— Ну почему же бесплодные? Как можешь ты судить о результате разговора, когда он еще не начался?
Я нахмурился.
— Оставь свои попытки произвести на нас впечатление, Переходи к делу.
Белый пожал плечами.
— Ну что ж, хорошо. Ситуация, я так понимаю, вам вполне понятна. Я на Доске, вы проиграли Прорыв, упустив меня…
— Что дальше? — перебил его я.
— Дальше? Дальше… Это будет зависеть от вас. Я даю вам шанс, Вы можете без боя сдать мне эту Доску и вернуться к своему Игроку…
Мы с Дженни невольно усмехнулись от такой наглости. Ферзь невозмутимо продолжал:
— …или мы можем начать войну, последствия которой, я думаю, изменят лик этого мира раз и навсегда, Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что мы не готовимся к Прорывам, Мы знаем о Земле и о современных реалиях все, что нам необходимо знать. Скоро эта Доска падет к ногам Белого Игрока. Так что выбор за вами.
— Да ты, вероятно, не в своем уме, приятель, — сказал я, и злоба начинала закипать во мне. — Ты хоть понимаешь, что говоришь?
— О да, сир, — улыбнулся Ферзь. — Я прекрасно понимаю, что говорю. А вы?
Я покачал головой. Этот Ферзь не походил ни на одного из тех, кого я встречал раньше. Он казался другим, каким-то странным. В принципе я понимал суть его предложения. Он, как и мы, не хочет глобального конфликта. Но неужели он не чувствует, что сейчас его жизнь в опасности? Или он думает, что я не рискну его атаковать в многолюдном месте? О, тогда он глубоко заблуждается. Чтобы уничтожить незваную Белую Фигуру, я готов пожертвовать парой человеческих жизней!
Белый ждал ответа.
— Ответ отрицательный, — сказал я. — Думаю, что не разочаровал тебя.
— Конечно, не разочаровал. Я знал, что такие твердолобые Фигуры, как вы, просто не в состоянии осознать всю силу тех изменений, которые мое появление здесь вызовет. Но вы вскоре это осознаете, поверьте.
Его наглость начинала мне надоедать. Я сжал рукоять пистолета, нащупав пальцем курок.
— Я думаю, это глупо, — медленно произнес Ферзь. — Если вы попробуете атаковать меня здесь, может погибнуть много людей.
— Еще больше людей погибнет, если ты останешься живым, — сквозь зубы процедил я. — Эта Доска никогда не станет Белой!
— Поживем — увидим. Или, как еще здесь говорят, хорошо смеется тот, кто смеется последним. — Белый улыбнулся непринужденной улыбкой.
— Знаешь, — сказал я, — скоро здесь появится новая пословица — последним смеется тот, кто стреляет первым.
С этими словами я нажал на курок. Громкий звук выстрела, пуля, разорвав мой плащ, ударила Белого в грудь, силой удара его перекинуло через ограждение, и он упал возле алтаря. Белый плащ залила кровь. Раздались дикие вопли, толпа туристов на мгновение замерла, потом с криками ринулась к выходу.
Белый приподнялся и посмотрел на нас с Дженни. Моя Королева уже извлекла из-под плаща Экскалибур, и меч засветился, получая энергию из ее рук. Я же вынул из кармана пистолет и на этот раз прицелился в голову Белого Ферзя. Прогремел второй выстрел, но пуля не достигла цели — Ферзь поднял руку и пуля, изменив траекторию, визжа, улетела под потолок.
— Глупцы. — Ферзь засмеялся, и хохот его, многократно усиленный эхом, загремел под сводами собора.
Я снова нажал на курок, но пуля лишь ударилась с визгом о камень алтаря — Белый мгновенно увернулся. В ту же секунду меня отшвырнуло в сторону, я услышал, как вскрикнула Дженни, услышал выстрел и только успел заметить мелькнувший белый плащ. Когда я поднялся, Белого в соборе уже не было. Дженни и Олег лежали на полу — Олег сжимал в руке пистолет с дымящимся стволом, лоб Дженни был рассечен, и на плиты пола капала кровь.
— Быстро, — сказал я, — убираемся отсюда.
Я помог Дженни подняться, и мы побежали по опустевшему залу к выходу, присоединяясь к последним туристам, в панике покидавшим собор. Несколько человек, задавленных толпой, стеная, пытались подняться. Впереди я увидел полицейских с пистолетами, безуспешно пытающихся проникнуть внутрь. Они внимательно рассматривали выходящих туристов… Не дожидаясь, пока они заметят окровавленную Дженни, я бросился к ним, крича по-чешски:
— Он там! Он там! Скрылся в какой-то нише! Он сумасшедший! Осторожно!
Полицейские меня услышали, они наконец-то пробились в собор и теперь старательно обшаривали огромное помещение. А мы уже смешались с толпой, которая вынесла нас на Градчанскую площадь.
Рана Дженни уже затянулась, я дал ей платок, чтобы она стерла кровь с лица, потом взглянул на Олега. У него слегка ошарашенный вид, что неудивительно — не каждый день становишься свидетелем подобных событий.
Обратная дорога в отель заняла у нас час, потому что кроме туристов в Пражском Граде тут же появились толпы полицейских, которых мгновенно сюда стянули. Еще бы, в туристическом месте прогремели выстрелы! Это грозит репутации города, может сократить приток туристов и тем самым пошатнуть бюджет Праги и страны в целом. Продравшись сквозь полицейские заслоны, мы благополучно перебрались по Карлову мосту через Влтаву и добрались до отеля без приключений…
— Не могу понять одного, — сказал я, — Что там, черт возьми, произошло? Кто-нибудь заметил, куда подевался Белый?
Дженни и Олег сидели на кровати, Дженни терла лоб и зарубцевавшуюся рану. Олег выглядел шокированным от происшедшего, но я обратил внимание на странный блеск в его глазах. Кажется, ему понравилось то, что случилось в Пражском Граде… Не ожидал от него такой реакции.
— Он стал двигаться очень быстро, — сказал Олег. — Просто, как молния. Я выстрелил, но, кажется, не задел его. Он пролетел мимо меня так стремительно, что я заметил лишь его плащ.
— Как и я, — пришлось констатировать мне, — Он не телепортировался, он просто стал двигаться очень и очень быстро… Хммм… Кто-нибудь из вас заметил, как он трансформировался?
Дженни подняла на меня глаза,
— Он не трансформировался, — тихо сказала она.
— В смысле? — не понял я.
— В смысле. Он не менял внешности, он не принимал демонической формы, он оставался в человеческом теле. Каким-то странным образом он стал двигаться слишком быстро для наших глаз, но он не трансформировался.
Я потер подбородок, уставившись на стену.
— Почему? — пробормотал я, — Почему он не трансформировался? Ведь он же Ферзь, я бы понял, что произошло, если бы он принял демоническую форму существа с какой-нибудь иной Доски…
Олег откинулся на кровати, удобно устроившись на подушках.
— А вы уверены, что это вообще тот, за кого вы его принимаете? — спросил он,
Мы с Дженни удивленно на него уставились.
— О чем ты говоришь? — спросил я.
— Ну, — Олег сложил руки на животе, — понимаете, вы говорите о нем так, словно он ведет себя совершенно непонятно. Не так, как вы ожидали. Так, может быть, он и не является тем, за кого вы его принимаете?
