Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Уже когда В. зашел в лес, на дорожке впереди возник на велосипеде тот самый подросток в расстегнутой длиннополой рубахе, которого он видел, направляясь в сопровождении таджика со стоянки к своему особняку. Только теперь велосипедист был в компании велосипедистки – такого же подростка, как сам, – и если у него была длиннополая рубаха, то у нее длинные распущенные рыжие волосы, ехали медленно друг подле друга, упоенно токовали, ничего не замечая вокруг себя. В. соступил на траву, давая им проехать. Длиннополый, подъезжая, взглянул на него, короткая реплика спутнице – и взгляд длинноволосой сделался ошалелым. Руль у нее в руках завихлялся, велосипед завилял. Она бы упала, если бы успевший подскочить В. не подхватил ее.
– Не трогайте меня! Не прикасайтесь! Оставьте меня! – тотчас забилась в его руках, завопила юная велосипедистка. – Оставьте! Оставьте!
В. отпустил ее, она встала ногами на дорожку и тут же оттолкнулась от нее, нажала что было мочи на педаль, на другую, понеслась прочь, наращивая скорость. Чего наслушалась она о В., чтобы так испугаться?
Послышавшиеся удары мяча о ракетку – словно через равные промежутки времени лопались с твердо-глухим звуком некие гигантские семена – заставили В. снова соступить с дорожки. Он не хотел больше сталкиваться ни с Угодницей, ни с финансовым директором, ни тем более с Суллой.
Продираясь сквозь кустарниковые заросли, В. углублялся в лес все дальше, дальше, стук мяча перестал доноситься до слуха, и вдруг сквозь лиственно-хвойную ажурную темно-зеленую вязь просквозило беломраморное свечение. И тотчас В. стала ясна неосознаваемая до этого мига, но влекшая к себе с силой магнита, притягивающего железо, конечная цель казавшегося бессмысленным променада. Туда он шел, в ротонду. Где было и встречать Голиафа, как не там.
Ротонда, как обычно, была пуста. В. ступил в нее, пересек – божье творение озера тусклым металлическим зеркалом в теряющей детали резьбы черно-зеленой оправе вечерних берегов лежало внизу и словно бы манило к себе, звало испытать свою воду его ступнями. Ни одна лодка не выщербливала водного зеркала, ни один катер не морщил его тусклого металла, ни одна яхта не оживляла белым треугольником паруса. Казалось, озеро замерло в ожидании, изготовило себя к событию, что должно произойти на его лоне, и не желает до того знать никакой человеческой суеты, никаких человеческих страстей и алканий. В. повернулся спиной к озеру и опустился на идущую по периметру ротонды разогретую дневным жаром деревянную скамью. Лицом к входу, прямо напротив него.
Сколько он так просидел? Может быть, десять минут, а может быть, час – В. не мог бы сказать. День, во всяком случае, еще не угас. Хрупающий звук множества спешащих по гравийной дорожке шагов достиг слуха В. раньше, чем он увидел тех, кто производил этот звук. Впрочем, “множества” – это было бесстыдное преувеличение слуха: четверо их всего было – немало, конечно, но не толпа. Стаю возглавлял бородач, остальные незнакомые. Но тоже все молодые, и с тем же яростным воодушевлением в глазах, что горело в мглисто-ледяных глазах бородача.
– Ты что, чмо, – врываясь в ротонду, севшим медленным голосом процедил бородатый, – заставляешь бегать за собой? Сказали, ты в психушке ждешь – тебя там не ночевало. Сюда к тебе, семь верст киселя хлебать, переться пришлось. Тебя жить не учили? А ну, поучи его, – кинул он взгляд на одного из своей своры, мигом рассыпавшейся по всей ротонде.
Удар в печень под ребра был такой, что все внутренности прыгнули к горлу и воздух встал колом – ни выдохнуть, ни вдохнуть. Инстинктивно руки В. согнулись в локтях, защищая тело от новых ударов, но следующий был нанесен в лицо. В носу хряснуло, стало горячо, из обеих ноздрей обильно потекло – на губы, заливаясь в рот, на подбородок, закапало на пол.
Должно быть, бивший получил команду остановиться, потому что новых ударов не последовало.
– Что? – донесся до В. медленно-лютый голос бородатого. Из невероятной дали донесся, Бог знает откуда. – Начал что-то соображать? Нет – придется продолжить учебу.
В., зажимая нос платком, закидывая голову назад, слепо помахал рукой: довольно, довольно! Говорить он еще не мог – воздух лишь начал жидкой струйкой проникать в легкие, и рот был полон крови. Когда же наконец, сплюнув перед собой на пол и продышавшись, он смог заговорить, то из него изошло:
– Что вам от меня нужно?
Безобразно тяжело было выдавить из себя эти слова, носоглотка хлюпала и клокотала – сломан был нос, никаких сомнений!
– Дурака не валяй, – услышал В. голос, который не принадлежал бородачу и явно не мог принадлежать никому из его братии. Доброжелательность и добросердечие были в этом голосе, сочувственная теплота. В. повел вокруг себя полузрячим взглядом – о, новое лицо появилось в ротонде! И разительно же отличался этот человек от братии бородача. Он был и не юн – основательно в возрасте, – и даже как бы с патиной интеллигентности в облике, которую усиливали тонкой оправы золотые очки, грузное его тело обтекал тонкой выделки бело-зеленоватый льняной костюм, в котором, казалось, должно было быть прохладно и в такое пекло. Вот только крупные платиновые перстни на пальцах свидетельствовали о его родстве со сворой бородача. – Адрес. Где? – своим доброжелательным сочувственным голосом вопросил человек с перстнями. – Говори. Давай.
В. проглотил кровь, что накопилась во рту. Промокнул нос платком еще раз. Несомненно, этот с перстнями был не просто в родстве со сворой бородача, а ее полновластным хозяином.
– Что твои пацаны так себя ведут, – сказал В. – Бьют ниже пояса. Нос мне сломали.
– А не залупайся, – с благодушным порицанием ответствовал человек с перстнями. – Скажи – и все, какие к тебе претензии. Они славные ребята. К лучшему в городе хирургу тебя отвезут. В карман ему сунут – починят тебе нос, лучше прежнего будет. Что нос. Пустяк какой. Жизнь – вот ценность.
Его братки увещевали кулаками, он словом. В дивном же образе явился В. Голиаф! Как схватиться с ним, обойдясь без Давидовой хитрости?
Но до того, как вступить с ним в схватку, Давиду хотелось получить от Голиафа ответы на некоторые вопросы.
– А где же эти, что сообщили вам, где меня искать? – спросил В. человека с перстнями.
– Кто сообщил? – Откровенной фальшью было недоумение человека с перстнями.
– Те, кто сообщил, – подчеркнуто повторил В., показывая, что не согласен принимать правила его игры.
Человек с перстнями, стоя над В. и пристально глядя на него, повел плечами, как если бы ему неожиданно стало невыносимо жарко в его прохладном костюме.
– Тебе не все равно? – проговорил он затем. Доброжелательности и теплоты в его голосе не было.
– Не все равно, – сказал В.
– Ну, так пусть тебе будет все равно. – Сокрушительнее, чем у бородача, звучал голос человека в перстнях, с беспощадной свирепой лютостью.
– Так ведь и они знают, где он, тот, кто вам нужен.
Сизощекий с младенческолицым в это мгновение будто материализовались в ротонде и с горячим негодованием обушились на В., опровергая его, но что ему было до того, – разве же он сказал неправду?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
