Пепельный снова ринулся в атаку. Олег отбил один выпад, другой — и внезапно уродец отступил. Ведун увидел, как меч дружинника, описав короткую дугу, упал на дорогу, Сварту тут же досталось два удара: один — оголовьем рукояти в живот, другой — мечом плашмя по голове. Глаза ратника потухли, он начал падать — но его подхватили под мышки и стремительно поволокли прочь. Ни мальчик, ни Олег уродцев не заинтересовали, и через несколько мгновений путники остались одни.
— Кто это был, почему напали, ведун? — спросил Андрей.
— Надеюсь, мы сможем это узнать, — перевел дух Олег, вернул саблю в ножны и подобрал с дороги меч. Подумал, протянул княжичу: — Держи. Храни его, Андрей. Отдашь Сварту, когда мы его найдем.
— Они ушли? — услышал ведун, выдернул оружие и закрутил головой. — Да не, я не нападать, я друг ваш.
Из-за высокого валуна выступил мужичок в длинной, рваной до безобразия рубахе и заплатанных штанах. Косматые волосы и борода так густо покрывали лицо, что на виду оставались только нос да глаза, которые с любопытством разглядывали Олега. Мужик отпихнул камень босой ногой, поросшей густым рыжим волосом, и поскреб объемное пузо.
Олег с некоторым трудом сел, стряхнул с рубахи пыль и опавшие листья. Саблю он все так же сжимал в руке, и ведун вогнал ее в ножны с таким остервенением, словно это она была виновата в случившемся. Поднял взгляд на странного гостя.
— Что глядишь, ведун? Дырку прожжешь.
— Что-то не припомню, когда представлялся тебе, человече.
— Верно. — Мужик уселся прямо в пыль. — Мы с тобой дружбы не водили. Но встретиться однажды пришлось. Припомни…
Олег, пожав плечами, порылся в памяти. Где он мог встретиться с нежитью, после чего та сочла себя его другом? Обычно нечисть после встречи с ведуном исчезала навсегда. Вот разве в порубе юрьевском он какую-то тварь не уничтожил, а на волю выпустил…
— А ты помнишь ночь, когда ты отправился в Юрьев за своей женщиной, а тебя там едва не схватили? — оживился мужичок. — Помнишь, кого ты освободил?
— Я не за своей женщиной туда шел. Просто Кира… Ну не важно.
Олег с интересом пригляделся к знакомцу.
— Ты тогда выглядел по-другому. Хотя темно было.
— Верно. — Мужик играючи поднял руку перед собой, и Олег увидел, что широкая, лишенная всякой растительности, ладонь с длинными тонкими пальцами начинает меняться. Кожа кисти покрылась сеткой морщин, взбугрилась, будто внутри забушевали волны, и Олег невольно сжал рукоять сабли, когда увидел, как изменился собеседник: руки того превратились в лапы хищника с острыми, как бритва когтями, глаза засверкали алыми всполохами, а в обворожительной улыбке блеснули два клыка.
— Вампир, — установил Олег. — Душевно прошу тебя, мужик, лучше уйди, а то я рассержусь.
Но тот разразился хриплым смехом и спрятал клыки.
— Не бойся, ведун. Я сейчас сытый. А если бы хотел закусить тобой, то не стал бы оповещать об этом. Согласись, легче подойти к ничего не подозревающей жертве, чем спасаться от оружия.
Но Олег не стал убирать ладони с рукояти сабли.
— Чего тебе нужно, упырь?
— Помочь хочу. Я ведь должник твой.
Рядом прошуршали легкие шаги. Куница прыгнула Олегу на плечо и, быстро перебравшись на голову, свесила хвост ему на глаза.
— Купава, прекрати немедленно!
Однако зверек продолжал топтаться у него на голове.
— Если немедленно не прекратишь, — прошипел ведун, ощущая себя шутом, — я вцеплюсь зубами в твой хвост.
Куница обиженно пискнула, спрыгнула на землю и отправилась к Андрейке.
— Как ты собираешься мне помочь, упырь? — хмуро поинтересовался Олег.
— Игнатом меня зовут, ведун, — сокрушенно покачал головой вампир.. — Что ты все упырь да упырь? А помочь могу тем, что знаю, как друга вашего освободить.
— Как?
— Я могу провести вас к властительнице Варне. Если ты уговоришь ее, она освободит Сварта. Меня здесь все знают. Если вы будете со мной, вас никто не тронет. Все будут считать вас моей добычей.
— А как оно будет на самом деле?
— Мы станем союзниками, — оскалился вампир.
— Интересное предложение, — склонил голову набок ведун. — Ну что от этого союза получу я, попятно. А что рассчитываешь урвать ты?
— Надеюсь на удачу.
— Какую? Давай-давай, упырь. Признавайся — или убирайся прочь. Я не стану играть с нежитью втемную.
Игнат задумчиво пожевал губами и спросил:
— А что ты сделаешь, ведун, коли Варна тебе откажет?
— Не знаю, — честно ответил Олег.
— А я знаю… — Вампир снова показал клыки. — Слушай меня, ведун. Я проведу тебя к владычице тайным путем и не стану вмешиваться. Но если после вашего разговора она… пострадает… Я хочу получить ее посох.
— Что?
— Посох. У повелительницы есть старинный посох. Он около локтя в длину, навершие сделано в виде змеи, обвивающей большой сапфир. Глаза змеи — два овальных рубина, а вдоль всего ее тела расположены небольшие самоцветы.
— Это очень ценная вещь, — сказал Олег.
— Да… — Игнат прикрыл глаза, а руками стал хватал воздух, словно хотел сжать посох. — Это невероятно ценная вещь… Иначе я и не стал бы рисковать. Ты согласен, ведун?
— Ты чего-то не договариваешь, упырь… — покачал головой Олег.
— А чего тебе еще нужно знать? — пожал плечами Игнат. — Отдай этот посох мне — и мы квиты.
— Ладно, — после короткого колебания кивнул ведун. — Показывай, где тут логово вашей хозяйки.
Вампир бодро вскочил и быстрым шагом направился к валунам. Вскоре каменные стены скрыли от путников дорогу, лес, спуск к ручью. Олег начал подозревать, что обратной дороги ему уже не найти. Он покосился на кияжича. Подаренный Корнеем сверток, который должен перенести их обратно в мир, мерно покачивался у него на шее.
— Ладно, выкрутимся, — выдохнул Середин и ускорил шаг.
Так они и прошагали до самых сумерек: вампир быстро двигался впереди, Олег и мальчик спешили следом.
Посох
Когда вокруг уже изрядно стемнело, Игнат неожиданно предложил Олегу влезть на очередной валун и там, выпрямившись во весь рост, указал вперед:
— Вон он, замок властительницы Варны.
Ведун встал рядом, но в темноте смог разглядеть только несколько светлых прямоугольников.
— Что теперь?
— Сюда, сюда идем… — Упырь скатился с камня вниз, покрутился, нырнул под камень. — Сюда!
Олег полез следом и оказался в тесной норе, прикрытой сверху гранитом, с шершавыми, словно из песчаника, стенами. Втроем, не считая Купавы, тут было не развернуться, и Игнат полез наружу.
