— Даже если разрешат, — Сэф махнул рукой, — как ты себе это представляешь? Оставить блага цивилизованного мира ради средневековой роскоши — это еще куда ни шло. Но ради средневековой нищеты?! Похоронить себя на десять лет в Диких Землях… Да ты осатанеешь через месяц! Как говорится, с милым рай в шалаше, если милый атташе… Мы не дети, надо смотреть правде в глаза. Забудь его, глупая… — прошептал он, потянувшись к моим губам, — а я помогу тебе забыть.
И тут издалека, с другого конца поселка, послышался голос боевой трубы.
Мы вскочили, схватив шпаги. Мимо нас пробежали, грохоча сапогами, солдаты Физэля. А возле дома старейшины мы встретили взволнованного Дениса и Нолколеду, впервые поднявшуюся с постели.
— Что за переполох? — спросил Сэф.
— Люди Физэля поймали шпиона, — сказал Денис. — Сейчас его приведут к старейшине на допрос. Физэль всех нас звал поприсутствовать. Похоже, это один из мускаров.
5. Опасный эксперимент
— Часовой на вышке заметил какое-то движение на горе, — оживленно повествовал Физэль. — Он сразу же позвал меня. А я смотрю в трубу и вижу — мускары! Двое. Ну точно, как вы рассказывали! И что они, мерзавцы, там делали? Наверное, лазейку искали. Она, кстати, есть — подземный ход на случай пожара или осады. Но не с западной, откуда вы пришли, а с восточной стороны. И вот я потихоньку отправил пятерых парней наружу. Они, молодцы, не подкачали. Подкрались к одному из негодяев и быстренько его спеленали. А второй сбежал, испуская жуткий вой. Ну ничего, сейчас мы разберемся, что к чему.
Мы направлялись на главную площадь Миллальфа, к небольшому двухэтажному зданию, возле которого бессменно дежурил часовой. Это был своего рода «офис» Физэля Ликуэна.
Физэль стремительно поднялся на второй этаж, распахнул дверь. Два писаря подняли на него ошеломленные глаза, он велел им убираться.
— Позвать ко мне Эриа! — рявкнул он мальчишке-посыльному.
Тот кубарем скатился по лестнице.
Мы едва поспевали вслед за старейшиной. Был полный сбор: и сенс, и принц Лесант. Даже Бар присоединился к нам. Не хватало только Чани, но ему сейчас было не до шпионов. Бурная личная жизнь моей собаки уже стала в поселке притчей во языцех.
— Его высочеству-то не следует перед мускаром показываться, — шепнул Денису Бар. Он по-прежнему примерял на себя роль «серого кардинала».
Но на этот раз Денис не стал спорить, заявив, что всем нам не стоит светиться. Понятливый Физэль открыл перед нами дверь в маленькую, темную каморку непонятного назначения, а сам занял место за тяжелым дубовым столом, заставленным чернильницами и заваленным бумагами.
В каморке было темно. Мы вшестером забились туда, как сельди в бочку, и по очереди припадали к маленькому окошку, откуда прекрасно было видно все, что происходило в помещении. Первым на правах командира к окошку пробрался Денис.
— Введите! — услышали мы зычный голос Физэля. Потом раздались чьи-то шаги, лязг кандалов.
— Что там, что там? — наперебой спрашивали мы.
— Да подождите, — отмахнулся Денис. — Привели мускара. Вот, сенс, взгляните.
Я не стала ждать, пока меня позовут к окну, и, пользуясь деликатностью сенса Зилезана, попросту оттеснила его от окна.
Под охраной двух дюжих молодцов стоял высокий человек. Его руки и ноги были закованы в цепи. Умница Физэль позаботился о том, чтобы пленника развернули к нам лицом. Мускар был смуглым и темноволосым; лицо оставалось бесстрастным, но губы презрительно кривились. Коричневый плащ был изодран в клочья — видимо, в борьбе. А на лбу темнела татуировка — знак Модита.
— Ну, — грозным тоном обратился к нему старейшина, — рассказывай, любезный, что ты делал на моей земле? Отмалчиваться не советую. Лицо у тебя больно неприятное, так что церемониться не стану.
Мускар сквозь зубы прошипел что-то на непонятном языке.
— Монгарс, он, наверное, по-нашему не понимает, — предположил один из конвоиров.
— Да прямо! Его шпионить послали, а он по-нашему не понимает! — Физэль приподнялся над столом. — Говори, Пеглев сын, зачем околачивался у ворот!
Ему неожиданно ответил красивый баритон. Мускар говорил на чистейшем лаверэльском. Я, для которой этот язык не был родным, не могла распознать ни малейшего акцента. В этот момент со словами «Прощенья просим» меня от окошка бесцеремонно отодвинул Бар.
— Безбожник, ты все равно не поймешь великих целей Райшмы, — надменно сказал мускар.
— Уж я постараюсь, — ответил Физэль.
— Райшма хочет поделиться с Лаверэлем открывшейся ей истиной, — проповедовал шпион. — Научить истинной вере в двуединого бога Модита. Взять отсталую расу под свое покровительство. Быть может, когда-нибудь наши заблудшие братья смогут занять подобающее место рядом с нами. А до тех пор их души будет воспитывать труд на благо Райшмы. Вот то, что тебе подобает знать, безбожник.
— Благодетели, — фыркнул Сэф. Нол кол еда шикнула на него, призывая к молчанию. И тут же отпихнула Бара от окошка.
— Я тебя спрашивал не об этом, — снова заговорил Физэль. — Что ты и твой приятель вынюхивали у поселка? Где ваши соплеменники? Сколько вас? Говори, негодяй, если хочешь остаться в живых!
— Ты не понял, безбожник, — устало ответил мускар. — Мы узнали все, что хотели. И теперь, ты думаешь, меня заботит участь моего бренного тела? Я служу Модиту и после смерти обрету вечное блаженство. А ты сейчас убедишься в превосходстве Модита над вашими языческими божками.
Расталкивая нас, Бар бросился наружу.
— Держите его! — крикнул он. — Он сейчас что-то с собой сделает!
Вслед за Баром мы выбежали из каморки. Я увидела, как мой слуга одним прыжком пересекает комнату, как встает из-за стола изумленный Физэль… Бар уже хотел схватить пленника, но резко отдернул руки. Волосы, лицо, шея, одежда мускара вдруг стали серыми, черты лица почему-то расплылись, словно нарисованные на песке, а потом он весь осыпался пеплом. На маленький серый холмик беззвучно упали оковы. А рядом осыпались пеплом двое конвоиров, державших пленника за руки… Именно к ним бросился Физэль.
— Эриа! Боф!
Он упал на колени перед кучками серой пыли, но касаться ее руками не стал. Рядом стоял Бар — бледный, как смерть. Еще бы! Не остановись он вовремя — его постигла бы та же участь.
— Вот это фокус, — сказал Сэф. — Кто-нибудь знает, что произошло? Что это за Пеглевы штуки? А, сенс?
— Я никогда о таком не слышал, — растерянно ответил сенс Зилезан. — А вы, коллега?
Физэль покачал головой.
— Понятия не имею. Какая-то райшманская магия. Культ Модита.
— Так райшманы — маги? — нахмурился Денис.
— Да не знаю я! — всплеснул руками старейшина. — Пегль их разберет, этих райшманов. Может, в библиотеке что-нибудь найдется? А, сенс? Придется нам с вами тряхнуть стариной и снова стать книжными червями. Вот только надо прибраться тут. Великий Шан, до чего же ребят жалко!
