Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
— Тылобурдо![23]— злобно взвыл далеко за спиной поддельный монах. Наверное, насылал проклятия.
— В пролете! — оглянувшись, помахал ему рукой князь.
Нежить провожала людей алым взглядом четырех глаз, но догонять не спешила, откусывая поднятый ломоть по маленькому кусочку.
В сосновом лесу дышалось легко и вольготно, надоедливая летучая мелочь осталась позади. Нужда продираться через кусты отпала, и лошади пошли веселее, хотя и поднимались по пологому склону холма. Ближе к вершине между соснами каким-то непостижимым образом затесались несколько дубов. На нижнюю ветку одного из них, как раз перед князем, неожиданно опустилась золотая птица размером с крупного петуха. Золотая не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом — дубовая ветка в две руки толщиной аж захрустела от тяжести. В голове тут же мелькнули воспоминания о гарпиях. Тех самых, из Илиады, что медно-красные перья в путников кидали. Золото, конечно, помягче будет — но свой щит с конского крупа Зверев все-таки потянул.
Золотой петушок закрутил головой, вытянул шею, словно собирался запеть, и резко откинулся назад… Почуяв опасность, князь наклонился, укрываясь щитом и пряча голову скакуна, и в тот же миг оказался в центре огненного вихря. Горело все: земля, деревья вокруг, конская шкура. От нестерпимого жара перехватило дыхание, а мерин поднялся на дыбы, забрыкался, выбивая всадника из седла. Андрей вылетел назад, на спину, еще в падении заметив, что огненная птица снова закрутила головой, откинулась.
«Вот и все…» — мелькнула безнадежная мысль.
Проклятая курица рывком выбросила голову вперед, раскрыла клюв и… в землю ударила такая волна холода, что на миг показалось — сам огонь покрылся инеем. Горение сразу прекратилось, обгорелая кора сосен, обуглившиеся иголки на земле, скрутившаяся на скакуне шерсть, щит — все покрылось тонкой искрящейся корочкой. Несколько мгновений тишины — лошадь Пахома с обугленной и одновременно обледеневшей головой гулко рухнула набок.
— Ни фига себе, закон сохранения энергии, — пробормотал Зверев.
Золотая пташка закрутила головой. Князь вскочил, рванул саблю, кинулся вперед и в тот миг, когда она откинулась снизу вверх, вогнал под перья острый изогнутый клинок. Послышался хлопок, и с ветки на землю горстью праха осыпался пепел. Андрей облегченно перевел дух:
— Вот это Тылобурдо… И ведь возродится, зараза! Все эти фениксы всегда после дождика хорошего оживают. Дядька, ты цел?
— Княже, да ты ведь ноги лишился!
— Как… — По спине пробежала холодная волна страха, Зверев опустил взгляд и облегченно засмеялся: — Цела! — От бедра до сапога, в месте, не попавшем под прикрытие щита, штанина отсутствовала напрочь, кожа пузырилась множеством ожогов. Сапог тоже наполовину сгорел, но под ним тело уцелело. — Что ты меня пугаешь? До свадьбы заживет! Ты бы на себя посмотрел, хряк ошпаренный…
Волосы на лице холопа — усы, борода, бакенбарды, растительность надо лбом — от жара скрутились в пепельные кудряшки до самых корней.
— Дай перевяжу.
— Потом! — Нога, как ни странно, совсем не болела. Наверно, под действием шока. — Вперед пошли. Если там еще похожие сюрпризы имеются, лечение может и не понадобиться.
Тренькнула тетива лука — скачущий мерин, на котором обгорело больше половины тела, подпрыгнул в последний раз и рухнул на мягкую лесную подстилку. Боярин Выродков опустил лук.
— Чего зря скотину терзать? Упряжь на заводного моего перекиньте. Поклажа на нем небольшая, на других коней раскидаем.
— А я? — уточнил Пахом.
— И ты переседлывай, — разрешил боярин. — Однако же, Андрей Васильевич, что это за место, куда ты нас ведешь? Странная при нем стража выставлена…
— Надеюсь, не зря мучимся, — ответил Зверев и двинулся дальше вверх по склону.
Еще сотня саженей — они оказались на макушке холма, и князь радостно ударил себя кулаком в ладонь.
— Есть! Я знал, я чуял! Есть! Нашли!
Отсюда, с высоты, открывался великолепный обзор далеко вперед. На величавую широкую Волгу, несущую свои воды меж нетронутых лесов, на Свиягу — тоже вполне солидную речку, в добрую сотню сажен шириной. Но самое главное — в месте слияния этих двух рек из воды поднимался потрясающей красоты остров. Почти правильной круглой формы, он имел немногим больше полукилометра в диаметре и на всем протяжении — почти отвесные, ровные вертикальные берега полсотни метров высотой. Просто не верилось, что такой аккуратный, геометрически правильный, совершенно неприступный форт мог появиться случайно, по прихоти природы. Сразу подумалось, что сие есть творение каких-то высших сил, древних, как мир, и могучих, как боги.
— Ты чего, Андрей Васильевич?
— Он догоняет! — предупредил кто-то из холопов.
Трехногий четырехглазый уродец поспешно ковылял за людьми, постоянно застревая между деревьями. Пожалуй, встань он на задние ноги, двигаться у него получалось бы вдвое быстрее.
— Коли догонит, придется отрубить ему лапу, — пожал плечами Андрей. — Он один, нас много. А пока вперед, к острову!
Обожженная нога начинала болеть, но даже так, прихрамывая, князь двигался быстрее глазастого монстра. К тому времени, когда люди спустились к подножию холма и прошли саженей двести вперед, уродец еще только вскарабкался к вершине, откуда раскатисто заорал:
— Чемень, Чемень, Чемень!
— Это еще что?! — Теперь князь схватился за саблю сразу, выставил вперед обугленный снаружи щит.
Остров задрожал, со склонов посыпались куски глины, камни, по воде вокруг пошли всплески. Со стороны Волги земля вздыбилась, разверзлась, и из нее выехал громадного роста богатырь на белом коне, в кольчуге, шлеме, с копьем, задевающим небо, и щитом размером с футбольное поле. Холопы застонали от ужаса, принялись отчаянно креститься, лошади захрипели. Даже князь Сакульский судорожно сглотнул, вернул саблю в ножны и опустил щит.
— Все, теперь точно хана. С этим братком без пары сверхзвуковых «Гранитов» не разобраться.
Воин медленно развернулся, без труда пересек Свиягу — лишь вода выплескивалась из-под копыт его могучего скакуна — и тяжело поскакал вдоль Волги вниз по течению.
Первые минуты три люди не решались даже вздохнуть. Потом все сразу зашумели, захохотали, закричали от восторга. Андрей же оглянулся на холм. Трехногий монстр стоял на месте. Но он был настолько уродлив, что угадать на его морде признаки разочарования не представлялось возможным. Преследовать незваных гостей дальше он, судя по всему, не собирался.
— Мы русские, а значит, с нами Бог! — повторил Зверев знаменитый суворовский девиз. — Пойдем, глянем, что так упорно охраняют от чужаков эти монстры?
Вблизи остров выглядел еще более неприступным, чем издалека. С одной стороны текла широкая Свияга, с другой раскинулось еще более просторное озеро. Эти две водные преграды соединялись медлительной протокой, сплошь заросшей кувшинками. Но ведь ее всегда можно почистить, расширить и углубить… За протокой светлела дорога — широкая, ровная, выложенная белыми известняковыми плитами. Справа и слева от нее возвышались шесты с выбеленными солнцем и дождями лошадиными черепами.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
