Горен схватился за грудь. Ему показалось, что сердце куда-то закатилось и теперь находится не там, где было раньше.
— Не совсем, — тихо сказал он. — Он все еще во мне, так ведь? Как злая тень, которая в любой момент снова может освободиться.
— Мы хорошо поработали, малыш. Ты должен нам доверять.
— Но к этому я никогда не привыкну.
— Мне очень жаль, — сказал его пращур. — Если бы существовала возможность воспользоваться властью Малакея, шейканы, наверное, сумели бы предотвратить самое страшное, что нам угрожает. Мир катится к своему закату. Горе, если Конвокационные войны будут продолжаться вплоть до Великого Дня. Мне это не нравится. Но я не могу отдать вам силу Малакея, не пробудив еще раз его душу.
— Звучит очень мрачно, — пробормотал Горен.
— Так оно и есть, — согласился Ур. — Ты ведь и сам там побывал. И видел двух представителей Альянса. Познакомился с результатами их деятельности.
— И ты ничего не можешь предпринять?
— Они сильнее меня, — признался дракон. — Я уже не молод, Горен. Уже четыре сотни лет я не покидал этой горы. И даже не знаю, могут ли эти крылья меня носить. Отсюда мне проще охранять Шейкур и народ, связанный со мной кровью. Но ты можешь кое-что сделать.
— Я? — поразился Горен.
— Ты не хочешь узнать, что с твоим отцом?
— Дедушка сказал, что он отправился с армией Хокана Ашира.
— Да, — подтвердил дракон. — После большой битвы у него не было возможности преследовать тебя. Раиту Черному удалось прорваться. Он нанес Хокану Аширу весьма чувствительное поражение. Некромант зализывает раны, а Раит продвигается в сторону Клинка Аонира.
Эти слова заставили Горена насторожиться. Ему показалось, что с ними связаны смутные, темные воспоминания о каком-то событии. Но о каком? Оно давно уже прошло…
— Там пустыня, — сказал он. — Предполагаю, он направляется в Кайтх-Халур, к крепости Хокана Ашира?
Дракон слегка покачал головой:
— Нет, Горен. У него другая, гораздо более опасная цель. Знаешь, кто такие Фиал Дарг?
Горен вздрогнул: дневной свет перестал вдруг проникать в зал, а застревал где-то за окном. Он услышал шепот на языке, от которого по спине у него побежал пот. И что гораздо хуже: однажды он это чувствовал и слышал, и видел уже эту сверкающую тьму. С тех пор прошли миллионы лет, тогда он был еще совсем зеленым юнцом и задал своему мастеру как будто безобидный вопрос.
— Конечно. — Он невольно перешел на шепот, и голос у него сорвался. — Это Те, о ком не говорят. Принцы Тьмы, самое мощное творение Цараха, которые чуть не столкнули в пропасть Эо. Они, связанные, лежат там под скалой…
— Раит хочет их пробудить, — прошептал Ур. — И Хокан Ашир тоже стремится туда, чтобы или задержать Раита, или заключить с Фиал Дарг договор, если это безумное намерение осуществится. Его сопровождает твой отец.
Горен почувствовал, как в нем поднимается ужас. Эта история становилась все серьезнее, слишком серьезной для него. Если это произойдет, мир приблизится к пропасти, это он знал из Хроник. Первый раз Фиал Дарг проиграли, второй раз чуть не выиграли, но вмешались Стражи. А теперь Стражи удалились, возможно, навсегда. Значит, на третий раз… невозможно даже представить…
— Почему ты рассказываешь об этом именно мне? — поинтересовался он. — Чтобы задержать Раита, нужен маг Альянса!
— Как минимум один, — согласился Ур. — Как бы безнадежно ни выглядело это дело, мы не должны сидеть сложа руки, Горен. Если кто-то и может что-то сделать, то шейканы, потому что в них течет кровь дракона и они способны видеть дальше других.
— За… заклятие действует уже шесть сотен лет! Отменить его невозможно, — пробормотал Горен. — А Те, о ком… я имею в виду Фиал Дарг, они вряд ли подчинятся какому бы то ни было магу Альянса, скорее уж сделают его своим слугой, а что будет тогда… — Он стал белым как полотно. — Наверное, имело смысл вернуть к жизни Малакея, пусть бы я умер…
— Малакей стал бы преследовать те же цели, что Раит и Хокан, или просто подождал бы, кто выйдет победителем, а потом вмешался с пользой для себя. Результат был бы тот же самый, пока его душа не очищена.
— Но какое отношение это имеет ко мне? — повторил Горен. — Я не маг, у меня есть только один талант, я понимаю пение ветра… — Он закачался, у него закружилась голова, когда он вдруг вспомнил кое-что еще. Первую песню ветра.
Они проснутся в Далекой стране
Под тяжелыми мрачными скалами…
Он схватился за голову:
— Нет.
Спроси свою кровь, посмотри на дракона,
Что Уром зовут…
Да пребудет с тобой Аонира Клинок.
- Ветер это знал… значит, это на самом деле было видение…
Он застонал.
— Ты носишь ее в себе, Горен, — тихо объяснил дракон, — тайну Materia Prima. В тебе наследство Малакея. Оно может проснуться, как когда-то проснулась его душа. И тогда… тогда, вероятно, ты получишь возможность изменять вещи… формировать их по-новому…
Горен, словно защищаясь, поднял руки вверх.
— Я и слышать об этом не хочу! — закричал он, впадая в панику. — Нет, я не такой, я не хочу быть таким! Я не маг! Все, чего я требую, это месть! Отпусти меня, не впутывай меня в эти игры, я не имею к ним никакого отношения! Я никогда этого… нет, не могу!
Горен подбежал к окну, чтобы убедиться, что там, снаружи, вне стен пыльного зала с древним драконом и его древними пророчествами, все еще существует хорошо знакомый нормальный мир.
И он увидел: там его ждал сияющий день, не имевший ничего общего с проливными дождями, огнем и убийствами недавнего прошлого. Его новая жизнь.
И он имеет на нее право!
«Добро пожаловать, — прошептал ветер и ласково погладил его по голове, слегка растрепав волосы. — Я скучал по тебе».
Горен не ответил. Он не знал, сможет ли когда-нибудь сознательно использовать этот свой дар. Он научился бояться магии.
— Я не хочу быть другим! — закричал он.
— Ты тот, кто ты есть, — мягко возразил дракон. — Возможно, ты и не хочешь магии. Но она хочет тебя.
ЭПИЛОГ Взгляд в завтрашний день
Горен стоял на выступе стены и смотрел на открывшиеся перед ним земли. Наступил вечер, свет Тиары постепенно превратился из золотого в розовый, все краски стали мягче. От летнего жара степная трава уже потеряла цвет. От недавно прошедшего сильного ливня не осталось никаких следов. Земля высохла и потрескалась, листья на деревьях и кустарниках засохли.
Легкий ветер сулил теплую летнюю ночь, избавляющую от духоты. Небольшой отдых на несколько часов, прежде чем нестерпимая жара снова помешает заниматься привычными делами, заставив людей и животных искать тени. Высоко в небе кружились зоркие орлы, неустанно выискивая добычу.
