наклонился вперед, сцепив руки.
– У меня есть доказательство, что именно Форрест влез в коттедж Марион. Все знают о нападении. Он приставил пистолет к голове Марион и потребовал, чтобы она отдала письма Ханны. Думаю, он имел в виду те письма, которые ты якобы посылал ей.
– Но никаких писем не было!
– Я верю тебе, но много ли времени, по-твоему, понадобится властям, чтобы выявить связь между тобой, Фор-рестом и письмами, которые он так рьяно искал? Они подумают, что ты послал его на преступление, чтобы защитить себя, а потом вы повздорили. Они захотят знать, что тогда случилось с Ханной. – Он помолчал, затем продолжил уже более сдержанно: – Я хочу знать, что случилось с Ханной. Это исчезновение отбросило длинную тень, и пора рассеять ее.
Повисло молчание. Угли в камине потрескивали и вспыхивали. Где-то в доме пробили часы.
– Роберт? – мягко напомнил Брэнд.
Дядя заморгал и сосредоточил на нем взгляд.
– Расскажи мне о Ханне, – попросил Брэнд. – Она сказала Тео, что ты писал ей страстные любовные письма. Она показывала их Тео?
– Нет. Что она могла показать? Их не было.
– Продолжай. Ты сказал, что твой брак потерпел крах. Из-за писем, которых не существовало?
Роберт пожал плечами.
– Я же говорил. Она преследовала меня, как охотник. Я шагу не мог ступить, чтобы не наткнуться на нее. Поначалу это забавляло, потом стало раздражать. Но когда она украла собаку Тео и поклялась, что это мой подарок, я понял, что она опасна.
Существовала только одна собака – собака Тео. Брэнд так и думал, но это поднимало вопрос:
– Ханна вернула собаку?
– Нет. Она не признавалась, что это собака Тео. – Чуть заметная циничная улыбка тронула губы Роберта. – Собака стала последней каплей для Тео. Видишь ли, она верила Ханне, а не мне. Думаю, ты знаешь почему.
Брэнд коротко кивнул, и Роберт продолжил:
– Да, мы с твоим отцом были в свое время гуляками, и нас ничто не интересовало, кроме развлечений. Все это изменилось, когда каждый из нас встретил женщину своей мечты. Для твоего отца это была твоя мать, для меня – Тео. Мне больше повезло, чем твоему отцу, по крайней мере так я думал. Пришлось немало постараться, чтобы убедить в этом Тео, но в конце концов она согласилась выйти за меня. Некоторое время мы были счастливы, но она никогда полностью не доверяла мне. – Его голос изменился, в нем зазвучало больше горечи. – Можешь представить, как навредила Ханна. Тео никогда не простила меня. Он пожал плечами.
– Полагаю, со временем мы могли бы помириться, но я не признавался в измене и настаивал на своей версии этой истории, такие вот дела. Я принялся за старое, как и твой отец: пьянки, шлюхи. Только одно хорошее вышло из всего этого – у меня есть дочь, но, думаю, ты это знаешь.
– Флора, – пробормотал Брэнд.
Со стороны Эндрю послышался сдавленный возглас. Брэнд не обратил внимания, а Роберт, похоже, не слышал. Он не мигая смотрел на угли в камине, погрузившись в воспоминания. Брэнд сомневался, что дядя помнил, зачем они завели этот разговор.
Наконец Роберт пошевелился.
– Я скучаю по брату. – Он взглянул на Брэнда – Он был на восемь лет старше меня, но мы всегда были близки. Он понимал меня как никто другой.
На этот раз Эндрю не смолчал. Он поднялся.
– Зачем ты пьешь? Зачем отец пил это? Ты же упьешься до смерти!
– Меланхолия, – просто ответил Роберт. – Или скука. Я еще не решил, что именно.
– Эндрю, – вмешался Брэнд, но Эндрю отказывался молчать.
– У тебя есть дочь! Разве это ничего не значит?
– Она не знает, что я ее отец.
– Наверняка Тео простит тебя, если ты расскажешь ей о ребенке…
Роберт взмахом руки прервал его:
– Мальчик мой, Тео знает, что Флора моя дочь. Это она после того, как мать Флоры умерла, предложила, чтобы девочка по полгода проводила у нас. Я надеялся… а, не важно, на что я надеялся. Флоре было лучше со своей теткой, я имею в виду, с сестрой ее матери. Тео не обращает внимания на ребенка, а я не в том состоянии, чтобы заботиться о ком бы то ни было. Только посмотрите на меня. Что хорошего я могу дать своей дочери?
Голос Брэнда пресек следующие слова Эндрю.
– Эндрю, я был бы тебе признателен, если бы ты попросил слуг сделать для нас бутерброды.
– Но мы же ели бутерброды, когда приехали.
– Я хочу еще.
Эндрю хотел воспротивиться, но взгляд брата не допускал возражений.
Когда дверь за Эндрю закрылась, Брэнд снова повернулся к дяде. Он придержал язык, потому что был старше и мудрее Эндрю. Жизнь научила его, что люди меняются, только когда у них есть очень веская причина, и не раньше.
Роберт разглядывал его с интересом.
– Скажи мне кое-что, Брэнд, – попросил он. – Обещаю, что не обижусь. Я тебе симпатичен? Несмотря на мои недостатки?
Симпатия – слишком невыразительное слово. Любовь – слишком женственное.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
