Сквозь годы, сквозь расстояния, сквозь тайны времени и пространства наши пальцы соприкоснулись.
— Виктор, дорогой, больше никто не читал этого письма, — как мне было приятно произнести его имя, — никто не знает о нем, кроме тебя и меня. Мне было тяжело жить без тебя эти последние месяцы. Я ходила к тебе на работу, затем в гостиницу «Лошадиная голова», но никто не мог сказать, где ты. Я лежала ночью и думала, что ты мертв, думала, что ты живешь один в какой-нибудь жалкой лачуге и нашел утешение в джине или других достойных сожаления пороках. Но теперь… когда я вижу тебя перед собой. Это похоже на сон…
— Дженни, — пробормотал он, взяв мою руку.
«Да, я Дженни, — подумала я. — Я Дженнифер. Я так давно люблю тебя, желаю и хочу тебя, что мне казалось, будто не выдержу и умру от этого».
— Мне на мгновение показалось, что я схожу с ума от тревоги. Все случилось так неожиданно. Бессонные ночи. К тому же я не могу есть.
— Ты очень похудела, Дженни. И стала бледной.
— Во сне я видела невероятные вещи! Виктор, мне показалось, что в этом доме водятся призраки. Я видела молодую женщину…
— Бедная Дженнифер, — нараспев произнес он, подошел ближе и крепко взял обе мои руки. Глухим и взволнованным голосом он произнес:
— Дженнифер, мне пора уходить.
И я услышала, как мой голос — наш голос — сказал ему:
— Останься, пожалуйста…
А что, если я оказалась в плену у этого времени и дверь в будущее навеки закрылась, разве это так уж плохо?
— Виктор, я навечно останусь с тобой… — еле слышно прошептала я.
Когда его руки обвили меня и я почувствовала, как его тело прижимается к моему, мне казалось, что я громко заплачу. Через мое тело словно прошел электрический ток, и я прижалась к Виктору, пытаясь слиться с ним в единое целое, будто в этом и было мое предназначение. Годы воздержания, годы разлуки стерлись, когда он страстно обнимал и целовал меня. Никогда раньше я не испытывала такой страсти и экстаза с мужчиной. Одна часть моего мозга лишь дивилась тому, как Виктор в сравнении с Джоном страстен и нежен, а другая часть, то есть я сама, видела бесцельные годы моего прошлого, бесконечную вереницу любовников, которые все вместе взятые не стоили одного этого мужчины.
Мои эротические сны сбылись. Я с самого начала знала, что с Виктором Таунсендом все случится именно так, что наша последняя встреча положит конец моим исканиям и моя дремавшая душа оживет. Меня поразила избитая истина — я впервые отдалась мужчине, которого по-настоящему любила.
Итак, я все поняла. Меня не привели сюда и не перенесли в прошлое для того, чтобы предотвратить какую-то воображаемую трагедию. Меня избрали для того, чтобы я стала участницей тех событий.
Я лежала в объятиях Виктора, его теплое дыхание касалось моей шеи, впервые его лицо застыло в покое. Я знала, что есть еще один мужчина, он лежит в другом конце города в палате для обреченных больных, и ему надо все рассказать.
То, что было после наших любовных страстей, почти стерлось из моей памяти. Мне показалось, что мы, мой прадед и я, провели всю ночь в объятиях друг друга. Но проснувшись, я обнаружила, что еще только полночь, и что, как во сне, я спустилась вниз в гостиную и не чувствовала ничего, кроме радости от любовной близости с Виктором. Улетучились смятение и все загадки, которые не давали мне покоя в этом доме. Появилось ощущение сладкой покорности, смирения и сознания того, что я провела ночь с единственным мужчиной, который так много значил для меня.
Похоже, тогда я подошла к дивану, легла и крепко заснула, как человек, не испытывающий никаких тревог. Как раз тогда-то я и увидела свой последний памятный сон.
В этом сне ко мне подошел Виктор, встал надо мной, не в телесном и осязаемом виде, а скорее как призрак. Он и был призраком. Виктор стоял и улыбался, а я смотрела на него без чувства страха, без удивления, меня согревало тепло от сознания, что мне выпало счастье познать этого мужчину. Во сне призрак Виктора обратился ко мне с вопросом:
— Кто ты?
И я ответила:
— Твоя правнучка.
Мой ответ, видно, удивил его.
— Как это могло получиться?
Я опять ответила:
— Как могло получиться, что ты сейчас разговариваешь со мной? Неужели это сон?
Но он только спросил:
— Как ты можешь быть моей правнучкой, если я не женился и у меня не было детей?
Я рассмеялась и подумала, как это глупо.
— После той ночи, которую ты провел с Дженнифер, — я услышала свой голос, донесшийся издалека, — родился сын. Она назвала его Робертом. А когда твой сын стал мужчиной, у него появилась дочь, ставшая моей матерью. Вот как ты стал моим прадедом.
Когда он взглянул на меня, похоже, в его глазах загорелся свет, лицо стало спокойнее, безмятежнее и моложе. Точно так Виктор выглядел до того, как работа в лондонских больницах не успела состарить его раньше времени.
— У меня был сын… — пробормотал он.
— Что с тобой случилось? — услышала я свой голос.
— После той ночи я уехал во Францию. Я обещал Дженнифер, что вернусь к ней. Я отплыл во Францию, чтобы найти себе дом, заняться медициной, ведь тогда я был бы достоин жениться на Дженнифер.
— Ты так поступил?
— Я умер через год, когда возвращался через Ла-Манш. Она не знала, что я приезжаю, ибо я не написал ей, поскольку собирался сделать ей сюрприз. Должно быть, она прожила всю жизнь, думая, что я бросил ее.
— Виктор, она умерла вскоре после тебя. Видно, горе свело ее в могилу.
— А я так и не узнал, что у нее родился ребенок.
— Твой ребенок, — добавила я.
— А ты почему здесь? Почему мы здесь? Меня вытащили из серого… мрачного места…
— Не знаю. Наверно, чтобы справедливость восторжествовала.
— Как его звали?
— Роберт.
— Роберт… — повторил он.
— Твой сын сейчас умирает.
— Мы все умираем, — сказал Виктор.
— Расскажи мне кое о чем. Расскажи мне о Времени. Как это все произошло? Ты все еще где-то живешь…
Но мой прадед не слушал меня. Он повернул голову и посмотрел через плечо. Я увидела, как его лицо озарило солнце и такая радостная улыбка, что мое сердце дрогнуло.
— Она здесь… — пробормотал он.
— Думаю, мы все здесь.
Но он больше не слышал меня. Виктор Таунсенд растворился в тумане, окутавшем комнату.
Я услышала, как, уходя, он пробормотал:
— Дженнифер…
Я осталась наедине со своими мыслями.
Глава 17
Когда я пришла в себя и открыла глаза, то увидела гостиную совсем другой. Ничего не понимая, я пробормотала: «Где я?» Однако, повернув голову и заметив, что через окно льется солнечный свет, я все поняла.