На улице зарядил дождь, а мне ехать. Досидел до половины второго в надежде, что распогодится, но тщетно. Ребята отговаривали ехать сегодня, но мне точно надо, ведь завтра, по словам Марика из Красного Мака, на Ай-Петринскую обсерваторию приземлится НЛО. И мне не столько интересен сам объект, сколько любопытно, действительно ли это случится. Уж больно непонятна такая строгая периодичность — раз в год и именно 9 октября.
Автобус полупустой, ехал сидя, непривычно даже.
До Мангупа шел пешком, желанием подвозить мокрого хиппи никто не горел.
На Мангупе сильный туман, ни зги не видно. Плывешь, как в облаке, лишь ноги привычно ведут по нужному маршруту.
В гроте полный развал. Одеяла исчезли, шиповник на земле.
Перекурил, отправился наверх разбираться. На Кухне сидела куча незнакомого народа. Я даже стреманулся немного, но тут подал голос Скрипа. Обнаружились также Гена, Кирилл, Надька. Одеяла унес Гарри, за что получил порцию нелестных слов в свой адрес. Одеяла можно брать, это естественно, хотя разрешение лучше все-таки спрашивать. Но зачем шиповник, который сушится, скидывать на землю?! Тьма, бескультурье и бесцеремонность — кредо нынешних хиппи.
9 октября, пятница
День рождения Джона Леннона, одного из величайших музыкантов всех времен и народов. Битломаны соберутся сегодня ближе к вечеру на ВДНХ, на Стреле... (Интересно, а сленговое выражение «забить стрелу» пошло от этих сборищ?) Будут играть, петь песни «Битлз», знакомиться, хорошо проводить время, в общем. Три года назад я тоже там был, сидел, пел. Потом с гиканьем толпа спустилась в метро и традиционно втиснулась в один вагон, пугая песнями пассажиров. Ехали в райком комсомола, в видеосалон, на Таганку. Там должны были показывать какой-то из битловских фильмов, кажется «Help!».
Меня прижало к пухлому парнишке со смутно знакомым лицом, таким знакомым, что захотелось погладить его по голове, привести в столовую и накормить борщом. Я сдержался, напряг память. Парень ассоциировался исключительно с беззаботным детством, зачем-то вспомнился фильм «Чучело»... Точно — это Немет. Дима Немет учился в нашей зеленоградской школе номер 853 в первом классе. Безобидный толстый Немет отчего-то не глянулся моим агрессивным одноклассникам. Наверное, оттого, что был умнее, начитаннее их, интеллигентнее. Потому что первый поцеловал красавицу Ленку Борисееву в актовом зале, потому что знал странные слова типа «бойкот», потому что, когда его били, не давал сдачи, но и не жаловался классной Нине Вячеславовне. На нем катались верхом, шпыняли его, унижали, а он как-то, в том числе и своих мучителей, пригласил к себе домой, на день рождения. Тощий и хилый, я не мог защитить Димку от придурков, но старался как мог и даже пару раз оказывался в его роли. А потом Немет с мамой переехали в Москву, и всё. И вот он висит на поручне, тяжело дышит, немного похудевший, а главное — глаза все такие же умные.
— Пипл, а я тебя знаю! — обратился я к нему.
— Это вряд ли.
— Точно знаю. Ты — Немет.
— Не исключено, — состорожничал Дима. — А откуда мы знакомы?
— Мы учились вместе в первом классе в Зеленограде.
Мне показалось, что Немет присел и зажмурился. Да,
показалось.
Конечно, он меня не помнил. Совсем. Но мы подружились. Как и все в то время и в таком возрасте, мы мечтали о своей рок-группе, а у Немета группа уже была. И им требовался барабанщик. Немедленно назвавшись профессиональным барабанщиком, я предложил свои услуги, и, о чудо, меня приняли! С той минуты меня прокляли мои соседи. Соорудив из подручного мусора, посуды и книг барабанную установку, я на всю врубал пластинки «Битлз» и молотил по этому гремящему хозяйству что есть мочи. Смех смехом, но вскоре я научился нормально отбивать ритм и стал полноценным ударником день за днем набирающей профессионализм группы «Осень»...
Немет, думаю, поднимет сегодня граненый стакан за наше чудесное второе знакомство.
А я вот по-прежнему на Мангупе. Все прекрасно, все в кайф. Только делать сегодня нечего. В ожидании вечера немного прибрался, притащил дров, набрал воды.
С самого утра завалился Скрипа. Он мне и помог немного. Потом сварили вермишели на завтрак и отправились наверх.
Скучно. Все сегодня ушли, остались мы со Скрипой, Остап с Надькой и с ними мэн какой-то из Симфа. И вездесущий Гарри, естественно.
Вечером поднялся новый человек, хиппи-художник Влад из Москвы. Довольно замкнут. Посоветовал ему, где поселиться, рассказал немножко о правилах, традициях и опасностях. Пригласил его в гости, в смысле на Кухню. Он и пришел вечером. С гостинцами в виде пряников, хлеба и чая. Еще Гарри наконец принес пользу — ходил куда-то вниз и добыл овсяного печенья и хлеба. Украл, не иначе.
Как только солнце стало приближаться к Севастополю, мы уселись на обрыве, как в кинотеатре, свесили ноги и, уставившись на Ай-Петри, принялись ждать НЛО. Надо отметить, что точность, с которой предсказывал его появление Марик, смутила всех. Скрипа заявил, что Марик слишком много курит, Гарри скептически промолчал, а художник Влад решил, кажется, что мы все сумасшедшие. Но ждать сел вместе с нами.
Молча, тупо уставившись на тускнеющие шары обсерватории, или, если верить Марику, военной базы, мы просидели недолго. Гарри ляпнул в адрес Скрипы что-то нелестное, и началось. Постепенно в ругань в качестве миротворцев включились все, и о том, что надо смотреть на шары, как-то забыли.
— Ой, — вдруг сказал Влад. И вытянул руку.
Над шарами, ровно над ними, в небе горела звезда.
Уже почти совсем стемнело, звезды сверкали вовсю, но эта звезда сразу выделялась из всех. Во-первых, висела она так низко, что сразу было ясно: не звезда это вовсе. А во-вторых, она светилась настолько белым и ярким неестественным светом, что была похожа на маяк.
Все моментально угомонились и замолчали.
Вдруг под «звездой» появилась еще одна «звезда». Просто вспыхнула внезапно, засветила таким же ровным светом. А спустя минуту погасла и начала перемещаться по одной и той же траектории то вправо, то влево. Как маятник, вспыхивая то с одного бока, то с другого. Продолжалось это недолго, тоже минуту где-то. После чего две или три, тут уж не поймешь, «звезды» в одно мгновение слились в одну, и объект еле уловимым глазом движением метнулся вниз, к земле. И всё.
— И только не надо говорить, что никто ничего не видел, — сказал, заикаясь, Влад.
— Ни фига себе, — пискнула Надька. — Никогда не видела ничего подобного.
— И это не самолет, — добавил Остап. — Эта штука просто огромная.
Никакого движения в районе шаров больше не наблюдалось, и мы перебрались к погасшему костру.
В огромном чане замутили борщ. Меня попросили кашеварить — согласился, что ж делать. Так, под борщ и обсуждение увиденного, мы провели весь вечер у костра.
