Жизнерадостный арабский таксист подвез меня до Нацрат Илит, современного еврейского поселения на окраине древнего Назарета, где обнаружились, как и говорил Сергей, теннисные корты. Комментатор в моей голове снова заголосил:
– И вот Хоукс помилован. Он уже познал горечь поражения и понял, что она ему не по вкусу. Сегодня утром, несомненно, в этом священном месте, где разыграется последний акт эпической борьбы, победа будет на его стороне. Здесь нет толпы зрителей, но это не умаляет значения момента. Хоукс несет надежду всего мира на своих могучих плечах. Если он выиграет, мир будет…
– Боже, заткнись, Тони! – произнес другой, более уравновешенный голос в голове. – Ты сходишь с ума. Просто сыграй со Спыну и проваливай домой.
Ладно, ладно, может, голос и прав. Немного скромности не помешает.
У Марина Спыну скромности было в избытке. Он чрезвычайно меня порадовал, когда в 10.30 пунктуально и робко зашел на теннисный корт вместе с Сергеем, пожал мне руку и изобразил что-то вроде улыбки. Я сразу приметил хорошие новости. У него не было теннисной ракетки. Я вручил ему свою запасную, он прошел в дальний конец корта и мы начали бить по мячу. Точнее, я бил, а он промахивался. К моему облегчению, Спыну играл в теннис так же как его соотечественник говорил по-английски.
Пятнадцать минут игры заслужили ту толпу зевак, которая в итоге собралась. В количестве одного человека. На самом деле зрителей вообще не было, поскольку Сергей взял на себя роль мальчика, бегающего за мячами на протяжении нашего одностороннего поединка. Матч-пойнт – и я сделал хорошую подачу, а Спыну смог отбить лишь в сетку, к которой я радостно подскочил. Слегка смущенный, Спыну пожал мне руку, и я помахал воображаемой толпе обожающих фанов.
– Я сделал это! – закричал я. – Я победил всю молдавскую национальную футбольную сборную в теннис!
Да, я сделал это. И в моей камере была пленка, которая это доказывала.
Я глубоко благодарен Марину Спыну. Он одиннадцатым из молдавских футболистов вышел на теннисный корт лишь ради того, чтобы ускорить успешное завершение дурацкого пари, заключенного каким-то чудиком. Для них для всех это была лишняя обуза, однако они стоически вынесли устроенное мною издевательство. Никаких капризов, которые затруднили бы дело; наоборот – они все были приятными, общительными людьми и, что самое главное, отвратительно играли в теннис. Определенно можно сделать следующее заключение:
Молдавские футболисты – отличные ребята.
Жаль, конечно, что я потратил столько времени, гоняясь за этими футболистами, и его почти не осталось на то, чтобы узнать их получше. Может, кто-нибудь из них переберется в Англию, и я смогу пригласить его на кружечку пива. Да, мне очень понравилась эта идея. Шагая к такси, я позволил ей себя успокоить. Решено, приглашу всех – так я выражу свою благодарность.
Глава 19
Последний рывок
Уехать из Святой Земли не так просто, как может показаться. Учитывая, что Израиль собирался развивать международный туризм, служба безопасности аэропорта, видимо, разрабатывала собственные методы популяризации страны. Прежде чем путешественник успевал дойти до стойки регистрации, охранник, весь увешанный значками, отводил его в сторонку, чтобы задать пару «вопросов касательно безопасности». И это был не просто дежурный расспрос – фанаты своего дела добрых двадцать минут выспрашивали подробности вашего пребывания в Израиле. Когда меня спросили о цели визита, я подумал, что лучше не упоминать о стремлении побить в теннис одиннадцатого и последнего молдавского футболиста. Меня могут посчитать слишком опасным пассажиром и не посадить в самолет. Вместо этого я сказал, что приехал в страну отдохнуть и встретиться со своим израильским издателем. Едва я это сказал, интервьюер в форме попросил номер телефона Даниэлы, чтобы он мог позвонить и убедиться в правдивости моей истории.
– Вы полагаете, я вру? – спросил я с неприкрытым возмущением.
– Нет, сэр. Мы просто должны быть абсолютно уверены.
Я дал ему номер, он ушел, сделал звонок и вернулся со словами: «Все в порядке». Но расспрос продолжался.
– Вы разговаривали с арабами во время пребывания здесь?
Это уже начало доставать.
– Можно спросить, зачем вы задаете мне эти вопросы?
– Вы должны понимать, что нам приходится очень непросто из-за местной политической ситуации.
– Пусть так, но я-то пытаюсь уехать из вашей страны, а не въехать в нее. Какой смысл задавать мне эти вопросы сейчас?
– Это наша работа. Не могли бы вы сказать, говорили ли вы с арабами, пока находились тут?
– А если я отвечу «нет» – кому вы позвоните, чтобы проверить, что я говорю правду?
Охранник исчез, вероятно, чтобы уточнить, как быть с людьми, которые отвечают вопросом на вопрос. Я надеялся, что его начальник ответит: «Откуда мне знать?»
Пока я ждал, то услышал, как парня за соседней стойкой попросили предоставить все чеки из отелей, которые подтвердили бы его перемещения по стране. Потом последовал тщательный обыск багажа. И лишь затем представитель службы безопасности поблагодарил его и пожелал приятного полета. Удивительно то, что на протяжении всего допроса на стойке возле сумки пассажира лежал журнал, который офицер так и не заметил. Меня не оставляла мысль, что это стоило одного-двух вопросов, учитывая, что журнал назывался «Легкое огнестрельное оружие».
Через десять минут дальнейших расспросов, которые вел другой офицер, меня наконец посчитали достаточно безопасным пассажиром, чтобы позволить улететь из страны, и я сел в самолет с другими раздраженными людьми; многие из них клялись вслух, что никогда больше сюда не приедут. В Израиле во многом нужно наводить порядок, а начать следует с самого простого – например, научиться не доставлять хлопот улетающим туристам.
На борту я пил шампанское и надоедал сидящей рядом американке рассказами о своем героическом приключении.
– И этот парень Артур действительно разденется догола? – спросила она.
– Лучше бы ему это сделать.
– А если он откажется?
Хороший вопрос. Об этом я как-то не думал.
– Он сделает это. Я уверен.
– Надеюсь, вы правы.
Надеюсь, я прав. Мне не хотелось обращаться в Европейский суд по правам человека.
2 марта 1999 года – великий день, и ради такого случая я арендовал паб «Бедфорд» в Белхэме. Это будет, думаю, едва ли не самый необычный повод для вечеринки. Артур выглядел вполне довольным, когда пришел. Хорошо. Это означает, что он клюнул на наживку. Вечер обещает быть интересным.
Когда я прилетел, Артур, естественно, захотел узнать о результатах моих ближневосточных стараний.
– Ну, что там произошло, Хоукс? – прохрипел он. Его голосовые связки явно пали жертвой недавних злоупотреблений алкоголем.
