– О, без особых причин, – сказал он. – Я просто подумал: почему бы не покончить со всем этим, просто так, – со всей этой штопкой белья и чисткой доспехов. Мне нечего терять, кроме своих цепей, подумал я, и…
– Каких цепей?
– Фигурально выражаясь, сэр.
– Ладно, – сказал граф. – С тобой я разберусь позже. Пошли со мной.
Он отпустил карлика, разнес в щепки кофейный столик для поднятия настроения, и широким шагом вышел за дверь. Ноготь не сразу последовал за ним; он шмыгнул к своему рюкзаку, что-то вытащил из него, и лишь потом помчался за графом со всей скоростью, на какую были способны его ноги.
– Это подойдет? – спросила девушка.
Они стояли в главном дворе замка. Поскольку весь персонал был занят поисками вторгшихся чужаков, двор был совершенно пуст, если не считать заброшенных и на вид довольно помятых саней.
– Да, прекрасно, – сказал Боамунд. – Полагаю, нам лучше начать, не откладывая.
Хотя он по-прежнему горел едва сдерживаемой яростью, он делал это гораздо более умеренно, чем несколько минут назад. Да, действительно, сэр Галахад нанес ему непростительное оскорбление, которое может быть смыто только кровью; но однако, если подумать, это чертовски глупый способ улаживать разногласия – оттяпать голову своему противнику. Или позволить оттяпать голову себе. Тем более, что речь идет о парне, с которым они вместе учились в старом добром колледже. Он не мог избавиться от ощущения, что должен быть какой-то другой способ разбираться с подобными ситуациями. По-настоящему жесткая, агрессивная партия в регби, например.
Галахад снял куртку и производил эффектные тренировочные выпады своим мечом. Девушка уселась на сани. Она достала откуда-то коробку шоколадных конфет и с жадностью принялась за них.
– Готов? – спросил Боамунд.
– Один момент, – отозвался Галахад. – У меня немного сводит правую руку. Ты не против, если я еще немного поразминаюсь?
– Пожалуйста.
– Это очень благородно с твоей стороны, старина.
– Нисколько, Галли. Я подожду, сколько тебе надо.
Высокий Принц проделал еще несколько тренировочных взмахов, затем провел пару пробных ударов. Не то чтобы он не торопился вступить в схватку и задать Сопливчику трепку, на которую тот напрашивался постоянно, с тех самых пор, когда они только познакомились; но спешить ведь было некуда, не так ли? Времени у них было сколько угодно.
– Прошу прощения, – произнесла девушка, – но почему вы не начинаете?
Рыцари взглянули на нее.
– Мы еще не готовы.
– С такими вещами нельзя торопиться.
– Это было бы неспортивно.
– О, – девушка пожала плечами. – Понимаю. Простите.
Рыцари выжидающе кружили вокруг друг друга. Один-два раза они произвели несколько очень осторожных выпадов, но не раньше, чем спросить другого, приготовился ли он к атаке. Графиня тем временем прикончила свои конфеты и начала хлопать – довольно неуверенно.
В отчаянии, Боамунд предпринял попытку провести двойную обратную мандиритту левой рукой – дьявольски изощренный и трудный маневр, который, как он вспомнил только когда уже начал, ему никогда не удавался как следует. Он включал двойной финт в правую часть головы, медленный переход к левой части тела, и наконец – длинный выпад, при котором фехтовальщик становился на одно колено, а его левая рука проходила позади спины, пока не касалась внутренней стороны его правого колена.
– Помоги мне, – сказал он. – Я застрял.
– О, какая неудача, – воскликнул сэр Галахад, кидая меч в ножны и помогая ему подняться. – Так лучше?
– Кажется, я растянул запястье.
– Ну, тогда закончим, – поспешно сказал Галахад. – Нет ничего хорошего в том, чтобы драться, если не чувствуешь себя на все сто процентов. Это просто неправильно.
– Абсолютно.
– Жаль, конечно, – продолжал Галахад, – но что есть, то есть. Будем считать, это ничьей, я полагаю.
– Да, наверное. – Боамунд поднялся на ноги, поморщился и поднял свой меч. – А ведь мы как раз начали как следует разогреваться!
– Ну, тут уж ничего не поделаешь, – сочувствующе сказал Галахад. – Эй, а куда подевалась эта чертова девчонка?
Оба осмотрелись по сторонам. Они были одни.
– Наверное, ей стало скучно, – презрительно сказал Боамунд. – Все они такие, девчонки. Мне никогда не попадалось ни одной, которая действительно интересовалась бы Состязаниями.
Прогрохотав по главной лестнице в Большой Зал, граф обнаружил на ступенях трона свою дочь, плачущую в маленький носовой платочек. Он выронил топор и подбежал к ней.
– Что случилось, дорогая? – спросил он. – Расскажи папе все.
– Эти глупые рыцари, – всхлипнула графиня. – Они не стали драться. Они просто стояли там и болтали.
– Ну, ну, – сказал граф. – Не стоит расстраиваться из-за пары глупых рыцарей. Они этого не стоят.
– А я думала, они оба такие храбрые, – продолжала девушка. На ее щеках, как жемчужины, застыли слезинки. Она громко высморкалась.
– Ха! – граф презрительно фыркнул. – Рыцари! Да они даже не знают, что значит это слово!
– И они просто оставили меня сидеть там, – сказала графиня, – после того, как я угощала их чаем и все такое.
– Мерзавцы, – согласился фон Вайнахт. – Ничего, я поучу их хорошим манерам.
Глаза девушки засияли, она улыбнулась.
– Я люблю тебя, папа, – сказала она.
– Я тоже люблю тебя, Попси, – хрипло пробормотал фон Вайнахт. – Ладно, так где же эти рыцари? Карлик!
Ноготь, который, стоя на стуле, смотрел во двор, спрыгнул на пол и подбежал к нему.
– Да, сэр?
– Ты имеешь какое-нибудь представление, где эти рыцари могут быть?
– Во дворе, сэр. Они не дерутся, – прибавил он задумчиво.
– Куда подевался этот чертов карлик? – сказал Боамунд. – Он постоянно где-то бродит, как я заметил.
– Естественно, – отозвался Галахад, надевая куртку. – Особенно когда для него есть работа.
– А ведь у него весь багаж.
Двое рыцарей оглядели просторный двор.
– Он может быть где угодно, – сказал наконец Галахад. – Замок большой.
– Правда, мрачноватый.
Они не торопясь зашагали в направлении главного зала.
– Думается мне, – произнес Галахад, – что нам надо найти этого графа фон Вайнахта, заставить его рассказать нам, где находятся Носки, и сваливать отсюда. Как тебе такой план?
– Вполне разумно, – отвечал Боамунд. – Откуда начнем?
