— Инстинкт, — помог я Братку.
— Вот именно. И я не имею права терять Нормальные Дикие Животные Привычки. Время от времени я просто ОБЯЗАН кого-нибудь прихлопнуть! Может, даже не для жратвы, а для чистой практики. А вы, Шеф, хотите меня всего этого лишить... Зовете в гости к Фоксику.
— Но те Типы могут начать стрелять! — предупредил я.
— Ой, Шеф, не смешите — в меня уже столько раз стреляли!.. Вы забыли, где я живу?
Мне ничего не оставалось делать, как только еще раз сказать Братку:
— Учти, Браток, с этими сволочами иметь дело невероятно опасно...
Браток оглядел меня с ласковым сожалением и, чуть не свалив с ног, аккуратно и нежно вылизал мне всю морду. И только потом ответил с неожиданной для него и меня философской интонацией:
— Ах, Шеф... Жизнь — вообще довольно опасная штука.
Только я было задумался над тем, что иногда даже Дикому Животному и Жлобу, Бандиту и Беспредельщику свойственны мысли возвышенные и благородные, как из гостиной раздался крик Тимура:
— Кыся! В машину!..
— Иду, иду!.. — крикнул я ему в ответ и тихо сказал Братку по-Животному: — Береги себя. Не лезь на рожон. И помни — один должен уйти с нашей книжкой. Понял?
— Обижаете, Шеф... Вы, главное, оставайтесь на связи со мной. И не жрите много в гостях у вашего Фокса. По себе знаю — набью пузо, башка ни хрена не варит!..
«Ни хрена» — это он уже от меня подцепил.
* * *
Перед тем как сесть в машину, я почти все рассказал Джеку, Бобу и Тимурчику. И что наш отельный телефон прослушивается этой вонючей «Армией Защиты Исламских Свобод», и про то, как мы с Братком ВНУШИЛИ тем двум Убивцам повторить визит к нам в отель за книжкой маркиза де Кюстена и даже подсказали, где ее найти...
И теперь эти двое только и ждут, когда мы отвалим в гости к Фрумкиным.
Я только про одно не сказал — про то, что Браток собирается СОБСТВЕННОЛАПНО ВЗЯТЬ одного Убивца, а второго — ВЫПУСТИТЬ. Наврал, будто приказал Братку затаиться и не возникать!..
Джек по своему карманному телефону, прослушать который было абсолютно невозможно (Служба безопасности Президента США дерьма не делает!), тут же связался с Питом Морено, пересказал ему мой доклад.
Пит поднял на ноги всю свою оперативную группу и предложил нам спокойно ехать в гости.
Что мы и сделали...
Хотя, как вы понимаете, в эти тревожные минуты нам было не до гостей.
* * *
Наташа Векслер ждала нас у своего дома на углу бульвара Санта-Моника и Франклин-авеню.
Джек, как юный зайчик, выпрыгнул из машины, усадил Наташу назад — ко мне и Тимуру, сам сел впереди с Бобом. Пистолетами воняло в нашем лимузине — не продохнуть! Даже неудобно перед посторонним Человеком...
Но, к счастью, Наташа этого не учуяла.
При всем моем уважении ко всему Человечеству в целом, не могу не отметить, насколько все Человечество слабее и беспомощнее любого самого задрипанного Кота в области так называемого ПРАКТИКО-БЫТОВОГО ОБОНЯНИЯ!..
— Простите меня, пожалуйста, что я заставила вас за мной заезжать. Последнее время я стала хуже видеть в темноте, и после того как однажды вечером снесла своим джипом кладовую пристройку китайской закусочной «Панда», я не рискую мотаться за рулем по темному времени. Но мой окулист сказала, что, если я отдохну месяц от нашей парамаунтовской нервотрепки, эта куриная слепота пройдет сама собой. С тех пор у меня не было ни одной свободной минутки... — сказала Наташа и почему-то посмотрела только на Джека.
«Тебе не кажется, что эта Наташа сильно запала на нашего Джека?» — по-шелдрейсовски спросил меня Тимур.
Башка моя была забита лишь ожиданием появления Убивцев в нашем бунгало и вестей от Братка. Но тем не менее я вспомнил, КАК Джек смотрел на Наташу во время нашей студийной перекуски, и сказал Тимуру: «Еще неизвестно, кто на кого больше запал...»
Тут же в головах у нас возник беззвучный, но раздраженный голос Джека: «Заткнитесь, вы — два паршивых маленьких сплетника!»
Наташа продиктовала Бобу адрес Фрумкиных, и Боб как ни в чем не бывало поблагодарил ее, и мы поехали.
«Как ни в чем не бывало», потому что Джек и Боб, еще не выезжая из отеля, сразу после звонка Наташи узнали по своим полицейским каналам и адрес Фрумкиных, и их телефон. А Боб по специальной карте того района просчитал все возможные подъезды к дому этого фрумкинского Фокса. Еще и Питу Морено сообщили — на всякий случай...
— Пока не добрались до Эллочки и Сая, я должна рассказать всем вам историю их фокстерьера Зигги, — сказала Наташа. — Правда, дома его зовут Зигеле...
Нервы у нас у всех четверых были напряжены до предела, и слушать в эту минуту историю какого-то Собака с явно еврейским именем — Зигеле было настолько не в жилу, что и не высказать!..
Но мы все сделали вид, что развесили уши. Фальшак — абсолютный! Каждый из нас только и думал о том, что сейчас происходит вокруг нашего бунгало.
Однако так как пока, наверное, еще ничего не происходило, а ехать было достаточно далеко, то мы постепенно, волей-неволей, стали врубаться в то, что рассказывала Наташа. Но всего лишь со второй половины. Выглядело это примерно так:
—...а из Чикаго Саю звонит один его приятель и спрашивает:
— Фрумкин, тебе фокстерьер не нужен?
— Нет, — отвечает Сай. — На кой черт мне фокстерьер?!
— Жаль... — говорит приятель. — А то они собрались уже его усыплять.
На вопрос Сая «Кто собрался?» приятель называет фамилию их общего знакомого.
— Но почему?! — спрашивает Сай. — Он что, неизлечимо болен?
— Кто? — не понимает приятель.
— Фокстерьер, естественно! — раздражается Сай.
— А-а... Нет. Фоксик совершенно здоров.
— Так какого же черта они собираются его умертвить?! — начинает орать Сай.
— Они купили новый дом и кардинально сменили всю мебель на темный мореный дуб. Сейчас это очень модно. А фокстерьер, его зовут Зигги, обычного песочного цвета с белым брюшком. И теперь он ни по колориту, ни по дизайну не подходит к новому дому и темной мебели... Вот они и решили усыпить этого фоксика Зигги. Я еле упросил их подождать до завтра, чтобы успеть позвонить тебе. Потому что я со своими тремя собаками и двумя котами уже, как говорится, на пределе...
— Немедленно первым же самолетом отправь в мой адрес этого фокса!!! — закричал Сай Фрумкин из Лос-Анджелеса так громко, что его можно было услышать в Чикаго и без телефона. — Все расходы до последнего цента я беру на себя!..
Вечером этого же дня фокстерьер Зигги прибыл в Лос-Анджелес.
Так как Сай Фрумкин не только журналист, но и крупный общественный деятель всяких еврейских организаций, то в порядке трепа Зигги был немедленно переименован в Зигеле. Новая кличка понравилась ему самому настолько, что когда кто-то по старинке назвал его Зигги, Зигеле даже не откликнулся.
